Леди с клыками - Мясоедов Владимир Михайлович - Страница 55

– Чего ты от меня хочешь, нежить? – пробормотал гном, в глазах которого разум медленно уступал место безумию.

– Да ничего особенного, – пожала плечами я, мысленно попросив прощения у остальных археологов, которые теперь лягут спать голодными. – Всего лишь передать дядюшке, что теперь у нас есть своя собственная неживая армия. И она почти закончена. Мы скоро придем. Ждите. А теперь спи-и-и-и… – И, перейдя на зловещий шепот, я наслала на него чары усыпления, одно из немногих заклинаний, которые у меня хорошо получались. Ну а закрывшему глаза телу еще и по затылку врезала. На всякий случай.

А потом, сдернув с огня котелок и исчезнув в вечной ночи подземелья начала… пир! Через пропасть перемахнуть с такой ношей нечего было и думать, поэтому ее предстояло съесть здесь и сейчас, пока археологи не пошли на поиски…

Но они так и не стали пытаться вернуть пропавшую еду. Спустя совсем немного времени фонарики засновали туда-сюда со скоростью как бы не в два раза большей, чем раньше. Пожалуй, не буду больше им мешать, а подожду, пока они расчистят завал. Уж дорогу-то наверх они, надеюсь, помнят?

Видимо, дело было в голоде. Только так я могу объяснить то, что я нагородила, пока блуждала по этим излюбленным всеми гномьими богами подземельям. Как будто у меня было мало проблем. Скорее всего, долгое отсутствие питательных веществ плохо сказывается на мозге, обретающемся в моей безалаберной, но от этого не менее миленькой головке. Но обо всем по порядку.

Гномы, как оказалось, дороги наверх или не знали, или просто от страха забыли, но с таким замечательным стимулом, который я (будь прокляты мой чрезмерно длинный язык и извращенное чувство юмора) им обеспечила, смогли каким-то странным, непонятный даже им самим способом вывести нас на поверхность.

Нет, я не оговариваюсь – именно нас, хоть после устроенного мной сольного концерта непризнанного исполнителя жанра хоррор ни о каком совместном путешествии не шло и речи. Видели бы вы, с какой скоростью буквально разметались завалы и выбивались мешающие стремительному вояжу на поверхность перегородки и стены древнего города, – просто загляденье. Вот что страх животворящий делает-то!

Но все же я дура… непроходимо дремучая… Ну зачем мне втемяшилось запугивать этого противного дедулю и его компаньона? Да еще такими методами? Нет бы по-тихому экспроприировать, а потом приговорить где-нибудь в уголке вожделенный котелок с едой, эх… А потом можно было бы спокойно выйти и прикинуться несчастной потеряшкой. Ведь стоило только насытить свой желудок-предатель, как тело принялось стремительно возвращаться к нормальному виду, и уже через пять-шесть часов отличить меня от обычной квартеронки, затерявшейся где-то в глубинах пещерного лабиринта, смог бы только маг разума или в крайнем и очень неприглядном случае – патологоанатом.

Так нет же – распустила язык! Напугала до такой степени, что всю дорогу приходилось воровать еду, что с каждым разом удавалось мне, как ни странно, все лучше и лучше, видимо, нарабатываю опыт. Да и заклятие усыпления теперь отскакивает от моих зубов считай что автоматом. Вероятно, мои ежедневные посещения и странная сонливость стражей стали последней каплей, которая подточила нервы исследователей. Паники, конечно, не было, но уже на выходе из пещер они чуть ли не расстреляли первого попавшегося на пути человека. О многочисленных монстрах, которых археологи, подстегиваемые волной адреналина и моим ненавязчивым присутствием, рвали в кровавые тряпки походя, я даже не говорю – правильная мотивация, оказывается, в состоянии творить страшные вещи. Да и «ужасных вампиров», следующих по пятам, они боялись гораздо сильнее, чем каких-то «цветочков» или кровохлебок… Тьфу, подумаешь?!

Вот и думай теперь, то ли я такая дура, то ли это у меня семейное. Во всяком случае, волна паники, которую поднял родственничек, просто поражала воображение.

Кое-как просочившись ночью через никем не охраняемый выход из катакомб, на проверку оказавшийся заурядной щелью в скальном обрыве, я с удивлением обнаружила в полулиге небольшой палаточный городок, освещенный неверным светом костров и подвешенных на столбах железных корзин со смолистым дрекольем. Конечно, все это жалкая замена магическим фонарям или газовым лампам, но примыкающий к лагерю ельник гарантировал нескончаемые запасы горючего.

