Как в кино - Андерсон Натали - Страница 21

• Предыдущая
• 21/27
• Следующая

— Я приготовлю завтрак. — Она открыла холодильник. — Пиццу с яйцом и шпинатом.

Алекс ничего не сказал, он просто стоял по другую сторону стойки и наблюдал за той бурной деятельностью, которую она развила. Дэни уже успела найти шпинат, сыр, яйца и достала его самый большой нож.

Какой же усталый у нее вид. И вдруг и сам он почувствовал, что сил у него совсем не осталось.

— Дэни… — Он рискнул накрыть ее руку своей. — Мы все сделаем, чтобы найти его. Все. Я обещаю. Ты можешь мне доверять.

— Конечно.

Нож застучал по доске.

Она больше с ним не разговаривала. Не смотрела на него. Не делилась с ним своим разочарованием. Телефон Алекса опять запикал, и ему захотелось выбросить его в мусорное ведро. Он хотел ей помочь, хотел, чтобы она была счастлива, и не мог.

Когда он дописал ответ на эсэмэску, она сказала:

— Алекс, извини, что тебе столько времени приходится тратить на эти поиски. Я знаю, у тебя есть более важные дела. — Пальцы у нее дрожали, когда она заправила волосы за ухо.

— То есть ты признаешь, что я занимаюсь серьезными вещами? Я думал, ты считаешь, что я только расхаживаю по офису, соблазняя женщин, — поддразнил ее Алекс.

А потом подошел к ней и притянул к себе, просто обнял ее, подавив то желание, которое сжигало его изнутри каждый раз, когда он к ней приближался.

— Все будет хорошо, Дэни. — Он не знал, что еще сказать, но понимал, что этого явно недостаточно.

В тот день Дэни никак не могла сосредоточиться на работе, не могла перестать думать о том, что сказал ей Алекс, ее мучили вопросы о собственном будущем, о ее отношениях с Алексом. Что будет, если она не найдет брата? И что будет, если Алексу не нужна половина ее сердца, которая уже ему принадлежала?

У Дэни зазвонил мобильник.

— Я сегодня пришлю за тобой такси на работу, — сразу же перешел к делу Алекс. — Мне нужно съездить в одно место. Я забыл сказать утром.

— Конечно.

Значит, она ему там, куда он собирается, не нужна? Она ощутила укол разочарования. Но и встревожилась тоже. У Алекса был такой усталый голос. Что-то здесь не так.

Вернувшись домой к Алексу, Дэни поела и рано пошла спать, но заснуть так и не смогла. Она спустилась вниз и свернулась клубочком на диване. Ей нужно было увидеть его и убедиться, что все в порядке.

Когда Алекс появился в дверях комнаты, она резко села:

— Что случилось?

Вид у него был просто ужасный — такие тени под глазами. А в глазах боль. У нее внутри все перевернулось. Она бы никогда не поверила, что такой жизнерадостный человек, как Алекс, может быть так раздавлен.

— Расскажи мне! — Ей нужно было знать.

Но он молчал. Не хочет говорить?

— Ты выглядишь просто ужасно.

Алекс тихо вздохнул и плюхнулся на диван с ней рядом, потом вдруг заговорил:

— Я встречался со своим отцом.

Такого Дэни не ожидала:

— Но…

— Сэмюэл Карлайл не мой отец.

«О». — Дэни это только подумала, но не сказала. Она только молча сидела и ждала.

— Я всегда знал, что родители не очень-то счастливы. Не то чтобы они все время ссорились. Но отношения у них были… прохладные. А потом как-то раз я услышал телефонный разговор матери. Мне было двенадцать, но я не был совсем уж наивным. Она ссорилась с любовником. Я вошел, и она тут же повесила трубку. Я спросил ее, она все отрицала, пыталась превратить все в шутку. Но я знал. И я ничего не сказал Сэмюэлу, потому что это стало бы для него сильнейшим ударом. — Алекс помолчал. — После этого я уехал в интернат. Я сохранил близкие отношения с Сэмюэлом, но не с ней. Поступил в университет, потом стал работать в семейном бизнесе. Потом па… — Он запнулся. — Сэмюэл заболел. Ему нужен был донор. Она не хотела, чтобы мне делали анализы, говорила, я слишком молод. Но я все равно сдал эти анализы. В том числе кровь. У меня очень редкая группа. Он никак не мог быть моим отцом.

