Икс-команда - Дуэйн Диана - Страница 22

- Я бы и сама этим занялась, если бы выпала свободная минута, - продолжала она, - но подобной роскоши у меня нет. Заправлять в этой конторе я могу поручить нашим спецам по связям с общественностью, но на базе полно и других дел. Организация строительных работ, с которой ты так здорово справился, - это еще далеко не все.

“Проклятый мозговой щит! - снова промелькнуло у нее в голове. - Где, во имя всего святого, должна я раздобыть на него деньги? А щит-то совершенно необходим. Тем более здесь, в столь бойком месте, где полно местных жителей и целые толпы туристов. Да, это тебе не Марокко”.

- Вас понял, мэм, - лаконично отчеканил Ари.

- Ты это искренне? - предпочла уточнить Жанель.

Ари некоторое время просто рассматривал ее глаза.

- Искренне, - отозвался он после минутного молчания.

- Спасибо. - Жанель понимала (да и Ари, разумеется, это отлично понимал), что командиру, в общем-то, этого не следовало говорить; она поспешила вернуться к вопросам более прагматическим. - Мне бы очень хотелось, чтобы ты вылетел как можно скорее. Просто не могу избавиться от мысли, что разведка пришельцев наверняка уже собрала данные о том, что мы тут затеваем, и… Мне крайне не хочется, чтоб все здешние работы оказались прерваны только из-за того, что операции по перехвату их диверсионных групп будут дурно подготовлены, а командование в один прекрасный день не сумеет вовремя среагировать. Вот потому-то я и намерена послать на “Ирил М’Гаун” своего лучшего пилота, чтобы новому командующему было от кого получить дельный совет.

Ари ответил выразительным взглядом типа “подобная лесть вам ничем не поможет”. Хотя во взгляде этом в то же время читалось уважение и признательность.

- Я буду там через пару часов, - ответил он. - Через пятьдесят минут с нашей горы стартует самолет. Как раз успею на него сесть.

- Очень хорошо. У тебя есть что еще рассказать относительно строительных работ? Из того, что мне действительно надо знать?

- Нет, командир.

- Ну ладно. Тогда я теперь сообщу тебе детали вчерашних ночных боев. Когда доберешься до “Ирил М’Гауна”, сам прослушаешь записи радиопереговоров. Но вкратце я лучше обрисую ситуацию прямо сейчас.

Следующие полчаса они провели, обсуждая, какие группы вылетали не туда, где могли бы оказаться более полезными, с кем следует побеседовать о том, какие системы вооружения и защиты с собой брать, какие группы вооружены слишком легко, а какие, наоборот, слишком перегружены крупнокалиберными стволами. За окном все гуще и гуще валил снег. Уличные фонари прямо перед дверью офиса раскрашивали снежинки в золотистые тона.

- Спокойной ночи, госпожа командующий, - отсалютовал Ари, когда разговор наконец завершился.

Жанель прочитала в его глазах множество вещей, которые полковник не собирался высказывать вслух даже наедине. Этот человек явно очень беспокоился за нее и не желал ее оставлять, и в то же время его поглощало стремление вернуться к самым любимым в жизни занятиям - пилотированию “шторма” и руководству десантными операциями непосредственно на линии огня.

- Спокойной ночи, полковник. - Она в свою очередь тоже отдала честь. - И доброй тебе охоты. Завтра прямо с утра я буду ожидать рапорта об улучшении результатов боевых операций.

- Вы получите его.

Он вышел на застилаемую хлопьями снега улицу и, остановившись, внимательно огляделся по сторонам. Полковника Лоренца интересовало явно не дорожное движение, а могущие оказаться на пути под слоем свеженького снега кучки некой неприятной субстанции.

Жанель улыбнулась и, тяжко вздохнув, опустила взор на рабочий стол, заваленный бумагами и высокими стопками конторских папок. В голове продолжали вертеться мысли о финансировании того самого мозгового щита.

