Невинность и страсть - Сэндс Линси - Страница 31

— Думаю, у нас может получиться хороший брак, — осторожно ответила сестра.

Сюзетта фыркнула, сдержанность Кристианы показалась ей смешной.

— Боже мой, перестань. Хороший брак, говоришь? Я слышала, какие стоны и вопли раздавались из твоей спальни. И в ту ночь, когда умер Дикки, и в прошлую. «О, Ричард, о… о… да… о…» — Сюзетта хмыкнула. — Ты кричала так, как будто сейчас умрешь.

— Ты нас слышала? — с ужасом прошептала Кристиана.

— Весь дом вас слышал, — безжалостно отвечала Сюзетта. — Он ревел, как лев, а ты визжала, как поросенок. — Сюзетта помолчала и добавила: — Думаю, это подходящее описание для того, что я читала в книжке про Фанни. — Кристиана молчала, тогда Сюзетта задала следующий вопрос: — Было очень больно, когда он воткнул свой шест в твою нежную сердцевину?

— Шест? — Кристиана вытаращила глаза.

— Так его называет Фанни. Ну, эту штуку, — добавила Сюзетта, пожала плечами и повторила вопрос: — Было очень больно?

Кристиана со стоном спрятала в ладонях вспыхнувшее лицо и ничего не ответила.

— Ну же! — настаивала Сюзетта. Господи, зачем вообще нужны старшие сестры, если они не могут помочь в таких случаях?

— Может, чуть-чуть, — наконец призналась Кристиана, опустила руки и расправила плечи, словно собираясь подняться на эшафот.

Сюзетта на это представление не обратила внимания.

— Гм. Фанни от боли потеряла сознание. И было очень много крови.

— Знаешь, Сюзетта, то, что происходит в спальне, это только часть брака, — заговорила Кристиана. — Мне приходится ладить с ним не только в спальне, и я начинаю думать, что справлюсь с этим.

Сюзетта почувствовала, что сестра желает сменить тему, но не стала ее одергивать. Из них троих Кристиана была самой чувствительной. Не сводя глаз с сестры, Сюзетта заметила:

— Мне кажется, он обращается с тобой лучше, чем Дикки. И он согласился узаконить брак, чтобы мы все не попали в скандальную историю. — Когда Кристиана кивнула, Сюзетта призналась: — Сначала я думала, что он сам хочет избежать скандала, но потом решила, что Лиза права. Мужчинам скандал не так страшен, как нам, женщинам. Значит, он женился только ради тебя. Это очень благородно. Куда благороднее, чем брак Дэниела со мной. Ведь он делает это из-за денег.

Кристиана нахмурилась, а Сюзетта вдруг ощутила, сколько горечи прозвучало в ее словах, И отвела взгляд. Она действительно чувствовала горечь, а это было глупо; ведь она получала то, к чему стремилась: джентльмена в тяжелом финансовом положении, настолько тяжелом, что он согласен жениться на ней, позволить невесте распорядиться частью приданого и дать ей право вести собственную жизнь. Почему же согласие Дэниела вдруг так огорчило ее?

— Ты сомневаешься, стоит ли выходить замуж за Дэниела? — Кристиана чутко уловила настроение сестры.

Сюзетта сглотнула и задумалась. Сомневается ли она? Нет. Она хочет за него замуж. Он ей нравится. Ей нравится его общество и… Вот если бы Дэниел тоже хотел жениться на ней!

— Может быть, Ричард выплатит долги отца. Если их вообще придется выплачивать. Если мы докажем, что отца опоили наркотиками и он совсем не играл…

— Не стоит на это рассчитывать. Едва ли мы сможем это доказать. Сейчас у нас и так масса сложностей. — Сюзетта тут же пожалела о своих словах, натянуто улыбнулась и решила сменить опасную тему. — Кстати, давай-ка вернемся к нашим делам. С кем мы еще не говорили?

— Ты знаешь этого типа?

Дэниел выглянул из окна кареты пытаясь рассмотреть человека, на которого указал друг. Перед домом Ричарда ходил туда-сюда немолодой джентльмен. Незнакомец был прекрасно одет, в шляпе, с тростью, но его благородную внешность портило то, что он разговаривал сам с собой.

— Кого-то он мне напоминает, — задумчиво протянул Дэниел, рассматривая его лицо, но не узнавая. — Кажется, он чем-то встревожен.

— Прекрасно! — с сарказмом произнес Ричард, открывая дверцу кареты. — Еще одна тревога пожаловала.

— Похоже, ты в последнее время действительно притягиваешь неприятности.