Возникшая было идея выйти к лагерному костру и поздороваться была задушена мной сразу после появления. Хватит! И так уже такого наговорила и натворила – на пять расстрелов хватит. Или, если не врут старинные хроники, – на осиновый кол и костер пожарче.

Итак, для начала мне надо одеться. Сейчас мой гардероб включал в себя лишь стибренные у какого-то незадачливого археолога дырявые штаны, обрывки куртки и то, что надевалось под них непосредственно на голое тело. С задачей я справилась на удивление хорошо. Ну просто усыпила ближайшей ночью первую же женскую фигуру примерно нужных пропорций, которая сунулась в кустики. А вот не будет в одиночку ходить! Вдруг ее станет поджидать не относительно безобидная дампирша, желающая лишь одеться, а некто, ведомый более низменными инстинктами.

Правда, не исключено, что на это и был расчет. Пока тащила свою добычу подальше от лагеря, два раза приходилось идти в обход, чтобы не встретиться с мужчинами, которые под звездами явно кого-то поджидали. В мои руки попала теплая толстая рубашка, вполне неплохого качества, нижняя сорочка, которую не помешало бы и постирать, а также шерстяные чулки с дыркой на правой пятке. Жуть. Но если по темноте, то сойдет. А там я еще что-нибудь добуду. Мои асоциальные наклонности определенно увеличиваются – еще немного, и, пожалуй, питье крови станет наименьшим из отягчающих душу грехов. Впрочем, последние я совершаю исключительно для удовлетворения жизненных надобностей, а значит, боги, если они мной когда-нибудь вообще заинтересуются, не должны за них слишком строго судить.

Следующей задачей было хоть немного определиться с местонахождением, ибо хотя я и не страдаю топографическим кретинизмом в особо запущенной форме – впрочем, обычной для выпускниц женских пансионов и вообще для любой уважающей себя салонной леди, – но без карты и четких ориентиров как-то сложновато. Да и собравшиеся в лагере люди говорили о чем угодно, только не о своем текущем местонахождении. Во всяком случае, те фразы, которые все-таки до меня доносились, содержали в основном только негативную оценку окружающей действительности и были непосредственно связаны с творящимся вокруг непотребством. Заключающимся, по мнению некоторых, в довольно странных вещах, среди которых моя персона, возможно выбравшаяся на поверхность по следам несчастных запуганных археологов, была даже не на третьем месте. Особо интересные пассажи относились к… перечисляю в порядке очередности: плохому горлодеру, похмелью и, как это ни странно, таможенному департаменту.

Примерно через пару часов наблюдения за лагерем мне улыбнулись боги. Похоже, не часто они могут поворачиваться к миру своей наиболее неприглядной стороной – мои глаза зацепили среди обретающихся возле одного из ближайших костров нечто знакомое. Или знакомую? Непонятно, как ее называть, но, отхлебывая из оплетенной ивовыми прутьями стеклянной фляги и смачно пожирая половинку гуся, кажущуюся в ее руках несчастным цыпленком, у костра сидела та самая обладательница выдающегося бюста, так поразившая меня в самом начале нашего путешествия по этим проклятым подземельям. В которые я больше ни за какие коврижки и даже за половину казны какого-нибудь подгорного клана победнее не полезу. А если клан будет не самым захудалым, то подумаю, во всяком случае, постараюсь.

Глупую мысль подстеречь, схватить и допросить, видимо вызванную взыгравшей кровью клыкастой мамочки, пришлось отбросить как излишне фантастическую. Проделать эту операцию с данной особой смог бы разве что дракон, но никак не скромный дампир. Кстати, теперь я, кажется, знаю, откуда взялись слухи о потомках драконов, вроде бы невозможные с анатомической точки зрения. Сложно сказать, как у этих полумифических крылатых ящеров дела обстоят с биологической совместимостью, но по крайней мере одну женщину, имеющую шансы пережить близкое с ними общение, я уже вижу. А значит, остается только… Подойти, спросить и смыться, желательно не попадая в поле зрения данной особы, которая способна, увидев восставшую вроде как из мертвых попутчицу, своим криком переполошить лагерь и ближайшие могилы. При условии, разумеется, что ее голос соответствует монументальному бюсту.