На довольно приличном расстоянии к северу в городе Цюрихе небо было таким же сумрачным. Был как раз час пик, дождь лил не переставая. Казалось, нынешней осенью Цюрих упорно стремился избегать даже пятиминутной встречи с ярким солнцем, навечно отгородившись тяжелыми тучами. Вид на длинную и широкую Банхофштрассе с массивных каменных ступеней старого здания с надписью “Hauptbahnhof” на самом верху - центрального железнодорожного вокзала города - ограничивался сегодня лишь несколькими ближайшими домами да сплошной пеленой густого тумана. Уже через полтора квартала улица совершенно растворялась в серебристо-сером месиве воды и воздуха, и только яркие неоновые вывески да огни больших окон пробивались сквозь эту морось. Потоки тумана клубились в вершинах вереницей протянувшихся вдоль улицы лип. Сквозь ветви деревьев нечетко просвечивали эмблемы крупнейших в мире банков, расположившихся в трех кварталах отсюда на Парадеплац. Впрочем, в этих световых пятнах едва можно было узнать перекрещивающиеся старинные ключи и тому подобную символику. Эмблемы напоминали скорее здоровенные таблетки аспирина. Где-то внизу вдоль по Банхофштрассе скользили бело-голубые цюрихские трамваи, разрезая мглу единственной мощной передней фарой и оставляя след двух красненьких огоньков позади. По обе стороны от них по серо-белым тротуарам сновали толпы людей, направляясь к трамвайным остановкам, или расположенным на углу Банхофштрассе и Банхофплац эскалаторам, опускающимся в недра железнодорожного вокзала.

Какой-то странный писк, начавший раздаваться над площадью, заставил прохожих устремить взгляды в небо. Стоявшие возле самого вокзала принялись озираться, явно с некоторым сомнением, на железнодорожные пути. То и дело можно было отчетливо различить раздававшийся из депо и трамвайных парков скрип колес, но все эти звуки тут же замолкали, а резкий непонятный свист, не прекращавшийся ни на секунду, явно не имел с ними ничего общего. Нашлись в толпе и такие, что пристально вглядывались в туманную Банхофштрассе в поисках какого-нибудь трамвая с неисправным мотором. Однако и трамваи на улицах производили ничуть не больше шума, чем обычно. Что ж, может, это туман всему виной. Говорят, он иногда способен каким-то образом, концентрировать звуки.

Но нет, никакой туман явно не в силах заставить трамвай, или поезд, или еще что-нибудь подобное звучать таким вот странным образом. Загадочный свист, перейдя на фортиссимо, превратился в оглушительный крик и, не останавливаясь на достигнутом, продолжал нарастать и нарастать с ужасающей силой.

Именно в этот момент откуда-то сверху из густой пелены тумана неторопливо выдвинулась конструкция странной формы и опустилась прямо на крышу главного цюрихского вокзала. Конструкция эта состояла из двух обширных восьмиугольников, поставленных один на другой, с четырьмя небольшими выступами такой же восьмиугольной формы внизу. Загадочное летающее сооружение с явной осторожностью приземлилось посреди расположенного на верхнем этаже шикарного здания в стиле необарокко просторного зала ожидания. Затем, не останавливаясь, двинулось дальше - все вниз, вниз и вниз, до тех пор, пока громадные каменные блоки роскошного вокзала не начали сыпаться на площадь, разлетаться во все стороны и валиться прямо в окна окружающих Банхофплац пятизвездочных отелей. Увы, многие гости города оказались вынуждены переселиться из него на кладбище. Увесистые обломки не миновали и стоящий прямо позади вокзала Швейцарский Национальный музей, с ходу обкорнав его сказочные башенки с наконечниками из старой позеленевшей бронзы. Все здание в мгновение ока сделалось похоже на хаотичное нагромождение выдранных зубов.

В то же самое мгновение десантный террористический корабль пришельцев, столь же неожиданно выплыв из тумана прямо на Парадеплац, раскрошил своей тяжестью кативший через площадь трамвай и уютно расположился в центре площади. Водитель еще одного трамвая, как раз заворачивавшего в сторону вокзала, заметив, во что этот вокзал превратился, счел наиболее разумным никуда дальше не ехать. Он нажал на тормоза, распахнул двери и обратился к пассажирам с просьбой срочно покинуть вагон. Проследил, чтобы все вышли, обесточил свою машину и, еще раз убедившись, что в вагоне никого нет, выбрался на улицу сам. Затем, уже стоя на мостовой, водитель захлопнул переднюю дверь и извлек из кармана ключ, чтобы надежно ее запереть. Это движение оказалось последним из всего, что он проделал, будучи человеком. В последующую секунду по жилам шофера уже струилась кровь криссалида. Ключ от трамвайных дверей ненужной железкой выпал из разжавшейся ладони и со звоном покатился по мостовой.