Империя сердца - Крейг Джэсмин - Страница 27
- Предыдущая
- 27/69
- Следующая
Люси перестала слушать праздную болтовню лорда Эдуарда. Дыхание ее постепенно пришло в норму, сердце перестало так бешено колотиться. Господи, она совсем сошла с ума! Мысли о Рашиде довели ее до галлюцинаций. На долю секунды девушке показалось, что это сам Рашид предстал перед ней в белом фраке! Какая чушь!
Барон и Пенелопа оживленно болтали, а леди Маргарет тем временем представила свою падчерицу лорду Триссу.
Заместитель министра оказался пожилым господином среднего роста с острыми, наблюдательными глазками. Он с явным удовольствием пожал Люси руку:
— Рад наконец с вами познакомиться, мисс Ларкин. Вы весьма храбрая молодая леди, и для меня большая честь лично вас приветствовать. Я знавал вашего отца. Прекрасный был человек. Отлично разбирался в бизнесе, был тонким и дальновидным дипломатом. Всем нам его очень не хватает.
— Спасибо, милорд. Мне его тоже не хватает. Он был мне не только отцом, но и другом.
Лорд Трисс еще раз энергично тряхнул ей руку и сказал:
— Надо будет нам с вами встретиться и потолковать о ваших приключениях на. Востоке. У нас в правительстве слишком мало людей, осведомленных о положении дел в Афганистане. Я предупреждал их, что нам придется хлебнуть немало горя с этой дикой страной.
Люси слушала лорда Трисса, но в то же время прислушивалась и к низкому, звучному голосу барона Риджхолма и неумолчному хихиканью Пенелопы. С некоторым усилием Люси заставила себя не отвлекаться.
— Я с большим удовольствием поделюсь с вами моими соображениями, милорд. Думаю, вы совершенно правы, говоря о потенциальной опасности, которую таит в себе афганский вопрос. Пока российский император продолжает посылать войска в Центральную Азию, границы Индии будут находиться под угрозой.
Леди Маргарет серебристо рассмеялась и с явным неодобрением в голосе заметила:
— Люсинда, хватит докучать лорду Триссу своими соображениями о колониальной политике. Ты, я понимаю, отвыкла от цивилизованной жизни, но тем не менее не забывай золотое правило: никаких политических дискуссий на балу.
— Это моя вина, — заступился за Люси лорд Трисс. — Извините, леди Маргарет, что завел разговор на эту тему. А с вами, мисс Ларкин, мы еще потолкуем. Пока же позвольте вам представить моего племянника лорда Эдуарда де Бомона.
Люси сделала положенный по этикету реверанс, подняла глаза и испытала нелепейшее чувство разочарования — из-за стекла монокля на нее смотрел холодный взгляд молодого аристократа. Люси всегда терпеть не могла джентльменов, которые носят монокли, а теперь этот дурацкий окуляр показался ей еще смехотворнее, чем старомодные лорнеты, которыми пользовались светские денди во времена молодости ее отца.
— Насколько я понимаю, мы с вами недавно вернулись из одной и той же страны, — с важным видом произнес лорд Эдуард. — А именно, из Индии. Дикая страна и очень жаркая, не правда ли? Эти чертовы мухи буквально сводят с ума.
Люси вежливо ответила:
— В Индии не везде жарко, милорд. На севере, в горах, климат вполне сносный.
Лорд Эдуард доверительно понизил голос до шепота:
— Честно говоря, мисс Ларкин, дело не только в климате. Я терпеть не могу этих проклятых туземцев. Все они одним миром мазаны. Торговцы на базаре непременно обманут, чертовы магараджи тоже. Подпишешь с ним договор, а он тут же нарушит данное слово — еще чернила не успеют высохнуть.
— Может быть, милорд, если бы мы не заставляли индийских магарадж подписывать договоры, которые им не по вкусу, туземные правители были бы верны своему слову, — довольно резко произнесла Люси.
— Весьма остроумное замечание, — поклонился лорд Эдуард, вынул монокль и тщательно его протер. — Но абсолютно неверное. Туземцы вообще не желают подписывать никаких договоров, мисс Лар-кин, в том-то и проблема. Им невозможно угодить. Они не любят прогресс, не то что мы, дети просвещения. Я однажды разговаривал со стариком, который сказал, что их деревне телеграф ни к чему, им бы буйволов побольше!
