Долгая дорога домой [Долгий путь домой, У них нет мира] - Андерсон Пол Уильям - Страница 10

• Предыдущая
• 10/42
• Следующая

— Мой блистательный лорд, очевидно, судьба улыбнулась и тогда, и сейчас, видя мою беспомощность — ведь кривая вероятностного распределения зависит от неё, — Валти потёр руки. — Возможно, мой лорд, у вас на следующей неделе найдётся время для реванша?

— Может быть… Тьфу! . Гигант снял девушку с плеча и поставил на пол. — Ладно, уматывай отсюда, Лора, или как тебя там… Увидимся после, — его ясные голубые глаза уставились на Ленгли. — Это — тот древний человек, о котором я слышал?

— Да, мой лорд, я могу вас познакомить. Капитан Эдвард Ленгли. Лорд Браннох ду Кромбар, посол Центавра.

Это был один из пугающих, ненавидимых людей Тора. Он и Валти — были первыми людьми кавказского типа, встреченными Ленгли в этом мире. Вероятно, их древние предки покинули Землю до того, как расы смешались почти в единый тип и, возможно, факторы окружающей среды способствовали сохранению их отличительных черт. Браннох весело рассмеялся, сел рядом и стал шумно рассказывать какую-то неприличную историю. Ленгли противопоставил анекдот про ковбоя, о том, как ему три раза хотелось, и хохот Бранноха заставил дрожать стекла…

— Так вы ещё пользовались лошадьми? — спросил он, отсмеявшись.

— Да, мой лорд. В краях, где я вырос, пользовались и лошадьми, и автомобилями. Я был… Я хотел разводить их сам.

Браннох, казалось, заметил боль в голосе космонавта и с удивительным чутьём понял его привязанность к дому.

— Я думаю, вам понравится Тор, капитан, — заключил он. — У нас ещё просторно. Как они могут дышать среди двадцати миллиардов кусков толстого жирного мяса в Солнечной системе. Не понимаю! Почему бы вам не заглянуть когда-нибудь к нам?

— Я подумаю над вашим предложением, мой лорд, — сказал Ленгли, — и, может быть, не покривил душой.

Браннох откинулся назад, вытянув свои непомерно длинные ноги.

— Мне там немного досталось, — сказал он, — Пришлось удирать из системы, а моя семья нашла быстрый конец от врагов. Я болтался по свету сотню лет независимого времени, прежде чем выпал случай вернуться. Моё увлечение — планетография, только поэтому я и хожу на твои приёмы, Валти, старый брюхатый жулик. Скажите, капитан, вы имели когда-нибудь дело с Проционом?

Полчаса шёл разговор о звёздах и планетах. Это несколько успокоило душу Ленгли. Его захватили образы многоглазых чужаков, пронзающих бесконечность космоса.

— Кстати, — сказал Браннох, — я слышал, что вы на своём корабле привезли инопланетянина, а он удрал. Это правда?

— Ах, да, — забормотал Валти из своей спутанной бороды, — я тоже этим интересовался. Он, кажется, проделал это очень странным способом. Что толкнуло его на такой отчаянный поступок?

Ленгли похолодел. То, что говорил Чантхаваар, — не было ли это секретным? У Бранноха были, конечно, свои осведомители, и у Валти тоже. Американца охватило знобящее чувство столкновения неодолимых сил, бешено несущихся машин, между которыми он попал.

— Хотел бы добавить его к своей коллекции, — лениво протянул Браннох. — Ничего, это ему не повредит. Если он настоящий телепат, то он уникален…

— Общество также интересуется этим делом, — сказал Валти застенчиво. — Планета может получить кое-что при торговле, даже если использовать данные, привезённые из такой затянувшейся прогулки.

Мгновением позже он сонно заметил:

— Думаю, плата за такую информацию будет щедрой, капитан. — Общество имеет свои маленькие причуды, и жаждет найти новую расу первым. Да… на этом можно сделать деньги.

— Эту ставку я делаю сам, — сказал Браннох. — Пара миллионов соляриев и моё Покровительство. Сейчас трудные времена. Сильный патрон… с этим нельзя не считаться…

— Общество, — подчеркнул Валти, — имеет право экстерриториальности. Оно может гарантировать убежище, так же, как и отъезд с Земли, которая может стать местом, не полезным для здоровья. И, конечно, денежное вознаграждение — три миллиона соляриев, как взнос за новые знания.

