Конго - Крайтон Майкл - Страница 2
- Предыдущая
- 2/76
- Следующая
Огромные, почти в рост человека папоротники, усеянные сверкающими капельками росы, удерживали полосу стелющегося тумана. То там, то тут бросалось в глаза яркое пятно: это рдели, источая смертельный яд, цветы аканта, а по утрам раскрывали свои голубые чашки цветы лиан. Но в целом тропический лес производил впечатление обособленного мира невероятно разросшихся серо-зеленых исполинов — чуждого человеку и негостеприимного.
Ян Крюгер прислонил карабин к дереву и потянулся, разминая затекшие мышцы. На экваторе рассвет длится недолго; через несколько минут стало совсем светло, хотя туман еще не успел рассеяться. Крюгер охранял лагерь экспедиции: восемь ярко-оранжевых нейлоновых палаток, одну голубую палатку, служившую кухней и столовой, и парусиновый тент, укрывавший ящики с оборудованием в тщетной надежде уберечь их от сырости. Крюгер бросил взгляд на второго сторожа, Мисулу. Тот сидел на валуне и сонно помахал рукой. Неподалеку располагался центр связи экспедиции: параболическая антенна, черный ящик передатчика, портативная видеокамера, установленная на телескопической треноге, и соединявшие все эти замысловатые устройства змееподобные коаксиальные кабели. С помощью системы спутниковой связи американцы ежедневно посылали отчеты в свой офис в Хьюстоне.
Крюгер был «бвана мукубва», то есть наемным проводником. Он не раз водил в Конго экспедиции нефтяников, геодезистов, лесопромышленников и геологоразведчиков. Эти американцы тоже были геологами. Компаниям, отправлявшим все эти экспедиции, требовался проводник, который знал бы местные диалекты и обычаи в такой мере, чтобы нанять носильщиков и обеспечить переход к назначенному месту. Крюгер удовлетворял всем этим требованиям: он свободно говорил на суахили и банту, мог изъясняться на багинди и много раз бывал в Конго. Правда, в районе системы вулканов Вирунга он оказался впервые.
Крюгер терялся в догадках, зачем американским геологам понадобилось забираться в Вирунгу, в забытый Богом северо-восточный уголок бассейна Конго. Общеизвестно, что по запасам минерального сырья Заир — богатейшее государство черной Африки и занимает первое место в мире по производству кобальта и промышленных алмазов и седьмое — по добыче меди. Кроме того, в Заире большие запасы золота, олова, цинка, вольфрама и урана. Но большинство месторождений находится в провинциях Шаба и Касаи, и уж никак не в Вирунге.
Крюгер понимал, что расспрашивать американцев бесполезно. Впрочем, скоро он сам нашел ответ. Как только экспедиция миновала озеро Киву и углубилась в тропический лес, геологи принялись копаться в реках и их руслах. Если геолог моет речной песок, значит, он ищет россыпи золота или алмазов. Следовательно, американцам нужны алмазы.
Но не любые. Геологи искали кристаллы, которые они называли алмазами типа IIb. Каждый найденный кристаллик немедленно подвергали каким-то сложным испытаниям. Сопровождавшие эти испытания оживленные дискуссии были выше понимания Крюгера: в них обсуждались какие-то диэлектрические зоны, кристаллические решетки, удельное сопротивление. Все же Крюгер догадался, что американцев интересовали только электрические свойства алмазов.
Мало-мальски приличных бриллиантов из них не сделаешь. Крюгер сам проверил несколько кристалликов; все они оказались грязно-голубыми от множества примесей.
Десять дней экспедиция продвигалась по следу алмазов. Так геологоразведчики поступают всегда: если в речном песке ты нашел золото или алмазы, то нужно идти вверх по течению, пока не наткнешься на то место, откуда вымываются минералы. Экспедиция медленно поднималась по западному склону цепи вулканов Вирунга. Все шло как обычно, своим чередом.
Но вот однажды в полдень носильщики категорически отказались идти дальше.
Они заявили, что этот район Вирунги называется «каньямафуга», или «кладбище костей». Носильщики утверждали, что если найдется такой глупец, который осмелится углубиться в каньямафугу, то его кости, а в первую очередь череп, непременно будут переломаны. Они то и дело хватались за скулы и без устали повторяли, что их головы будут раздроблены.
Носильщики были из племени аравани и разговаривали на банту. Крюгер набрал их в ближайшем, довольно большом городе Кисангани. Подобно большинству туземцев, живших в городе, они были буквально напичканы тысячами суеверий и сказок о тропических лесах бассейна Конго. Крюгер вызвал старшину носильщиков.
