Огненные дороги Геона - Чужин Игорь Анатольевич - Страница 21
- Предыдущая
- 21/73
- Следующая
— Фу, — выдохнул я и убрал руку с меча.
Оказывается, меня подозревают в иждивенчестве и нежелании платить деньги за охрану, а не в чем-то более серьезном.
— Чего расфыркался? Хочешь ехать с караваном, плати десять империалов Кривому Луцу за охрану и не отсвечивай позади. Так ты допросишься только плетей, Луц тебе десяток быстро отвесит.
— Да я готов заплатить сколько положено, просто поздно догнал караван, — проговорил я с испуганным видом. — Где начальник охраны сейчас, не подскажете?
— Он возле сторожевой вышки со своими людьми обедает.
Я направился к вышке, под которой сидела большая группа воинов во главе с одноглазым арбом.
— Ну наконец-то явился! А я хотел за тобой своих ребят посылать, чтобы они тебе всыпали десяток горячих. Зачем пришел?
— Пришел за охрану заплатить, только не знаю сколько.
— С тебя, парень, за наглость двенадцать империалов.
— Это с какой стати? — начал возмущаться я, делая вид, что у меня мало денег. — До Гедеона всего ничего осталось, больше пяти не заплачу!
Мы несколько минут препирались с одноглазым и сошлись на восьми империалах.
— Значит, так, парень, — начал давать инструкции начальник охраны. — Поедешь за телегой Али Парфянина, вон она возле ворот стоит. По каравану не шастать, если чего нужно, спроси у меня. Понял?
— Понял.
— Тогда иди и поешь, скоро отправляемся. Кстати, ты из лука хорошо стреляешь? Я видел, ты с ним не расстаешься.
— Да вроде неплохо.
— Тогда с левой стороны дороги держись и команды слушай. Лучников у меня только трое, ты четвертым будешь. Еще, морду чем-нибудь закрой, а то лошади шарахаются, — рассмеялся Луц и сел на свое место.
«Лучше с горелой мордой жить, чем с одним глазом», — буркнул я про себя и пошел искать шака.
Первый нашелся у коновязи рядом с нашими лошадьми, возле него меня ждал котелок с едой и ложка. Тузик бегал вокруг лошадей и делал вид, что сторожит их, хотя рядом находились мы с Первым. Малхус оказался очень хитрой бестией: как только мы выехали на дорогу и поехали за караваном, хвост у него мгновенно загнулся крючком, шерсть стала какой-то пегой. Внешний вид от этого у щенка изменился разительно, он стал похож на крупную лохматую дворнягу, а не на магического волка эльфов. Даже аура у Тузика изменилась. Самый настоящий хамелеон не смог бы так быстро приспособиться к новым условиям. Какие еще способности скрыты в этом удивительном звере, знали только боги.
Шак, как всегда, был в ударе: пока я бродил по стоянке, он уже успел приготовить еду, напоить и накормить лошадей. Обед закончился, и караван начал вытягиваться на дорогу. Мы заняли свое место в караване, и мне удалось впервые расслабиться за последние три с половиной месяца. Я практически до вечера продремал, сидя в седле и отходя от многомесячного стресса. Вокруг меня снова были люди, а не дикие звери, и никто не пытался меня убить. Вечером караван въехал на стоянку возле большой афрской деревни, и мы после ужина легли спать.
Утро началось обычной караванной суетой, я уже собрался сесть на лошадь, когда Луц собрал всех купцов на совет.
— Голуби мои, слушайте меня внимательно и не говорите потом, что не слышали! — начал свою речь одноглазый. — Сейчас дорога пойдет по меранским топям, место самое опасное на нашем пути. Может случиться все, что угодно. Команды слушать беспрекословно! Кто замешкается, брошу не раздумывая. Всем проверить лошадей и телеги, чтобы колеса не потерять, больных лошадей в конец каравана отправьте, я затора на узкой дороге не допущу. По звуку рога отправляемся. Теперь ты, парень, — заговорил со мной начальник охраны. — Если будешь спать, как вчера, перетяну кнутом по горбу. Собаку свою привяжи, нечего ей вдоль каравана шастать. Если что-то заметишь или почувствуешь, то сразу докладывай. Лучше перебдеть, чтобы потом не забздеть! Понял?
