Нежный огонь любви - Кренц Джейн Энн - Страница 13
- Предыдущая
- 13/76
- Следующая
Расчет оскалил зубы:
— Никто не станет спорить, что, когда речь идет о бизнесе, голуби соображают мгновенно.
— Голуби вынуждены хорошо ориентироваться в бизнесе, — невинным голосом ответила Зельда. — А иначе беспринципные волки заживо бы их сожрали.
— Ну, похоже, у голубей это неплохо получается. Откуда, по-твоему, пошла поговорка «Богат, как святоша»? Я что-то не слыхал о бедных голубях — если не считать молодых, которые еще не закончили исследования или обучение искусству и музыке.
Зельда пожала плечами и мгновенно пожалела об этом: в голове у нее снова вспыхнула боль. Расчет был прав. Голуби на равных участвовали в динамичных деловых отношениях, которые преобладали в коммерции всей системы Девятой Строфы. Клеменция поставляла на рынок результаты научных исследований, а также живопись, поэзию и музыку, волновавшие чувства. Волки охотно покупали все, что производила Клеменция. Но когда речь заходила о купле-продаже, голуби не могли рассчитывать на привычную доброжелательность остального населения. Агенты-волки привыкли к постоянным спорам о цене выставленных на продажу продуктов деятельности голубей. Отец Зель-ды сколотил немалое состояние, предлагая на продажу хитроумные стратегии инвестирования. Создание и анализ сложных экономических моделей, отражавших широкую торговлю между мирами Девятой Строфы, для Гарна Оквиста были хобби. По образованию и интересам он был математиком.
— Значит, эти датчики хочет получить кто-то другой? — спросила Зельда
— Похоже на то. А поскольку считается, что все это находится в глубокой тайне, то получается довольно интересная ситуация.
Расчет закончил расплетать одну длинную косу и медленно провел пальцами по шелковистым прядям.
Со странной сосредоточенностью он наблюдал за тем, как в гуще волос зажигаются красные отблески.
С огромным трудом сохраняя естественный тон разговора, Зельда спросила:
— А если датчики представляют собой такую ценность, почему их не отправили грузовым кораблем под охраной служащего компании?
Расчет не стал отвечать ей сразу же, а принялся распускать вторую косу. На этот раз, перебирая пряди, он почти положил ладонь ей на грудь. Когда он наконец заговорил, Зельде показалось, что его голос звучит резче обычного.
— Не считая того, что такое отправление обошлось бы в три раза дороже, Закал сомневался, чтобы это было так уж надежно. Такого рода перевозку в тайне не сохранишь. Он надеялся, что, если пошлет датчики обычным почтовым рейсом, никто на это внимания не обратит. Это риск — но риск оправданный.
— Ну а кто-то все равно обратил на это внимание. — Пальцы Расчета передвинулись выше, и Зельда снова смогла нормально дышать. Где-то в глубине души притаилось разочарование — и в то же время собственное чувственное любопытство заставило ее ужаснуться. Она была уверена, что давно выросла из необычного для голубей желания приобрести сексуальный опыт, которое причиняло ей столько мучений в ранней юности. — Вы знаете кто?
— Кто знал, что посылку отправили со мной? Понятия не имею.
— Те люди, которые вошли сюда…
— Были скорее всего наняты. А кем — неизвестно.
— А что вы с ними сделали?
— Запихнул в камеру хранения рядом со зданием космопорта. — Он закончил свою работу и чуть отстранился, чтобы оценить результат. Мягкие каштановые волосы Зельды накидкой упали ей на плечи. Он секунду смотрел на них, а потом отвел глаза, встретившись с ее вопросительным взглядом. — Им повезло, что я не оставил им на память нечто более существенное, чем адская головная боль.
Его холодный тон волной окатил Зельду, заставил ее заледенеть. Впервые после отъезда с Клеменции она вспомнила, что убийство среди волков не является столь уж редким преступлением. Какое-то движение у лодыжек вывело ее из оцепенения. Радуясь поводу перевести разговор, она повернула голову и взглянула на Фреда, который поменял положение, поудобнее устраиваясь на ее ногах.
— Фред показал себя настоящим героем. Вы бы видели, как он кинулся на того охранника! — сказала Зельда.
