Не вижу зла - Гриппандо Джеймс - Страница 17

– А это означает, что убийца, скорее всего, знал о глухоте Брайана.

– Согласен.

– Полагаю, это одна из тех вещей, которые вы захотите уточнить в беседах со свидетелями в Гуантанамо: кому было известно о глухоте Брайана, о том, что он вообще ничего не слышит?

– Да, это входит в список намеченных мною задач, – отозвался Джек.

– А что еще есть в вашем списке?

– Он еще не закончен, и работа продолжается.

– Перестаньте. Что вы наметили сделать в первую очередь? Что вам больше всего хочется узнать?

– То, что мне хочется узнать больше всего, может рассказать, наверное, только Линдси.

– Что именно?

Он пролистал заключение судебной экспертизы, которое впервые прочел сегодняшним утром.

– Как ее отпечатки оказались на орудии убийства?

София не ответила. Джек закрыл заключение и взглянул на свои часы. Если они рассчитывали успеть на самолет Аэромобильного командования, им следовало поспешить. Они оплатили счет вскладчину и вместе вышли из ресторана.

Первое, на что обратил внимание Джек, были звезды. Казалось, миллионы их высыпали на небе в тот момент, когда он сошел с трапа самолета. Подобного великолепия никогда не увидишь в городе. Для этого нужно находиться в открытом океане, вдалеке от цивилизации и городских огней, дрейфуя в никуда.

Или в Гуантанамо-бей.

Чувство оторванности на ГТМО (произносится как «Гитмо») объясняется как географическим положением этого места, так и соображениями военного порядка. Залив представлял собой полукруглую выемку на юго-восточном побережье Кубы, двенадцати миль в длину и шести миль в ширину. Его окружали, главным образом, сельскохозяйственные угодья, на которых выращивали кофе и сахарный тростник. Горы Куско к югу и востоку и горная цепь Сьерра-Маэстра на севере давали природное укрытие. Разместите здесь подразделения нескольких видов вооруженных сил, несколько военных кораблей, истребители-бомбардировщики, установите хорошо оснащенные сторожевые вышки, протяните около восьми миллионов миль колючей проволоки, и – voila! готово! – получится просто райский уголок для многих местных растений и животных, которых кубинские земледельцы уничтожили подчистую на остальной части острова. Сколь невероятным это ни казалось, но большая часть сохранившихся в целости и сохранности природных земель Кубы находилась как раз на территории военно-морской базы Соединенных Штатов. Многие военнослужащие – и мужчины, и женщины – покидали ГТМО в твердой уверенности, что она на самом деле принадлежит игуанам и кактусам, оправдывая свою репутацию «худшего из возможных мест на земле». Подобное мнение явно разделяли и на взлетно-посадочной полосе, находившейся на противоположной от главной базы стороне залива.

Джек и София подхватили свои сумки, брошенные прямо на бетон. Было уже слишком темно, чтобы разглядеть что-нибудь, кроме освещенной дорожки, которая упиралась в зеленый «хаммер», припаркованный у ангара рядом со взлетной полосой. Вдалеке сияла огнями диспетчерская вышка. Вокруг неясными силуэтами вздымались холмистые вершины, тускло подсвеченные заходящей луной. Джек чувствовал, что залив совсем рядом, не потому что он видел или слышал его, а потому что ощущал соль в слабом дуновении морского ветерка. Даже сейчас, глубокой ночью, было достаточно тепло, чтобы обходиться без куртки, и после влажного и душного Майами Джек был приятно удивлен сухим и теплым местным климатом.

– Как спалось? – поинтересовалась София, когда они направились вслед за морским пехотинцем в сторону «хаммера».

– Как в детстве, – отозвался Джек. – Просыпался каждые сорок пять минут и бесился из-за этого. – Джеку никогда не удавалось нормально выспаться в самолете.

