Пилигримы - Эллиот Уилл - Страница 8

Через несколько часов Кейс осторожно двинулся в путь. Время близилось к семи. Записка, которую Эрик оставил на кухне, гласила, что вернется его приятель не позже трех.

Кейс поискал пистолет, но вскоре бросил эту затею и вышел из дома без оружия. По всей видимости, оно осталось в новом портфеле Эрика, в чехле, поскольку они каждый раз брали его с собой, отправляясь нести стражу у таинственной двери.

И вот перед Кейсом парк, в котором трава и листва нежно шелестят на ветру, вот мост с секретами, которыми он ни с того ни с сего отказался делиться. Вот и тоннель, зияющий, словно открытый беззубый рот. Даже смешно — это место стало таким родным, что Кейс начал бы по нему скучать, если бы однажды пришлось уйти отсюда навсегда.

— Эрик? Ты тут?

Будь проклята эта темнота! Надо было взять с собой фонарик… и выпивку, если уж на то пошло. Как это, черт побери, он позабыл прихватить бутылочку-другую? Кейс посмеялся над собой. Что ж, назад дорога недолгая.

Примерно через полчаса пьяница вернулся к мосту с бутылкой дешевого скотча, которую для него купил Эрик. При повороте печать на крышке треснула, и этот звук был музыкой для ушей Кейса. Он понюхал напиток и сделал глоток. Ах… его взгляд блуждал от двери к тропинке, где старик надеялся увидеть припозднившегося молодого человека, возвращающегося домой после долгого и сложного дня. Он вспомнил, как обыграл Эрика той первой ночью у двери, и негромко рассмеялся. Сделав еще один глоток, Кейс бережно поставил бутылку на землю и посветил фонарем на землю рядом с тропинкой.

Неподалеку от двери, что было вполне предсказуемо, обнаружились следы, оставшиеся в странной красноватой сырой глине, но они могли принадлежать кому угодно. И… погодите-ка минутку, это же записка! Прямо там, на земле, есть записка, адресованная ему! Часть послания оказалась покрыта пылью, принесенной ветром, и пьяница осторожно сдул ее. «Вошел!» Он готов был заорать во все горло. Эрик вошел туда! Что? Как?!

Кейс нетвердой рукой взял бутылку и как следует приложился к ней, чтобы разогнать туман в голове. Нельзя же эдак запросто открыть эту дверь! Или можно? Он прикусил костяшку пальца, любовно обнял бутылку и схватил фонарик. Кейс уже знал, как собирается поступить. Точнее, попытаться. «Какого черта, я все равно прожил долгую жизнь!» — подумал он.

Он уцепился пальцами за медную ручку и потянул на себя. Он тащил дверь на себя изо всех сил, уперевшись одной ногой в стену и покряхтывая, пока ему не показалось, что плечо вот-вот оторвется. Удивленный вопль разнесся эхом по тоннелю, когда по краям дверцы зазмеился белый свет, словно в ответ на его усилия. Ни с той, ни с другой стороны тоннеля не было ни единого человека, который мог бы обратить внимание на то, что происходит. Кейс вспомнил собственные слова: «Это местечко словно отпугивает людей, когда намечается какое-нибудь дельце»…

Он скрипнул зубами, сделал глубокий вдох и снова изо всех сил потянул дверь на себя дрожащими руками. Неожиданно она распахнулась, и старик, не удержавшись на ногах, сел в грязь, а затем с трудом поднялся и заглянул внутрь. До земли было далековато, но она выглядела достаточно мягкой. Зажав бутылку покрепче, он зажмурился и прыгнул. Кейс приземлился, охнув, но не почувствовав существенной боли — по крайней мере, в отличие от Эрика, упавшего вниз несколько часов назад, и почти сразу же поднялся на ноги.

Сначала Эрик переждал боль от падения. Тонкий лучик света, обозначавший то ли конец, то ли начало дня, проникал сквозь сомкнутые веки. Мягкая, густая трава оказалась весьма удобной лежанкой. Она приятно пахла свежестью, принося с собой воспоминания детства о долгих вечерах в парке, когда плохие вещи вроде смерти и страданий были еще очень-очень далеки.

Остальное вспоминалось медленнее. Его разум вновь и вновь возвращался к совершенно дикому сну, в котором старый пьяница обратился к нему с загадочными, непонятными словами, а затем всплыла картинка, как ноги задели порог, когда он проходил через дверь.

