Леди с клыками - Мясоедов Владимир Михайлович - Страница 67

Правда, идеал, представляющий собой экранированное от грубых внешних воздействий помещение, заточенное сложными и длительными обрядами специально под силу крови и расположенное в точке пересечения природных энергетических линий, встречался редко. Очень редко. Но мне в этом отношении повезло. Гроткар в своих странствиях облазил половину этажа, на который провалился, и нашел там много интересного. Комнаты офицеров, где основательно прибарахлился, заодно набравшись для храбрости найденной там выпивкой. Несколько заклинательных залов. И одного бесхозного упыря, кинувшегося удирать от закованного в снятую с трупов артефактную броню вдрабодан пьяного гнома.

Покои для занятий волшебством, расположенные впритык друг к другу, были достойны архимага. Для него же и предназначались, наверное, если вспомнить записку, оставленную самоубийцей. Ну и для чародеев рангом поменьше, разумеется, выполняющих свои повседневные задачи.

В одной комнате была коллекция алхимических ингредиентов, которой, если бы они в большинстве своем не испортились, хватило бы для открытия не самой маленькой лавки. В другой – не сразу бы скончался даже раненый с простреленным сердцем – настолько мощные эманации энергий жизни пронизывали ее. В третьей рос меллорн, невесть как затащенный в подземелье и так и не засохший, несмотря на двухсотлетнее отсутствие полива. Тот зал, где сейчас лежала я, отдавался на откуп магам крови и некромантам. Ну может быть, еще палачам. Уж слишком специфические приспособления нашлись в закрытой полуразвалившейся деревянной двери кладовой. Чего там только не было… Любой маньяк при взгляде на эту коллекцию станков для причинения боли плакал бы от счастья.

– Слушай, Лаэла, – голос Торката, чтоб ему на голову вместо капель дождя кирпичи падали, вновь ввинтился в мои уши, – что-то идет не так.

– С чего решил, дубина подгорная? – Лаэла, сволочь. А еще подругой называлась. И голос у нее жуткий. У пилорамы и то мелодичнее.

– Ну так указатель никуда не течет. Булькает себе мирно почти в центре круга, и все.

– Да вижу я. Но в магии крови не разбираюсь почти, это Клер у нас в ней специалистка.

– А когда она встанет-то? – включился в процесс мучений меня бедной Торкат.

– А никогда.

– То есть?

– Как сознание потеряет окончательно, значит, ритуал закончен, пора измерения делать. Ну так она говорила.

И на этих словах тьма наконец сгустилась.

…Вкусно! Вкусный запах, полностью заполняющий болезненную пустоту в голове и заставляющий через силу попытаться открыть две бронезаслонки от тяжелого осадного голема, по какой-то странности являющиеся в данный момент моими веками. Дикая слабость и пробирающий до костей холод, крупной дрожью буквально колотящий мое тело. И превалирующий над всеми этими чувствами и ощущениями голод.

К своему стыду, несмотря на обучение мадам Жюли, иногда мое предательское тело само собой, без участия разума, совершает некоторые действия, являющиеся не совсем приличными в обществе. Вот, например, как сейчас. Не успев открыть глаза, я уже услышала предательское требовательное бурчание своего желудка. И если бы не крайняя слабость и недостаток крови, то, вероятнее всего, покраснела бы как мак. Но, как говорится, не в этом случае.

Наконец-то открыв глазки, с трудом приподняла голову и попыталась ее повернуть в сторону так вкусно пахнущей еды.

Н-да… Конечно, выражение «голод не тетка», услышанное от папы, а потом и не раз от старателей, имеет под собой некие корни и в общем-то верно. Но не до такой же степени? Разбросанные вокруг ошметки чего-то еще недавно бывшего относительно живым, или хотя бы частично живым, пахли так, что шеф-повар кондитерской «Дамская слезинка», к слову, самой ближайшей к столичной академии магии и поэтому самый любимой студентами, мог посыпать голову пеплом и посылать шпионов для кражи рецепта.

Хотя какой там рецепт – всего лишь выпустить из девушки всю или почти всю кровь и раскидать вокруг нечто, хоть отдаленно похожее на еду. Важное уточнение – девушка должна быть как минимум дочерью моей мамочки или подобного ей существа.