Когда друзья подошли к незнакомцу, он стоял как раз у парадной двери и что-то бормотал себе под нос, потом вдруг резко обернулся и, увидев Ричарда, отскочил.

Дэниел с любопытством рассматривал незнакомца, а Ричард его спросил:

— Вам помочь, сэр?

Незнакомец недоверчиво распахнул глаза:

— Что?

— Я — Ричард Фэргрейв, граф Рэднор. — И Ричард протянул ему руку.

Дэниел заметил, что незнакомец отнесся к протянутой руке как к ядовитой змее. Потом неизвестный джентльмен нахмурился и самым мрачным тоном ответил:

— Вы шутите, милорд! Мне так дорого обошлись ваши темные делишки, а теперь вы делаете вид, что не знаете меня?

Ричард уронил протянутую руку. Дэниел с любопытством приподнял бровь. Ему было ясно, что этот джентльмен имел дела с Дикки и теперь вполне естественно, принял Ричарда за его брата.

— Почему бы нам не зайти в дом и не обсудить это? — И Ричард прошел к двери.

Незнакомец проследил, как Ричард ее открывает, затем развернулся и отскочил назад. Дэниел решил, что он хочет скрыться, и на мгновение замешкался, не зная, стоит ли его останавливать. В конце концов, неизвестный джентльмен мог бы сообщить что-нибудь интересное о действиях Джорджа в роли Дикки. Однако Дэниел не успел принять решения. Пожилой джентльмен достал из сюртука черно-белый пистолет и упер его в бок Дэниела, потом оглянулся на Ричарда и заявил:

— Почему бы вам не зайти в дом самому и не привести мне девочек? А мы с вашим другом подождем здесь.

Дэниела, конечно, поразило такое развитие событий, однако он не очень испугался. Прежде всего потому что они стояли посреди улицы, где была масса прохожих. Ни один разумный человек не стал бы нажимать на курок в таком месте. Правда, пожилой джентльмен говорил сам с собой и мог оказаться совсем не разумным человеком. Кроме того, Дэниел не сильно беспокоился, потому что незнакомец явно принадлежал к приличному обществу и к тому же упомянул «девочек», а это могли быть только сестры Мэдисон. Дэниел уже начал догадываться, кто этот старик и почему он кажется ему знакомым. Поэтому он и решил, что вероятность быть застреленным невелика. Во всяком случае, застреленным намеренно, мысленно поправился он, заметив, как дрожит рука пожилого джентльмена.

Ричард обернулся и замер, оценивая ситуацию.

— Ха! Обыграл я тебя, Дикки! — вскричал вооруженный незнакомец. — А теперь верни моих дочерей. Всех верни, Я не оставлю тебе ни одну. Не допущу, чтобы ты над ними издевался!

— Ваших дочерей? — с интересом переспросил Дэниел, убедившийся, что его предположения верны. Джентльмен оказался Седриком Мэдисоном, отцом Сюзетты. И выглядел он знакомым потому, что отец и дочь имели схожие черты лица, хотя у Сюзетты они были значительно мягче.

Хотя Мэдисон и продолжал прижимать дуло пистолета к боку Дэниела, интересовал его только Ричард.

— Можете больше не притворяться, милорд! — с презрением бросил старый джентльмен. — Вы слишком долго меня обманывали. Обижали мою Крисси. Роберт все мне рассказал после бала у Лэндонов. Вы никогда не любили мою девочку. Вы просто хотели наложить лапы на ее приданое. А потом каким-то образом снова втянули меня в игру, чтобы Сюзетта оказалась в таком же положении. Все! Я больше этого не потерплю. И Крисси я вам не оставлю, жена она вам или не жена, Я заставлю суд расторгнуть этот брак. Если понадобится, пойду к королю! А теперь ведите сюда всех трех дочерей, пока я окончательно не потерял терпение.

— Папа?

Все одновременно повернули головы в сторону Лизы, спешащей к ним по улице в обществе Роберта Лэнгли.

— Папа, что ты делаешь? Тычешь пистолет в бок жениху Сюзетты… Ну-ка, убери его, пока кого-нибудь не поранил!

— Ну нет, — твердо заявил лорд Мэдисон, свободной рукой схватил Лизу за руку и оттащил с линии огня в сторону, а второй рукой сильнее упер ствол пистолета в бок Дэниела. — Я не позволю Сюзетте выходить замуж за такого негодяя. Он — друг этого дьявола, а значит, такой же мерзавец, как Дикки. А теперь будь хорошей девочкой и приведи сестер, душенька. Мы уезжаем, возвращаемся в Мэдисон-Мэнор. Я продал лондонский дом, чтобы расплатиться с долгами. Сюзетте больше нет нужды выходить замуж.