— Какие племена здесь живут? — спросил он, показывая на расстилавшиеся перед ним леса.
— Нет племен, — ответил старшина.
— Вообще никаких? И даже бампути? — уточнил Крюгер, вспомнив название одного из племен пигмеев.
— Люди сюда не ходят, — ответил старшина. — Это каньямафуга.
— Тогда кто же дробит черепа?
— Дава, — зловеще сказал старшина; на языке банту «дава» означает магические силы. — Здесь очень сильный дава. Люди туда не ходят.
Крюгер вздохнул. Как и многие другие белые, он был сыт по горло рассказами про даву. Вездесущий дава жил в растениях, камнях, бурях и, конечно, во всех врагах. Вера в даву была широко распространена на большей части территории Африки, но особенно сильно ощущалась в Конго.
Всю вторую половину дня Крюгеру пришлось потратить на утомительные переговоры. В конце концов, он удвоил вознаграждение, а по возвращении в Кисангани обещал выдать и огнестрельное оружие. Только тогда носильщики согласились продолжить путь. Крюгер был уверен, что этот досадный инцидент вызван обычным сговором туземцев. Когда экспедиция уходила достаточно далеко от центров цивилизации и в какой-то мере попадала в зависимость от носильщиков, те часто «вдруг» вспоминали какое-нибудь местное суеверие лишь для того, чтобы добиться повышения оплаты. В конце концов, Крюгер стал предусматривать подобные дополнительные расходы заранее. И на этот раз, уступив требованиям носильщиков, он сразу выбросил из головы их нелепые предупреждения.
Даже когда они миновали несколько площадок, усеянных раздробленными костями и наводивших суеверный ужас на носильщиков, Крюгер сохранял спокойствие. Обследовав осколки, он нашел, что раздробленные кости принадлежали не человеку, а скорее симпатичным лохматым черно-белым обезьянкам колобусам, жившим в кроне высоких деревьев. Конечно, костей скопилось необычно много, и было совершенно непонятно, кому и зачем понадобилось их дробить, но Крюгер прожил в Африке не один год и не раз видел то, что на первый взгляд не поддавалось объяснению.
Не удивили Крюгера и огромные камни, свидетельствовавшие о том, что когда-то на этом месте стоял город. Он и раньше натыкался на неизвестные европейцам руины. В Зимбабве, в Брокен-Хилле, в Маниливи имелись развалины городов и храмов, которые в двадцатом веке не видел и не исследовал ни один ученый.
В первую ночь экспедиция разбила лагерь возле руин.
Носильщики были в панике. Они не сомневались, что силы зла нападут на них ночью. Страх туземцев передался американским геологам. Чтобы успокоить и тех и других, на ночь Крюгер выставил охрану; лагерь сторожили он сам и надежнейший из носильщиков Мисулу. Крюгер считал, что все это вздор, но в создавшейся ситуации другого выхода не было, и ему приходилось идти на какие-то жертвы.
Как он и ожидал, ночь прошла спокойно. Около полуночи в кустах что-то зашуршало, послышался низкий хрип. Крюгер решил, что это леопард. У больших кошек респираторные заболевания — не редкость, особенно в тропических лесах. Потом снова наступила тишина, а теперь пришло время рассвета: ночь кончилась.
Внимание Крюгера привлек негромкий гудок. Мисулу тоже услышал звук и вопросительно посмотрел на белого проводника. На передатчике замигал красный световой сигнал. Крюгер встал и через весь лагерь направился к передатчику. Он уже умел им пользоваться — американцы настояли, чтобы он научился этому на случай «чрезвычайной ситуации». Крюгер нагнулся над черным ящиком с прямоугольным зеленым экранчиком на светодиодах.
Он нажал несколько кнопок, и на экранчике появились буквы ТХ НХ, что означало передачу из Хьюстона. Крюгер набрал ответный код, и на экранчике возникли буквы CAMLOK. Хьюстон запрашивал информацию, передаваемую видеокамерой. Крюгер бросил взгляд на треногу с камерой, попутно отметив, что красный сигнал на ящике продолжал мигать. Он надавил на кнопку ВЧ-связи, и надпись на экране сменилась на SATLOK; следовательно, устанавливалась связь со спутником. Теперь должна была последовать шестиминутная пауза, необходимая для синхронизации отраженного спутником сигнала.
- Предыдущая
- 2/76
- Следующая