Расчет не отрывал взгляда от ее волос.
— Я видел, что он сделал с ногой этого подонка.
— А я гадала, кусается ли Фред! Что ж, теперь знаю наверняка.
— Он не просто укусил того мерзавца. У Фреда три ряда зубов. Если уж он начинает что-нибудь жевать, то дожевывает до конца. — Расчет поднялся на ноги и встал у койки. — Ну что, полегчало?
Зельда кивнула:
— Спасибо, голова болит гораздо меньше. Расчет вдруг подался вперед, пристально глядя ей в глаза:
— Главным героем был вовсе не Фред. Он действовал инстинктивно. А вот тебе, чтобы остановить этих подонков, пришлось преодолеть достаточно сильные предубеждения. Я знаю, что голуби, как правило, не связываются с охранниками. Я у тебя в долгу, леди.
Зельда почувствовала, что слова Расчета доставили ей слишком большое удовольствие. Она улыбнулась — впервые с той минуты, как проснулась с головной болью, — но ответила на его похвалу привычной вежливой фразой:
— Это был пустяк. Ни о каких долгах речи быть не может.
Расчет секунду удивленно смотрел на нее, а потом ухмыльнулся:
— В этом все голуби: вежливы до последнего вздоха! — Отворачиваясь от койки, он спросил:
— Хочешь чашку кофеида?
— Да, спасибо.
Зельда осторожно опустилась на подушку, ощущая, что ей не хватает его прикосновений, его близости. Да, она действительно очень слаба, если ей хочется, чтобы Расчет продолжал ее обнимать!
Зельда смотрела, как он набирает код, чтобы открыть компактный консервер, и достает оттуда банку с зелеными кристаллами. Приготовив две кружки кофеида, он сунул их в подогреватель. Прибор сам добавил воды и быстро довел смесь до кипения. Расчет открыл подогреватель и принес одну из кружек Зельде. Держа другую в своей большой руке, он смотрел, как она обхватила ладонями приятно нагревшуюся кружку.
— Когда тебе станет лучше, мы поговорим. Она вдохнула ароматный пар.
— Понимаю. Вы, наверное, должны объяснить мне мои обязанности на следующие две недели. По правде говоря, мне уже гораздо лучше. Если хотите, мы можем поговорить прямо сейчас.
— Твои обязанности, — повторил он таким голосом, словно сдерживал стон. Он уселся на койку рядом с ней, уставившись на переборку. Подавшись вперед, он уперся локтями в колени. — Да, есть небольшой вопрос относительно твоих обязанностей на борту корабля. К нему мы перейдем потом. Сначала надо решить другие вопросы. Ты никогда прежде не летала?
— Мои родители один раз брали меня с собой на коммерческий корабль — когда я была маленькая. Это была в основном туристическая поездка. А если не считать этого, я на кораблях не бывала.
— Угу. — Он помолчал, явно пытаясь подобрать нужные слова. — Заметь, что, как я уже говорил, тут очень мало места.
— Не беспокойтесь. Не думаю, чтобы у меня началась клаустрофобия. Конечно, мне еще не приходилось проводить несколько дней в таком тесном помещении, но я уверена, что смогу это выдержать.
— Меня беспокоит вовсе не клаустрофобия. — Он сделал большой глоток кофеида. — Ладно, попытаюсь сказать поделикатнее. Насколько я понимаю, голуби привыкли уважать право личности на частную жизнь.
— Да.
— А еще они привыкли к немалой личной независимости.
— Конечно.
Зельда терпеливо ждала, когда Расчет объяснит, куда он клонит.
— На борту корабля ни того ни другого почти не существует, — напрямую сказал Расчет. — Маленькие почтовые корабли, такие как мой, опорами демократии не являются. Мы сможем нормально прожить следующие две недели, не прибегая к насилию, только если ты усвоишь, что тут командую я. Я знаю, что голуби привыкли по всякому поводу задавать вопросы и все подвергать сомнению. Но усвой, что, когда я отдаю приказ, я не формулирую темы для дискуссии. Всякий раз, как появляется выбор относительно того, как и что можно сделать, мы поступаем по-моему.
Зельда приказала себе не обижаться, но почувствовала, что говорит слишком официально:
- Предыдущая
- 13/76
- Следующая
