Империя сердца - Крейг Джэсмин - Страница 51
- Предыдущая
- 51/69
- Следующая
Гвидо поднялся за ней на крыльцо и вновь поднес ее пальцы к своим губам, но на сей раз уже безо всякого кокетства, а с истинным уважением.
— Когда-нибудь я наберусь мужества и последую вашему совету.
В следующую секунду он сбросил серьезность и преувеличенно низко поклонился:
— Если же вы когда-нибудь устанете от вашего сдержанного, холодного английского барона, вспомните, что к вашим услугам лучший в мире эксперт по любовным делам.
Люси рассмеялась, сама удивляясь, что подобная дерзость ничуть ее не обижает. Возможно, все дело в том, что при всем своем нахальстве Гвидо производил впечатление человека несчастливого и не слишком в себе уверенного. Возможно, согласись она стать любовницей графа, тот нашел бы какой-нибудь предлог увильнуть.
— Спасибо за чудесный вечер, господин граф. Мне жаль, что вы потратили время впустую.
— Нет, баронесса. Я продолжаю надеяться.
Улыбка его была так заразительна, что Люси шутливо ответила:
— Что ж, господин граф, надейтесь, если хотите. Когда я решу, что мне нужно завести роман, я непременно вспомню о столь уважаемом эксперте.
Из-за ее спины раздался злой, холодный голос Эдуарда:
— Интересное обещание. Жаль только, тебе не удастся его выполнить.
Эдуард сделал шаг вперед и с ледяной яростью в голосе сказал графу:
— Спасибо, граф, что проводили мою супругу. Мой кучер отвезет вас домой.
И, не дожидаясь ответа, захлопнул дверь перед носом у итальянца.
Люси была шокирована — и грубостью Эдуарда, и тем, что он превратно истолковал ее совершенно безобидную шутку.
— Эдуард, да ведь он просто мальчик, — пробормотала она.
— Этот мальчик на несколько лет старше тебя. К тому же он известен среди дипломатов как неисправимый донжуан. Как ты себя ведешь, Люси? Хочешь наказать меня за то, что я тобой пренебрегаю? Неужели такая малость способна вывести тебя из равновесия? Две недели я занят трудной работой, а ты уже подыскиваешь себе любовника?
Если бы Люси взглянула на мужа повнимательней, если бы она хоть чуть-чуть задумалась, ей стало бы ясно, что подобные обвинения совершенно не в характере Эдуарда. В его голосе звучала боль, свидетельство внутренних мук. Но Люси была не в том настроении, чтобы проявлять чуткость. Ее чувства были в смятении, да и потом Эдуард был частично прав: она действительно флиртовала с графом, чтобы отомстить мужу за холодность. Чувство вины распалило ее еще больше. Какое право имеет Эдуард упрекать ее за невинное кокетство, если сам ведет себя столь непростительным образом?
— Разве я не вправе требовать, чтобы меня кто-то развлекал? — запальчиво воскликнула она. — Ведь у тебя для меня времени нет!
«Скажи, что в будущем все будет по-другому, — мысленно взмолилась она. — Скажи, что ты меня любишь, что счастлив быть моим мужем».
Эдуард насупился и сказал:
— Ты — моя жена, ты носишь моего ребенка. Поэтому я требую, чтобы ты вела себя пристойно.
— Я веду себя пристойно! Ты все передергиваешь! Я ничего такого не сказала!
— «Ничего такого»? Ты пообещала, что станешь его любовницей!
Эдуард схватил ее за руку и потащил в гостиную. Им словно овладел какой-то демон. Эдуард с шумом захлопнул дверь и накинулся на жену с упреками:
— Выходит, я был идиотом, драгоценная женушка? В чем суть дела? Может быть, и ребенок не мой?
Эти слова обрушились на Люси и сразили ее. Она рухнула на диван, чувствуя, что не может стоять. Инстинктивным жестом Люси схватилась за живот, чтобы ребенок не услышал жестоких слов своего отца.
— Боже, Эдуард, что ты говоришь? Как ты осмеливаешься задавать мне такие вопросы? Уж ты-то должен знать, что ребенок твой. Ведь я была девственной, когда вышла за тебя замуж!
— Мало ли способов, которыми опытная женщина может имитировать невинность. Женщины Кувара могли научить тебя чему угодно. Несколько стонов, целомудренный румянец, еще кое-какие хитрости, и муж одурачен.
