Викинг - Мазин Александр Владимирович - Страница 54
- Предыдущая
- 54/62
- Следующая
Однако здесь номер не прокатывал.
Следовало что-то сказать. Иначе хрен знает, чем все может обернуться.
Боковым зрением я зафиксировал перемещение Свартхёвди на пару шагов влево и назад. Оптимальная дистанция, чтобы быстренько выхватить меч и тем же движением снести чернявую голову старины Ульфа.
Учитывая, что Свартхёвди известен мой бойцовский рейтинг, вступать в дискуссии он не будет. Рубанет сходу.
И трое мужиков, тесавших какой-то столб неподалеку от нас, тоже прервали общественно полезное занятие и уставились на меня: ушки на макушке. Скажет матушка Рунгард: «Фас» — и придется мне драться не на жизнь, а на смерть. И главное: совершенно непонятно — за что…
— …имя моего отца ничего тебе не скажет, госпожа. Его дом — очень далеко отсюда. Но это хороший и богатый дом… (Не врать! Что-то мне подсказывает: этой даме врать нельзя ни в коем случае. Учует.) И сам он — человек уважаемый. Его имя… Воген (я опять не врал — примерно так можно перевести имя Григорий, Бодрствующий, с греческого, а потом — на датский), а прозвище его… — Я покосился на Свартхёвди… Только скажи Перепуг и уже до конца жизни не отмоешься. — На вашем языке оно звучит примерно как Уклоняющийся от опасностей.
— Судя по этому прозвищу, твой отец вряд ли прославился как воин, — не без ехидства отметила Рунгерд.
— Да, — согласился я. — Он — купец.
— Торговля — достойное занятие, — одобрила «королева». — И его прозвище мне теперь более понятно. Тебе не следует стыдиться: то, что для воина — обида, для купца — похвала.
— Я не стыжусь своего отца! — Говорить правду легко и приятно. — Однако мы с ним не очень похожи.
— Позволь спросить: он твой отец по крови?
Я не сразу врубился, о чем она. Но потом сообразил: ее интересует, не приемный ли я сын?
— Да. Во мне течет его кровь.
— Ты знаешь это наверняка?
— Да.
— А твоя мать?
— Ее имя — Стек.
Примерно так на датский переводится имя Валентина — Сильная. Надо отдать должное маме, имени своему она вполне соответствует. Характером я пошел в нее. Только честолюбия у меня много меньше.
Похоже, мой ответ опять попал куда надо. Скрытая пружинка ослабла, прицел отвели в сторону. Правда, оружие на предохранитель пока что не поставили.
— Ты не солгал, — резюмировала Рунгерд. — И не похоже, чтобы среди твоей родни были йотуны. (Вот радость-то!) Может быть, кто-то из твоих предков был ваном…
Я пожал плечами. Хоть горшком назови, только в печку не ставь…
— Однако… — продолжила Рунгерд, — я чую вокруг тебя недобрую тень. Ты убил многих, Ульф Черноголовый. И многие из тех, кого ты убил, жаждут мести.
Я снова пожал плечами. Жаждут и жаждут. Это их трудности. Мертвые не потеют. И мне по их поводу потеть незачем.
Хотя к чему глупая бравада? Зачем тогда я сюда заявился, такой бесстрашный?
— Пойдем в дом, Ульф Вогенсон, — пригласила «королева». — Мой сын, вижу, изнемог от жажды, да и тебе стоит сполоснуть горло от дорожной пыли. Ты храбр, и значит, мертвым будет не так-то легко тебя извести. А я подумаю, чем еще можно тебе помочь.
Повернулась и пошла. Очень величественно.
— Моя младшая сестра, — рука Свартхёвди снова легла на плечо, — варит замечательное пиво. Скоро сам убедишься. А моя матушка… Ее бабушкой была саами. Она спасла моего прадеда от огневицы, и тот по обету взял ее в жены. Мою матушку не зря зовут Рунгерд. Если она обещала помочь, можешь быть спокоен. Бояться нечего.
— А кто говорит, что я боюсь?
Свартхёвди расхохотался… Но тут же оборвал смех, обнаружив, что трое работников все еще глазеют на нас.
Того, что Свартхёвди пообещал сделать, если в них не проснется трудовой энтузиазм, при дамах лучше не повторять.
Дом Рунгерд Ормульфовны я бы назвал стандартным. Окон нет. Крышу подпирают типовые столбы с прорезями для досок-кроватей (они же — скамьи) и крючками для инвентаря и оружия. Очаг открытого типа (на нем, кстати, поспевал кабанчик — нас точно ждали), вход, само собой, — на юг. Навстречу солнышку. Темновато, зато тепло и сухо. Ага, поляна уже накрыта. А это еще что за чудесное явление?