Люси вспомнила, что до встречи с Рашидом она тоже считала, что телеграф важнее, чем буйволы. Растянув губы в вежливой улыбке, девушка решила, что в данных обстоятельствах разумнее всего будет прикинуться обычной светской идиоткой.
— Вам видней, лорд Эдуард, как обходиться с туземцами. У меня нет опыта ведения переговоров с магараджами.
— Естественно. — Барон коротко хохотнул. — Представляю, на что был бы похож наш мир, если бы мы доверили дамам вести дипломатические переговоры. Не правда ли, мисс Ларкин?
— Мне трудно себе представить, милорд, что нашему полу когда-либо будет дарована такая привилегия, а потому я предпочитаю не рассуждать на эту тему.
— В самом деле, мисс Ларкин, праздные рассуждения небезопасны. — Голос барона прозвучал неожиданно серьезно, но идиотская улыбка по-прежнему играла на его устах.
Очевидно, утратив интерес к беседе на отвлеченные темы, барон вновь нацепил монокль и уставился на брошку, сиявшую на груди у Люси.
— Прелюбопытная у вас брошка, мисс Ларкин, позволю себе заметить. Я видел в Индии немало верблюдов, и должен сказать, что терпеть не могу этих животных. Предпочитаю слонов. На слоне, доложу вам, ездить очень удобно, только нужно привыкнуть к качке. А брошка весьма необычная, весьма.
— Подарок одного индийского друга, — сухо ответила Люси, которой не хотелось говорить о Рашиде с этим великосветским болваном. Казалось, он олицетворяет в себе все те британские качества, над которыми потешался индийский купец.
— Изобретательный народ эти туземцы. У них бывают презабавные скульптуры. Там есть один храм…
Тут лорд Эдуард запнулся, вовремя сообразив, что скульптуры в индийских храмах — неподобающая тема для обсуждения с дамой из общества. Откашлявшись, он продолжил:
— X-м… Так вот, я говорю, премилая вещица, хоть я и не вполне понимаю, при чем тут верблюд.
Он деликатно, двумя пальцами, приподнял брошку, даже не коснувшись платья Люси и уж тем более не задев ее декольте. И все же по совершенно необъяснимой причине у Люси перехватило дыхание, а когда лорд Эдуард убрал руку, девушка с трудом сдерживала дрожь.
— Славная безделушка, не правда ли? — небрежно обронил лорд Эдуард и обернулся к Пенелопе, одарив ее ослепительной улыбкой. — Мило было поболтать с вами, мисс Ларкин. Как-нибудь продолжим наш разговор об Индии.
«Ну уж нет», — подумала Люси, вздохнув с облегчением. В это время дворецкий как раз объявил, что ужин подан. По этикету полагалось, чтобы Люси сопровождала к столу епископа Сиренчестерского, который был глух как пень и к тому же имел обыкновение засыпать между подачей блюд. В данной ситуации Люси и мечтать не могла о более подходящем соседе.
Ужин ничуть не улучшил ее настроения. Епископ и в самом деле задремал, отведав седло барашка и лимонное соте. Слева от Люси сидел сэр Роберт Ховард, последний трофей леди Маргарет. Он все время рассказывал Люси, как ей повезло с мачехой. От девушки требовалось лишь кивать и со всем соглашаться, а тем временем она прислушивалась к разговорам, которые вели остальные гости.
Активнейшим участником беседы был лорд Эдуард. На обратном пути из Индии он попал на русско-турецкие переговоры в качестве британского наблюдателя и целых три дня провел в компании турецких и русских дипломатов. Теперь барон считал себя большим специалистом по проблеме Средней Азии. Хотя леди Маргарет и запретила вести политические беседы, лорд Эдуард считал необходимым ознакомить всех соседей со своими глубокомысленными суждениями. Очень быстро Люси поняла, что барон на удивление невежествен и насквозь проникнут духом империализма.
Время от времени Люси поглядывала на лорда Трисса — как он реагирует на идиотские суждения своего племянника, однако заместитель министра слушал своего родственника с явным удовольствием. Люси расстроилась, ибо ей показалось, что лорд Трисс — человек разумный. Возможно, он просто ослеплен родственным чувством. Увы, в британских высших кругах эта болезнь весьма распространена. Влиятельные государственные мужи и в Индии, и в Англии любят окружать себя родственниками и приятелями. У индийцев происходит то же самое, но они, по крайней мере, не лицемерят.
- Предыдущая
- 27/69
- Следующая