— Трудно спорить в таком деле, — сказал Браннох. — Но я уже говорил — вы можете повидать Тор или вообще поселиться там. Три с половиной миллиона.

Валти застонал.

— Мой лорд, вы хотите превзойти меня? Я ещё должен и семью содержать.

— Ха-ха! По одной на каждой планете, — засмеялся Браннох.

Ленгли сидел неподвижно. Он думал, что знает, почему все хотят заполучить Сариса Хронна — но что из того? Гибкая фигурка Чантхаваара показалась из толпы.

— Ах, вот вы где, — сказал он, церемонно приветствуя Бранноха и Валти, — я к вашим услугам, мой лорд и сударь.

— Привет, Чанни, — сказал Браннох, — присаживайся. Отчего нет?

— Нет, нет. Другие господа хотят видеть капитана. Извините.

Когда они пробирались в толпе, Чантхаваар повернулся к Ленгли.

— Эти люди интересовались чужаком??

— Да, — сказал Ленгли устало.

— Я так и думал. Солнечное правительство почти наполовину состоит из их агентов. Ладно, не будем об этом.

Гнев охватил Ленгли.

— Послушай, сынок, — сказал он, выпрямившись и глядя в глаза Чантхаваар сверху вниз. — Я не вижу, чем был бы обязан какой-нибудь из этих шаек. Почему ты обращаешься со мной, как с ребёнком?

— Я не ограничиваю твоего общения, — сказал Чантхаваар мягко, хотя и могу, но это не столь важно, а бестию рано или поздно мы поймаем. Я только хочу предупредить, если она попадёт в чьи-то руки, кроме моих, плохо будет тебе.

— Почему бы не запереть меня и покончить с этим?

— Ты не должен так думать. Я надеюсь, ты поможешь избежать ошибок при поимке. Это дело достаточно деликатное, — Чантхаваар замолчал, затем неожиданно серьёзно сказал:

— Знаешь, почему я занимаюсь политикой? Ты думаешь, я хочу власти? Такое хочется дуракам, которые хотят командовать другими дураками. А для меня это прекрасная игра — ведь жизнь так скучна. Что я ещё могу придумать, кроме того, что уже делал сотни раз? Что может быть лучше, чем соревнование с умами Бранноха и этого толстопузого бородача. Тут можно и победить, и проиграть, но я хочу победить.

— Даже путём соглашения?

— Не обманывайся Браннохом. У него самый ясный и холодный ум в Галактике. Честно говоря, я был бы очень огорчён, если в конце концов пришлось бы его убить, — Чантхаваар отвернулся. — Пошли выпьем.

Тьма окружила скорчившегося Сариса Хронна, и влажный ветерок со стороны канала нёс тысячи чужих запахов. Ночь была полна страха.

Он лежал на жухлой траве, в грязи на берегу канала, прижимаясь животом к земле и напряжённо вслушиваясь.

Луны не было, но звезды виднелись высоко и ясно, ему хватало их света, а низкий пульсирующий гул напоминал о далёком городе. Он взглянул вниз, на узкую линию канала, правильные ряды шелестящей под ветром травы тянулись от горизонта до горизонта, какая-то тёмная округлая масса виднелась в трех милях от него. Его ноздри втягивали запах холодного сырого воздуха, зелени, теплоту мягких живых существ; он слышал медленное лёгкое движение струй ветра, далёкий крик птицы, сверхъестественно глубокий звук от пролетавшего в нескольких милях над ним воздушного судна: его нервы ловили дрожь и пульсацию других нервов — вот так когда-то он лежал на Холате в ожидании животных, на которых охотился, чувствуя, как плывут над степью бесконечные шорохи ночи. Но сейчас он был добычей, и поэтому он не мог слить себя с земной жизнью. Он был чужой, каждый запах, каждый образ, нервные импульсы мыши или жука причиняли боль, даже ветер шептал другим голосом.

Под его ожиданием и страхом зияло горе. Он прошёл через время и пространство, он оставил планету, которую знал, и весь свой народ, жену, детей и сородичей. Он оказался одиноким настолько, как не был никто из его расы. Один, совсем один.

Философы Холата с подозрением отнеслись к кораблю людей — вспомнил он с унынием. С их точки зрения Вселенная, все её объекты и процессы были логичны и неизбежно конечны. Бесконечность являлась концепцией, отвергаемой инстинктом не правоты, даже когда речь шла о математических и физических моделях космоса, поэтому идея движения через световые годы вне времени была им чужда.

• Предыдущая
• 10/42
• Следующая