Как стать героем - Козырев Вячеслав - Страница 12
- Предыдущая
- 12/76
- Следующая
– Зато проверим. Помрет – значит хороший человек был. Вспоминать добрым словом будем. Я ему даже свечку поставлю. Большую, на пятак. Но коли ничего с ним не случится, то прав я: колдун это.
– Постой, постой. Какой колдун? Охранный амулет, что у ворот стоит, ни о чем таком не предупреждал. Или он не действует? Это ведь твоя идея была.
Советник бухнулся на колени:
– Да пусть я лучше кругом виноватым окажусь, невинного человека нечистью назвав, чем царевну, голубушку нашу, чужак-злыдень со свету сживет.
– Умеешь ты убедить, – почесал в затылке Берендей. – Ладно, будь по-твоему, заворачивай Липуню с этим новеньким обратно. Для испытания.
– Сегодня ночью будешь охранять Большой зал. Трон, картины, чуток военных трофеев, да еще кой-какая мелочишка. Смена утром. Потом отдых. Все ясно? – Советник обвел рукой огромное пустое помещение.
– Угу, – зевая, отозвался Санька. – Тоже мне проблема. Двери на запорах, решетки в окнах. Не дежурство, а одно название.
– И чтоб на царское место не садиться. – Берендей показал Саньке кулак. – Голову откручу, ежели замечу.
– Раз все ясно, тогда с богом. – Хряк еще раз осмотрел зал. – Да, чуть было не забыл. Мы тебя на всякий случай запрем, так что если какая надобность, то терпи до утра.
Щелкнул замок, и наступила тишина.
Стоять на часах – нудное и безнадежно скучное занятие. Поначалу еще можно было развлечься разглядыванием обстановки, но вскоре совсем стемнело. Редкие свечи давали мало света, вытягивая тени в длинные причудливые узоры. Стоять на месте радости мало, а сесть не на что: из всей мебели на весь зал был один царский трон. Во время приемов сидел только Берендей, все остальные стояли. Санька привалился к дверному косяку и, уныло разглядывая расписной потолок, подумал, что не так уж она и хороша, эта царская служба.
«А может, мне температуру смерить, не заболел ли я? Вместо того чтобы домой добираться, в дружинники определился. Нормальные люди давно спят, и все, между прочим, дома. А где мой дом? Где моя подушка? Никто не знает».
В зале стояла полная тишина. Потянуло в сон. Глаза непроизвольно закрывались.
Сразу начали раздаваться какие-то странные стуки, вздохи, шаркающие шаги. Санька приоткрыл один глаз. Звуки прекратились.
«Уже сны снятся», – подумал он, встряхнулся, нехотя отклеился от стены и решил еще раз пойти прогуляться. Но не успел сделать и двух шагов, как у него за спиной кто-то бегом пробежал через весь зал. Он резко обернулся. Никого.
Откуда-то сбоку налетел шальной порыв ветра, и половину свечек задуло.
«Какой еще идиот двери внизу открыл, сквозняк устроил?» – со злостью подумал Санька. И тут его бросило в жар: двери-то закрыты; откуда тогда ветер дует?
Внезапно раздался громкий стук в дверь. Он подошел к двери и почему-то осипшим голосом спросил:
– Кто?
В ответ гробовое молчание, а затем забарабанили в окно. Санька на цыпочках, едва дыша, подкрался к окошку и попытался разглядеть хоть что-нибудь снаружи. Но на дворе стояла сплошная темень, и ничего не было видно.
«Наверное, дерево ветром качает».
Охрана царского дворца на деле оказалась не таким уж безобидным занятием, как представлялось поначалу. И от часового, похоже, требовались очень крепкие нервы. Сзади заскреблись. Он моментально развернулся и выхватил меч. Ладонь, судорожно сжимающая рукоять, стала скользкой от пота. Невидимая опасность всегда кажется намного страшнее и больше, чем она может быть на самом деле.
Вдруг стены зала потряс сильный грохот, за окном мелькнула яркая вспышка, и в дальнем углу зала появилось слабое мерцание. Санька замер. От страха у него начало подергиваться ухо. Он выставил впереди себя оружие и с ужасом ждал, что же будет дальше. Между тем свечение становилось все ярче и ярче, пока перед перепуганным часовым не возникло зыбкое видение: седобородый старик с высоко поднятыми руками.
– У-у-у-у... – завыл ночной гость.
