Храм украденных лиц - Красавина Екатерина - Страница 2
- Предыдущая
- 2/68
- Следующая
— Вы записываете? — подняла на него глаза Дина Александровна.
— Да, конечно, — Губарев чуть смутился и достал из внутреннего кармана пиджака записную книжку. — Диктуйте.
— Так. Кузьмина Любовь Андреевна… Губарев записал телефон.
— Лактионова Ванда Юрьевна. Это вторая жена… — пояснила Дина Александровна.
— Она оставила фамилию бывшего мужа?
— Да.
Судя по первым цифрам телефона Ванды Юрьевны, она проживала где-то в Медведкове. У майора там жил один давний приятель.
— Простите за нескромный вопрос, а он помогал бывшим женам? Они… — Губарев замялся, подыскивая нужные слова: — Были в хороших отношениях?
Дина Александровна слегка склонила голову набок.
— Разве бывшие могут быть хорошими? — насмешливо сказала она. — Впрочем, Любовь Андреевна — дама самостоятельная. И в жизни Николая Дмитриевича почти не присутствовала. А Ванда… Ванда хотела, чтобы он больше помогал деньгами, чаще бывал.
— Лактионов помогал сыновьям?
— Конечно. Они ни в чем не нуждались. — Дина Александровна закрыла глаза. Очевидно, беседа ее утомила. Лицо было бледно-восковым. Ни кровиночки.
Губарев понял, что надо закругляться.
— Значит, в последнее время в поведении вашего мужа ничего странного или необычного не наблюдалось? — подытожил Губарев. Майор помнил, что этот вопрос он уже задавал в начале беседы. Но вдруг она что-то вспомнит. Какую-нибудь мелочь, которая на поверку окажется существенным фактом.
— Абсолютно.
— Расскажите, как протекал его последний день. Дина Александровна нахмурилась.
— Последний день… Коля… Николай Дмитриевич встал в семь утра.
— Он всегда встает в это время? — перебил ее Губарев.
— В рабочие дни — да. Потом… он принял душ. Позавтракал…
— Вы видели его за завтраком?
— Естественно, — немного удивленно ответила Дина Александровна. — Мы завтракаем обычно вместе. Николай Дмитриевич любил придерживаться установившихся традиций. Не любил беспорядка, спонтанности.
— Завтрак готовили вы?
— Я. Николай Дмитриевич бытовыми вопросами не занимался.
Лактионова замолчала.
— Дальше… — негромко сказал Губарев.
Дина Александровна опустила голову и затеребила бахрому шали.
— Дальше: он прошел в свой кабинет. Побыл какое-то время там. Потом ушел.
— Он звонил вам днем?
— Нет.
— А обычно звонил?
— Когда как. Когда была необходимость — звонил.
— По каким вопросам он звонил?
— Ну… что задержится. Или просил меня купить что-то к ужину. Николай Дмитриевич был большим гурманом, — легкая улыбка скользнула по губам Дины Александровны и сразу исчезла. Как будто бы ее и не было.
— Понятно. Но в тот день он вам не звонил?
— Нет.
— Когда он не пришел вовремя, что вы подумали? Дина Александровна вздохнула.
— Что его задержали непредвиденные обстоятельства.
— Николай Дмитриевич ездил на работу на машине?
— Да.
— Водил сам?
— Да.
— Он попадал когда-нибудь раньше в аварии?
— Нет. Он прекрасный водитель. С большим стажем.
— Значит, вы подумали: произошло что-то непредвиденное и поэтому ваш муж задержался? — Губарев пытался нащупать суть, сердцевину отношений между мужем и женой. Это давало ключ к характеру погибшего, его образу жизни, привычкам. Что-то беспокоило майора. Но что — он пока не мог определить. Это ускользало от его понимания.
— Вы понимаете, — в голосе Дины Александровны прозвучали капризные нотки, — мой муж был прекрасным специалистом. Вдруг кому-то понадобилась срочная помощь? И мужу надо было делать внеплановую операцию.
— А потом?
— Потом мне позвонили и сказали, что мой муж — убит.
Майор немного помедлил, прежде чем задать следующий вопрос. Он знал, как болезненно его обычно воспринимают родные и близкие покойного.
— Дина Александровна, где вы были вчера вечером в интервале между семью и десятью часами?
Глаза женщины слегка расширились.