Я кивнул и пошел к своей лошади. Первый привязал Тузика на веревку, и тот понуро поплелся следом. На душе у меня было муторно. Пятая точка сигнализировала о предстоявших неприятностях. Если караван ждет засада, то нас сначала начнут расстреливать из луков, а я был без кольчуги. Лук — не автомат, в окоп не спрячешься, стрелять приходится стоя и на виду у противника. Одно попадание — и конец Валлину Бартолину во второй раз.
«Приеду в Шателье, первое, что сделаю, откую себе кольчугу по образцу панциря с магической защитой», — решил я.
Через два часа караван выехал на дорогу между болотами, покрытыми чахлым кустарником. В воздухе висел затхлый запах гниения, и люди в караване притихли. Над покрытой ряской топью раздавался только цокот копыт и скрип тележных колес. Напряжение нарастало с каждым часом, но вокруг все было спокойно, и никаких человеческих аур я не замечал. Засада поджидала нас только под вечер, когда до стоянки за болотом оставалось три часа хода. Болото уже не было сплошным, в трясине появились островки, заросшие деревьями. Люди в караване сильно вымотались за день непрерывного напряжения и начали терять бдительность. Тузик первым заметил разведчика, сидящего на вершине большого дерева возле дороги. Он стал рваться на привязи и тихонько гавкать. Его поведение насторожило меня, и я вычислил ауру человека в кроне дерева. Каким способом разведчик должен дать сигнал своей банде о нашем приближении, я понял не сразу, но потом заметил еще две ауры, скрывавшиеся в кронах деревьев в пределах прямой видимости. Я догнал Луца, стараясь не привлекать внимания разведчика, и доложил ему о засаде.
— А ты, парень, не свистишь со страху? Как ты мог его заметить с такого расстояния? — не поверил Луц.
— Собака чужого почуяла, беспокоится. Если хочешь, я ссажу его с дерева, когда подъедем поближе.
— Давай, парень, действуй.
До дерева, на котором сидел наблюдатель, оставалось не больше двухсот метров — самая убойная для меня дистанция. Я осторожно вынул стрелу из колчана и выстрелил навскидку. Стрела со свистом скрылась в кроне дерева и… ничего не произошло. Луц подождал несколько секунд и громко рассмеялся.
— Ну ты, парень, и снайпер. За полверсты лазутчика на дереве увидел. С двухсот шагов в глаз ему попал. Наверное, он и убежал помирать? Чеши, парень, на свое место и не морочь людям голову! Понял?
Я остановил лошадь и стал поджидать шака. По каравану разнесся ехидный смех, когда мимо меня проезжали телеги.
«Что произошло? Почему не упал с дерева убитый лазутчик? Его аура погасла и больше не светилась в кроне. Может, он в ветвях застрял?» — мучил меня вопрос без ответа.
Тем временем караван подъехал к дереву, и из его ветвей с треском на дорогу выпал труп со стрелой в правом глазу. Телеги остановились как вкопанные, и Луц жестом подозвал меня к себе.
— Беру свои слова обратно, — начал одноглазый. — Стреляешь ты как гвельф. Больше никого вокруг не видишь?
— Дальше по дороге еще двое на деревьях сидят, нас дожидаются.
— Сшибить сможешь?
— Попробую.
Лазутчик, сидевший на втором дереве, видел, как упал с дерева его напарник, и постарался спрятаться за ствол. Но это ему не помогло, моя стрела попала ему в пах, и он с воплем рухнул вниз. Удар о землю прекратил его страдания. Караван стал приближаться к третьему наблюдателю. Разбойник не стал дожидаться судьбы своих товарищей и начал быстро спускаться с дерева.
— Луц, ловите третьего, он сейчас с дерева спрыгнет! — заорал я и приготовил стрелу.
Трое охранников галопом поскакали к дереву и за ноги стащили готового уже спрыгнуть разведчика. Разбойник змеей выскользнул из рук воинов и бросился зигзагом наутек. Тузик мгновенно сорвался, вырвав веревку из рук шака, и молнией бросился за беглецом. Лазутчик, как акробат, прыгал с кочки на кочку и наверняка бы ушел, если бы не Тузик. Малхус в три прыжка догнал бегущего и сбил его с ног. Разбойник плюхнулся в воду, но, мгновенно выхватив кинжал, бросился на щенка. Это он сделал, конечно, зря, потому что зубы Тузика сомкнулись у него на руке и раздался характерный хруст. Разбойник завыл как оглашенный и выронил кинжал. Малхус отпустил руку разбойника и, вцепившись ему в причинное место, вытащил на дорогу. Здесь раненого перехватили воины охраны и повели к одноглазому.
- Предыдущая
- 21/73
- Следующая