Девица, ничем, кроме умудренности годами и жизнью, не уступающая хозяйке, такой же «королевской» походкой двигалась нам навстречу. В руках — бычий рог, оправленный чеканным серебром. Внутри, надо полагать, пиво.
Думаете, рог предназначался Свартхёвди? Ничего подобного! Девица направилась прямиком ко мне.
А я-то был уверен, что уровень потрясающего воздействия женской красоты в этом доме задан госпожой Рунгерд. Жестокая ошибка.
Рунгерд — лишь предупредительный выпад. Живой эталон земной красоты, который, впрочем, нисколько не подготовил меня к последовавшему сокрушительному удару красоты небесной.
О, как она была хороша! Глазищи синие, губки алые… Немного бледновата, но, по здешним меркам, это и есть высший шик. «Лебяжье-белая», как тут выражаются. Ее лицо… Да ладно, будем проще. Если бы я нафантазировал идеальное существо женского пола, дочь матушки Рунгерд затмила бы его с легкостью.
Я обалдел.
А чудесная дева с поклоном протянула рог.
Свартхёвди пихнул меня в бок, выведя из ступора, потому что я стоял дурак дураком. Кажется, этот злодей еще и хихикнул.
Я спохватился. Вцепился в рог, как бедуин после двухнедельного марша по Сахаре, и выхлестал чуть ли не в пять глотков. То, что пиво действительно отменное, дошло до помутненного сознания чуть позже.
Я протянул рог датской красавице…
И тут случилось еще одно чудо. Нет, не еще одно. Все прочие чудеса в сравнении с этим — просто детские фокусы. Так вот, рог у меня прекрасная дева не взяла. Вместо этого она (я сплю, да?) обняла меня и поцеловала прямо в губы!
Ох! Я, кретин, опять изобразил деревянный столб. И пришел в себя, когда чудесное видение (ну не может же такое быть реальностью) почти силой отняло у меня пустой рог и удалилось, дружески дернув Свартхёвди за патлы. Тот, впрочем, в долгу не остался и шлепнул деву по… язык не поворачивается назвать эту дивную округлость попкой!
Я повернулся к Медвежонку, намереваясь сурово осудить его за кощунство, но тот подмигнул мне коварно и посоветовал:
— Слюни прибери. Моя матушка — копье Одина. Пронзает навылет. А вот сестренка — истинный молот Тора. Голову отшибает напрочь. А скажи: как тебе ее пиво? Вот это воистину дар богов! Нигде такого пива больше не выпьешь. Разве что у конунга. Мы каждый год по три бочонка Рагнару возим. — И добавил строго, я бы даже сказал — деловито: — Руки от сестренки держи подальше! Ты ей понравился, да. Но это ничего не значит. Нрав у нее — как у дикой кошки. Хотя посвататься можешь, разрешаю. Но не советую. Легче медведицу взнуздать, чем нашу Гудрун. Так что будущему ее мужу, ох, не завидую!
И, оставив меня, расстрелянного этим словесным залпом, медленно отекать на посыпанный сеном пол, Свартхёвди, настоящий викинг, бросился на штурм накрытого стола.
Хавчика в господский дом не пустили. Да он и не рвался. Мой раб прекрасно провел время с низами скандинавского общества. Сытно покушал остатками господского пиршества, обыграл в кости трех уже знакомых мне плотников, нанятых для ремонта ворот, перепихнулся со служанкой хозяйской дочери и принес мне в клювике ценнейшую информацию.
Наиболее важной новостью было то, что Гудрун считает меня красавчиком.
Вот уж сюрприз так сюрприз!
Однако когда я выслушал собственный словесный портрет, составленный Гудрун, изложенный служанке и переданный служанкой моему ушлому рабу, то понял, что плоховато разбираюсь в местных женских вкусах.
Описание было весьма поэтическим. Не прошло мимо внимания девушки то, что рубашечка на мне — из шелка, а штаны не из грубой кожи, а из превосходного льна восточнославянского происхождения. Гудрун поведала служанке, что была очарована мною еще издали, когда увидела, сколь я замечательно держусь в седле. («Как барбос на заборе», — охарактеризовал лет пять назад это «замечательно» мой добрый друг, инструктор верховой езды и потомственный цирковой наездник Иса Алиев), а когда она увидела, как украшены сбруя и седло и какие красивые ленты вплетены в конскую гриву (тут мой раб сделал многозначительную паузу, поскольку ленты — его работа), датская красавица была сражена почти наповал. Окончательно добил ее мой потрясающий пояс и искусная серебряная вышивка на сапогах.
- Предыдущая
- 54/62
- Следующая