Эдуард сам не понимал, какой бес в него вселился. На самом деле ему и в голову не приходило усомниться в отцовстве ребенка, но мысль о предстоящем отъезде сводила его с ума. Нужно было отгородиться от жены, спрятаться за каменной стеной. И в то же время его душа тянулась к Люси, сердце разрывалось от печали, и с уст слетали слова, которых он произносить не собирался.
— Какое гнусное обвинение, — всхлипнула Люси.
Беременность сделала ее слезливой, по утрам она иногда рыдала по двадцать минут из-за того, что подгорела булочка. Если она разрыдается сейчас, то вообще не сможет остановиться.
Нужно прекратить эту кошмарную сцену, пока не поздно. Люси вызывающе вздернула подбородок:
— Продолжим эту беседу как-нибудь в другой раз, — холодно процедила она. — Я устала и хочу спать.
Она хотела подняться, но Эдуард швырнул ее обратно на диван.
— Нет уж, погоди! Если ты так изголодалась по мужчине, позволь тебе напомнить, что я — твой законный муж.
— Я не изголодалась по мужчине, — отрезала Люси, а сама подумала: «Я изголодалась по тебе».
Эдуард горько улыбнулся:
— Ты лжешь, милая женушка. Вижу по твоим глазам. Ты хочешь заняться любовью.
Он притянул ее к себе и стиснул с неистовой страстью, но безо всякой нежности.
Люси подумала, что не должна поддаваться — ведь он практически не разговаривал с ней всю последнюю неделю. Да и вообще, разве можно целоваться с человеком, который только что так тебя оскорбил? Она отвернулась, чтобы избежать поцелуя, но Эдуард схватил ее за волосы.
— Перестань! Эдуард, не надо!
Не обращая внимания на ее протесты, он впился в ее уста жадным поцелуем. От прикосновения его губ Люси вся затрепетала, но все еще пыталась сопротивляться. Ничего у него не выйдет! Ни за что!
— Не сжимай губы, — приказал он низким голосом, в котором звучала нотка мольбы. — Не нужно запираться от меня.
— Я не… — начала было Люси, но Эдуард воспользовался тем, что она приоткрыла рот, и его язык скользнул меж ее губ. Люси начала задыхаться, уже не в силах противиться страсти.
Вскоре Эдуарду уже не пришлось удерживать ее насильно. Она откинулась назад, а его руки принялись ласкать ее тело.
Люси презирала саму себя. Тело оказалось сильнее ее. Почему она так тает в руках Эдуарда? Им бы нужно не таять в объятиях друг друга, а обсудить свои проблемы, поговорить по-человечески.
Она вновь забилась в его объятиях, желая положить конец этой унизительной сцене. Бороться приходилось не столько с Эдуардом, сколько с собственной слабостью.
Эдуард перестал ее целовать, взял ее ладонями за щеки.
— Люси, перестань, мы же оба этого хотим.
— Ничего я не хочу, — задыхаясь, прошептала она.
— Но почему?
Он обхватил одной рукой оба ее запястья и беспрепятственно принялся ласкать ее тело.
— Разве тебе не хочется, чтобы я тебя погладил — и здесь, и здесь, и здесь?
В отчаянии Люси закрыла глаза, чувствуя, как огонь страсти бушует в ее жилах. Чтобы не вскрикнуть, она прикусила губу, но, если бы крик все же вырвался, это был бы не стон протеста, а стон наслаждения.
— Твои уста молчат, но тело говорит само за себя. Поцелуй меня, любимая.
Со стоном, в котором смешивались раскаяние и удовольствие, Люси прекратила сопротивляться и страстно ответила на поцелуй. Ласки Эдуарда сразу же стали нежными, от агрессивности не осталось и следа.
Теперь тело молодой женщины, забыв о сдержанности, само отвечало на ласки. Как и обычно, каждое прикосновение Эдуарда было подобно огненной искре. Люси хотела только одного — заниматься любовью как можно дольше, а в конце достичь наивысшей точки экстаза.
Руки Эдуарда так крепко сжимали ее, что она не могла пошевелиться, но Люси была рада чувствовать себя пленницей. Она ощущала каждой клеткой пыл вырвавшегося на волю желания и изгибалась, и обхватывала его ногами, чувствуя, как подступает знакомая чудодейственная волна полного освобождения.
Эдуард прошептал ее имя, зарылся лицом в ее грудь и излил в нее семя. Со слезами на глазах Люси крепко прижала его непокорную голову к своей груди.
- Предыдущая
- 51/69
- Следующая