Вот этот чуточку сладковатый запах, сводящий меня с ума, мне немного уже знаком. Я его уже когда-то слышала. Находясь, правда, в другом состоянии и не ощущая никакой притягательности в этой вони. И где, спрашивается, мои друзья? Чтоб их демоны побрали! Пока они там где-то прохлаждаются, бедная я практически дошла до такого состояния, что куски явно несвежих трупов кажутся похожими на знаменитые творожные корзиночки с земляникой, на которые мы с Лаэлой убегали с пар в «Слезинку».

– Ребята?! Вы где-э? – Жалобный ломкий хрип, больше похожий на шипение, оказался именно моим голосом.

– Да… – Облаченный во все те же, неизвестно откуда взявшиеся доспехи Торкат, вылезший из соседнего зала, вроде бы предназначенного для друидизма, без предисловий перешел на ругань: – Чтоб вас всех… колдунов… кровопиец… дурынд остроухих и… а потом… с моим братом вместе!

Гном был зол, как дракон, к которому в сокровищницу пробрался ученик чародея, от страха при виде хозяина выпаливший заклинание превращения золота в навоз. Такое, кстати, по слухам, в самом деле существовало, но хранилось двумя-тремя высшими архимагами в строжайшей тайне.

– Что случилось? – спросила его я, понимая, что ничего хорошего за время моего временного отсутствия, пусть не телом, но духом, в подземелье не произошло.

Везет что-то нашей ушастой на живых покойников, жаждущих ее стройного тела. А одежда у меня и правда прилипла к телу, правда, я думала, это она в крови испачкалась. И пахнет вкусно. Может, ее пожевать?

– Вот только следом за ними из глубины еще какие-то твари подтянулись, и на людей-то непохожие, – продолжал рассказывать Гроткар. – Много. Безумно много. С твоей бессознательной тушкой точно бы не пробились. Да и вообще, нам повезло, что в соседнем зале дверь, которую и тараном за один день не выбьешь, оказалась заперта, и пройти они могли лишь через открытый нами проход. Атаковали бы они с двух сторон – сожрали бы, к демонам, а так мы их задержать смогли, построив в дверях алхимической лаборатории баррикаду из остатков мебели и всякого хлама, который еще не сгнил. Брат с Лаэлой сейчас с нее пытаются их поголовье сократить подручными средствами.

– И у них получается? – скептически осведомилась я, наконец-то обретая равновесие и делая первые шаги. К сваленным в углу сумкам. Там точно была еда. – Если эти твари сожрали находившихся здесь военных, мы вчетвером их точно не уничтожим.

– Две сотни лет без нормальной пищи, на одной магии, не идут на пользу даже живым мертвецам, – пожал плечами гном. – Там помимо почти обычных трупов – с непредусмотренным природой арсеналом в виде клыков, не меньших, чем у дракона, сабельных когтей и прочей ерунды – есть здоровые экземпляры, не многим меньше тролля, слепленные из двух-трех трупов. На них вообще взглянуть страшно. Они самые сильные. Но даже эти едва шевелятся.

– А, ну да, – припомнила сведения о некромантии я, разрывая кожаный ремень, опоясывающий горловину мешка и слишком хитро закрученный, чтобы возиться с узлом. – Чтобы обрести былую силу, таким созданиям, вышедшим из спячки, обязательно нужна живая кровь.

Пока я опустошала наши запасы еды, со стороны входа в лабораторную зону потянуло сперва дымом, а потом довольно устойчивой сладковатой гарью паленого мяса. Знакомый такой запах, навевающий воспоминания о тетушке Хильде, в частности, о ее последней попытке приготовить что-нибудь вкусненькое из широко ей разрекламированной оркской кухни, под названием «кровавый пирог». Кровь там действительно была. Правда, в том куске угля, в который это блюдо превратилось по окончании готовки, разыскать ее следы можно было только алхимическим анализом.

Пожав плечами и стараясь не забивать себе голову, я старательно принялась набивать себе желудок, тем более что было чем. Немного жесткое вяленое мясо, какие-то сухари и несколько яблок кончились как-то неожиданно, оставив меня возле распотрошенного мешка с ощущением легкого голода и общей слабости, круто замешенной на сонливости. Ну что вы хотите – такая кровопотеря просто так не проходит. Хотя, как у каждой девушки, у меня имелся некоторый опыт, но до такого предела я довела свой организм впервые. Теперь понятно, почему этот ритуал не пользуется особой известностью и любовью. Так ведь можно и получить путевку в горний мир, на встречу с родственниками.