— Где? — Секундная пауза. — С восьми до девяти я была в магазине на Тверской. Когда я поняла, что Коля не приедет вовремя, я решила заняться собственными делами. Тем более этот магазин недалеко от нас. Он называется «Галерея „Актер“. Я там делала покупки.
— Чек сохранился?
— Ну что вы! Я такие вещи не храню. Губарев почувствовал холодок, проскользнувший в интонации.
— Во сколько вы приехали домой?
— Примерно в половине десятого.
— Больше вы ничего не можете добавить к сказанному?
— Нет.
— Хорошо. — Губарев поднялся со стула. Витька последовал его примеру. — Если что вспомните, звоните сразу. — Он отдал ей свою визитку.
— Конечно. — Дина Александровна поднялась с дивана. И вновь майор удивился ее бесшумности. Умению двигаться, не производя никаких звуков. Она пошла впереди них: маленькая, изящная фигурка. Как статуэтка.
В коридоре Губарев задержал взгляд на картинах.
— Красивые.
— Спасибо, — сухо сказала она.
Ему в самом деле особенно понравилась одна: живописный букет лилий на фоне грозового неба. Темно-серый кувшин, белые лилии с золотистыми пестиками и набухшее влагой небо.
— До свидания.
— Всего хорошего.
Когда они пересекали двор-колодец, Губарев внезапно остановился как вкопанный.
— Слушай, Вить. Я понял, что меня поразило в ней.
— Что?
— Она не пролила ни одной слезинки!
Но к этому сообщению Витька отнесся весьма спокойно.
— Просто такой тип. Железная женщина. Такие слезы зря не льют. Кремень.
— Кремень? — переспросил Губарев. Его мысли путались. — Какой кремень? Маленькая, худенькая…
— А что, по-вашему, железные женщины должны быть обязательно под два метра роста и с плечами, как у мужика?
— Да нет, я так не думаю. Но все равно. У меня сложилось такое впечатление, что она… спокойна. Даже чересчур спокойна. Странно.
— Задала она вам загадку!
— А ведь точно, Вить! — вскрикнул Губарев. — Ты прав!
— Не кричите, а то охранник уже из будки выглядывает.
— Да, в самом деле, что-то я разорался, как павиан. Майор замолчал. Они подошли к будке. Губарев наклонился к окну:
— Кто дежурил третьего ноября? Вы?
— Нет. — Охранник, молодой парень лет двадцати пяти, открыл дверь и вышел к ним навстречу. — Мой напарник. Виктор Кузьмич Моргунов. Он будет завтра.
— Хорошо, — кивнул Губарев. — Вы знали убитого? Лактионова Николая Дмитриевича?
— Я тут недавно. Второй месяц. Еще не всех жильцов хорошо знаю.
Губарев переглянулся с Витькой.
— Забыл взять фотографию убитого, — вспомнил он.
— Может, вернуться? — предложил Витька.
— Не надо. Зайдем завтра.
Косметологическая фирма «Ваш шанс» располагалась на Ленинградском шоссе. Когда Губарев с Витькой приехали туда, контора напоминала растревоженный улей. Сотрудники сгрудились в приемной и о чем-то громко переговаривались. При появлении Губарева и Витьки наступила тишина. Опер из местного отделения Фенякин подошел к ним.
— Кабинет опечатан? — спросил Губарев.
— Да.
Он окинул взглядом сотрудников и вздохнул:
— Я буду вызывать вас по одному. Где список работников фирмы? Кто заместитель Лактионова?
— Я, — крупная светловолосая женщина лет сорока с небольшим шагнула вперед.
— Как вас зовут?
— Лазарева Ирина Владимировна.
— Очень хорошо. Останьтесь. А остальных попрошу выйти.
У Фенякина заверещала рация.
— Вызывают.
— Будем держать связь, — кивнул ему Губарев, усаживаясь на черный кожаный диван. Витька встал у стены.
Приемная была небольшой. Отделана в серебристо-серых тонах. На полу — серо-лиловый ковролин. Рядом с диваном — журнальный столик с рекламными буклетами. И черной круглой пепельницей. Около противоположной стены — рабочее место секретаря. Высокий полукруглый стол, напоминающий стойку в баре. За ним другой стол, пониже, с компьютером. Про себя Губарев так и обозвал это место — секретарская стойка. Приемная соединялась с двумя коридорами, куда выходили двери кабинетов.
- Предыдущая
- 2/68
- Следующая