Дэни закусила губы, видя, как он побледнел.

— Я спросил ее, она не отрицала, но умоляла меня ему не говорить. Он считал меня своим единственным ребенком. Это его убило бы. — Алекс вздохнул. — Конечно, я не сказал. Но я хотел знать правду. Она мне не сказала, говорила, тот человек всего лишь донор спермы, настаивала на том, что Сэмюэл мой настоящий отец.

— А разве он им не был? — тихо спросила Дэни. — По-настоящему?

Он повернулся к ней:

— У меня было право знать. У Сэмюэла было право знать.

Это правда. Дэни кивнула, она его понимала.

— Она умерла, так и не рассказав мне, кто же был моим отцом. Сэмюэла я спросить не мог. И я уж думал, что никогда не узнаю. Сэмюэл прожил еще несколько лет, он был безнадежно болен и отчаянно хотел, чтобы банк процветал. И я сделал так, чтобы он процветал.

Молчание затянулось. Наконец Дэни ему помогла:

— А потом он умер.

— И вдруг раздался этот телефонный звонок.

Дэни поискала ответ и высказала догадку:

— Патрик?

Алекс горько улыбнулся:

— Он был их шафером, представляешь? Он был мне как дядя — всегда был рядом, когда я был маленький. Теперь понятно почему. Когда она умерла, он переехал в Сингапур — ради бизнеса. Так он с тех пор там и живет. Женат он никогда не был. Он утверждает, что их роман закончился много лет назад, но как я могу ему верить? А теперь он хочет наладить со мной отношения. Как можно наладить отношения с человеком, который врал тебе всю жизнь? — Алекс наморщил лоб. — Как они могли? Ведь правда могла всплыть намного раньше. Мама долгие годы жила под угрозой того, что все откроется. Но ничего не сказала. Всю мою жизнь мне вбивали в голову понятие о долге, неразрывно связанное с семьей Карлайл. Банк. Бизнес. Это было моей судьбой, о которой мне все время твердили.

— А чем бы ты еще занялся?

— Понятия не имею. Никогда серьезно об этом не думал. Все было предрешено. Даже Патрик посоветовал мне заняться семейным бизнесом, когда играл роль доброго дядюшки.

— Но ты прекрасно справляешься со своей работой, Алекс. И она тебе нравится. Никто бы не смог работать столько, сколько ты работаешь, если бы работа не доставляла ему удовольствие.

— Ты так считаешь? А как же те люди, которые работают на двух, трех, четырех работах, чтобы заработать на еду? Для них это необходимость, Дэни. И для меня это было необходимостью. Сэмюэл болел, а компания покатилась под уклон. Мне нужно было ее развернуть в гору, пока он был жив, чтобы он увидел, что компания спасена. Я сделал это все для него. Для нее. Она лгала мне. Долгие годы.

Предательство. Очень больно, когда один из родителей тебя подвел. Дэни это понимала.

Алекс покачал головой:

— Вся моя жизнь была обманом, Дэни.

— Когда он позвонил?

— В четверг, почти две недели назад.

За день до того, как он ее поцеловал. Теперь она понимала, почему он это сделал.

— Я настоял на анализах, — яростно сказал он. — Но это правда. — Он так крепко сжал ее руку, что ей стало больно. — Зачем мне вообще иметь с ним дело?

— Люди лгут по самым разным причинам, Алекс. Я не говорю, что это правильно, но, может, тебе нужно спросить его об этом.

— Этому нет оправдания.

— Люди лгут, чтобы защитить — иногда себя, но иногда и других. Может, они соврали для того, чтобы защитить тебя. Они не хотели делать тебе больно.

— Защитить меня от чего, Дэни? Пребывать в неведении еще больнее. — Он отпустил ее руки. — Я даже думал, может, ее изнасиловали.

— Алекс… — Сердце Дэни сжалось, и она двумя руками схватила его за руки и притянула их к груди. Конечно, он боялся самого худшего.

Алекс страдальчески на нее посмотрел:

— И они позволили мне теряться в догадках. Переживать. Без всякой на то причины. Я не могу им этого простить. Я его презираю, Дэни. Я не хочу иметь с ним ничего общего. Поверить не могу, что он мой отец.

Дэни должна была как-то ему помочь, потому что она прекрасно понимала его ненависть и боязнь, что дурные свойства натуры могут передаваться по наследству.

• Предыдущая
• 21/27
• Следующая