Постойте-ка… когда он проходил через дверь?!

«Из всех глупых, глупых и еще раз ГЛУПЫХ вещей, которые я мог сделать…»

Над ним не было ничего, кроме воздуха, никакого признака, что где-то на высоте нескольких метров находится проход в другой мир. Странное чужое небо цвета слоновой кости теперь стало чуть ярче — значит, наступило утро. Нет ни луны, ни солнца, ни звезд, только пушистые облака, словно лохматые хлопковые нити протянуты по светлой выси. Слева Эрик увидел грубо вытесанную из камня стену с тонкими желобками и разноцветными лентами, пропущенными через толщу чистейшего белого материала. Она была очень высокой, тянулась вверх до бесконечности, пока не начинала теряться в небесах. Похожая стена располагалась напротив более-менее параллельно, и вместе они обрамляли зеленую долину, впереди покрывающую холмистую местность. За его спиной стены соединялись в тупик. В отдалении находилась та самая башня, которая властно притягивала взгляд из тоннеля, однако сейчас оказалась лишена былой силы, поскольку обнаружились куда более странные вещи — и гораздо ближе.

В траве лежали и другие тела, некоторые поблизости, прочие — в отдалении, наверное, около дюжины их находилось между стенами узкой долины. Они казались вполне человеческими и лежали не шелохнувшись… в отличие от него они, похоже, были не способны двигаться. Одни словно рухнули лицом вниз, другие нелепо раскинулись в траве на спине или боку. Некоторые были просто мертвы, другие — превращены в кровавое месиво. Аккуратный, обмытый и причесанный труп на похоронах дядюшки Крейга выглядел совсем иначе.

Эрик оперся на локти. Он кое-как подтянул к себе портфель и, ощутив знакомую теплую кожу под пальцами, несколько успокоился, прижав его к себе и вдыхая приятный терпкий запах. Чуть в стороне он уловил блеск нечто алого на даме в пышном платье, подол которого трепетал на ветру. Эрик зажмурился, поежился и попытался отстраниться от этого зрелища. Призывы на помощь по-прежнему звенели у него в ушах. Это она кричала? И он хорош — решил поиграть в рыцаря, спасти прекрасную даму, попавшую в беду… Начитался сказок и сиганул вниз, толком не подумав. Желудок заворочался, во рту пересохло. Стараясь двигаться как можно тише, Эрик снова растянулся на траве.

Вспышка отдаленного света, прямо над стеной справа. Она больше походила на искорку скромного фейерверка, которая еще не успела погаснуть, — в ночи зажглись маленькие красные бусины, медленно расцветая в воздухе. Среди них появилась фигура, слишком далекая, чтобы можно было различить очертания — виден был лишь контур. Странный тип запрокинул голову, и по долине разнесся жуткий вопль, эхом прокатившийся между каменными стенами, — нечеловеческий, пронзительный. Потом он взмахнул руками и начал прыгать в каком-то причудливом танце. Казалось, его контуры засияли и растворились в воздухе. Волна жаркого воздуха прошла по траве, когда непонятное существо возникло вблизи, спружинив на ногах, словно оно спрыгнуло с огромной высоты.

То, что с расстояния походило на причудливый шлем, на деле оказалось головой с рогами, как у горного козла. Рога росли с боков головы и закручивались вниз к резким скулам. Волосы больше походили на спутанные канаты, как и борода, свисавшая до груди сосулькой. На неизвестном Эрику существе было жесткое, уродливое одеяние из чьей-то кожи, растянутой в квадраты, которые нашивались друг на друга. Неестественно длинные пальцы сжимали тонкий зазубренный жезл с металлическим кончиком, обточенным в форме бриллианта. От уродливой твари исходил странный жар, который было легко почувствовать с того места, где лежал Эрик, неподалеку за его спиной. Ноги заканчивались длинными когтями вроде птичьих, но соединенных с вполне человеческой плотью. Странное существо скребло ими землю, взрезая куски дерна и расшвыривая траву.

Его голова плавно повернулась налево, затем направо, однако, даже если чудовище заметило новое тело, смирно лежащее на траве в обнимку с портфелем, оно не показало вида. Глубоким голосом пришелец пробормотал себе под нос совершенную чушь, затем присел на корточки, не двигаясь. Ожидая. Словно прислушиваясь к чему-то.