Переправа на пароме через залив заняла у них около получаса. Над горизонтом взошел Юпитер, сверкая ярче самой ослепительной звезды, когда они покинули находящийся на подветренном берегу Лиуорд Пойнт Филд и вышли из дока. Внутренняя гавань обслуживала торговые суда. Паром медленно полз через внешнюю гавань по направлению к границе военно-морской базы и причалил у берегового выступа напротив главного пирса и портовых сооружений. Джека и Софию встретили два сотрудника военной полиции Корпуса морской пехоты, заверившие их, что жуткая немецкая овчарка – собака смирная и слушается своих хозяев беспрекословно. Внушавшие ужас сторожевые псы были неотъемлемой частью здешней жизни, животных не учили, что они должны непременно стать вашими друзьями. Сумки Джека и Софии подверглись поверхностному досмотру, и внизу, у окончания пирса, их встретил еще один морской пехотинец.

– Вы, ребята, ели в самолете? – поинтересовался он.

– Не совсем, – ответил Джек.

– Если вы голодны, «Макдональдс» еще открыт.

Джек вспомнил, что Линдси упоминала о «Макдональдсе» во время их первой встречи. Похоже, это была местная достопримечательность, предмет гордости аборигенов.

– Это мой первый визит на Кубу, и первое заведение, в котором мне предлагают поесть, – «Макдональдс»?

Морской пехотинец предостерег:

– Вы на Кубе, и в то же время это не совсем Куба. Если вы понимаете, что я имею в виду, сэр.

Ирония, содержащаяся в подобном замечании, изрядно потешила Джека. Сколько раз в своей жизни он слышал, как ему говорили, что он – кубинец и что при этом не совсем кубинец.

– Да, – согласился он. – Я вполне понимаю, что вы имеете в виду.

Поскольку завтра ему предстояло весь день вести разговоры и допросы, Джек предпочел сон еде. Они провели ночь в отдельных коттеджах для гостей, а в шесть часов утра за ними прислали машину. Джек ожидал, что София окажется ранней пташкой, но ее перещеголял сопровождавший их эскорт морских пехотинцев, которые наверняка успели пробежать пять миль и отжаться четыреста раз, еще до того как зазвенел будильник. Они ехали мимо площадки для гольфа, детского бейсбольного поля, торгового центра и жилых кварталов, застроенных небольшими одноквартирными домами, которые, на взгляд Джека, выглядели бы уместнее в городском пригороде 1950-х годов, чем на стратегической военно-морской базе. Даже в сооружениях военного назначения заметны были изящество и старомодность. В основном это были приземистые здания из дерева или шлакобетона желтого цвета с коричневой отделкой. Столбы линий электропередачи были выкрашены зеленой краской, возможно для того, чтобы компенсировать отсутствие достойных упоминания деревьев, не говоря уже о лесе.

Они остановились выпить кофе в кофейне «Переправа игуаны», а закончилось их путешествие во впечатляющем сооружении белого цвета, иронически-любовно именуемом «Белым домом», где располагалась штаб-квартира морских пехотинцев, расквартированных на базе. Простое белое здание, вырисовывающееся на фоне ярко-синего неба, радовало глаз, и над ним, в дуновении теплого кубинского бриза, гордо реял флаг Соединенных Штатов. Приданный эскорт проводил их в конференц-зал. Стены в комнате были обшиты деревянными панелями, а окна закрыты белыми багамскими жалюзи. В полированной крышке длинного стола красного дерева отражались вращающиеся лопасти вентилятора.

Юрист управления начальника военно-юридической службы ВМФ шагнул вперед, приветствуя их.

– Капитан Дональд Кессинджер, – представился он.

София и Джек пожали ему руку и в свою очередь назвались.

Джек заметил, что капитан не мог оторвать глаз от Софии, даже когда здоровался с ним. По шкале сногсшибательности она опустилась на одну или две позиции после длившегося целый день путешествия и короткого сна на солдатской койке, но все равно представляла яркое зрелище на военной базе. Капитан наконец посмотрел на Джека и предложил своим гостям занять места на противоположной стороне прямоугольного стола, спиной к окнам.

– Мы благодарны вам за то, что вы согласились встретиться с нами, – начал Джек.

– Добро пожаловать. Как добрались?

– По-моему, полет Дороти в страну Оз прошел намного легче, – пожаловалась София.