– Фу ты, господи, – обмяк Санька, увидев, что это всего-навсего привидение.
Он уже настолько привык к таинственному и волшебному, что появление призрака показалось ему чем-то само собой разумеющимся.
К тому же от привидения неожиданно повеяло чем-то родным, далеким. Ведь что ни говори, а вокруг в основном были сказочные персонажи. И вот сейчас перед ним впервые, можно сказать – наяву, предстал один из тех, которых и в прошлой (то есть будущей) жизни было предостаточно. Все мало-мальски уважающие себя издания пестрели сообщениями об аномалиях, НЛО, барабашках и прочих потусторонних явлениях. С ними встречались на каждом шагу по десять раз на дню. Одному Саньке не везло. То ли веры было маловато, то ли сами привидения обходили его стороной. И вот оно, явление: живое и... вредное. Пугать вздумало.
А чего пугаться? Если есть старинный дворец, то в нем просто обязано жить жуткое привидение. Иначе что это за дворец.
К тому же, объявись привидение в другой обстановке, быть может, все и повернулось бы по-другому. Сейчас же измученному часовому больше всего на свете хотелось завалиться подремать в какой-нибудь угол и хотя бы пару минут не видеть ни этого зала, ни этого гостя. Поэтому он безразлично взглянул на старика и побрел дальше. Призрак оторопел, ошарашенно уставился на удаляющуюся спину, а затем снова забежал вперед.
– У-у, – неуверенно повторил он.
– Не ори, – пробурчал Санька.
– Кто? – окончательно изумился призрак.
– Ты. Спать давно пора, ночь на дворе.
Привидение опустило руки и уставилось на парня:
– Так мы это, того, только по ночам и ходим. А ты что, совсем не боишься?
– Кого? – теперь уже удивился молодец.
– Меня. Я ведь самое страшное проклятие этого дворца.
– А мне-то что. Я здесь человек новый. – Санька почувствовал, что ему совершенно расхотелось спать. – Слушай, дед, а не расскажешь ли ты мне свою историю? Глядишь, и время быстрее пройдет.
Призрак немного помялся, затем пристроился рядом:
– Знаешь, ты первый человек, который решил меня выслушать. Все остальные обычно разбегались, если успевали, конечно, или падали в обморок.
– Меньше выть нужно. Да мне и бежать-то некуда. Двери заперты, до утра далеко, и делать абсолютно нечего. Вы создания бесплотные. – Он просунул руку сквозь привидение. – Почему я должен бояться?
– Тогда сиди и слушай. Я – прадедушка Берендея, царя нынешнего...
И царский прадед начал повествование о своей прошлой жизни и о том, как его подсидели родственнички.
История была длинной и запутанной. Прадед постоянно сбивался, перескакивал с одного на другое, иногда, для полноты впечатлений, подпрыгивал и летал по залу.
Саньке было хорошо. Он сидел, прислонившись спиной к трону, и мирно дремал, тихо посапывая под монотонное журчание рассказа. Иногда, правда, старик замолкал, но парнишка слегка приоткрывал глаза и говорил: «С ума сойти». Ободренный таким вниманием призрак продолжал дальше свою печальную повесть.
Время потихоньку шло, и темнота за окном постепенно расползалась по щелям. Когда Санька в очередной раз открыл один глаз, то дернулся и вскочил: дверь в зал была приоткрыта, а в образовавшейся щели торчали две головы с разинутыми от удивления ртами.
– Караул бдит! – лихо отрапортовал часовой и вытянулся по стойке «смирно».
Привидение, поперхнувшись на полуслове, поглядело вслед за Санькиным взглядом и, увидев новых слушателей, взлетело и радостно завыло:
– У-у-у-у.
Раздались два глухих удара об пол: царь и воевода лежали на полу без движения.
Прадед облетел вокруг них, удовлетворенно хмыкнул и вернулся назад к Саньке, который вытаращенными от удивления глазами наблюдал за происходящим.
– Что я говорил – готовы, голубчики. Ну а мне пора – скоро петухи третий раз пропоют. Спасибо за компанию. Будет время, приходи еще, побеседуем. Кстати, раскрою одну маленькую тайну: ко мне Василиса, дочка Берендея, иногда заглядывает. Замечательная, я тебе скажу, девица. Можем на троих в «дурачка» перекинуться. Бывай, я пошел. – И царский родственничек исчез.
- Предыдущая
- 12/76
- Следующая
