Боль милосердия (СИ) - "Фриза" - Страница 4

• Предыдущая
• 4/89
• Следующая

— Я.

Пацан уставился на меня сверху вниз, жуя зубочистку:

— Ты чо моему брату вчера догамать не дала? Дерзкая что ле?

— А чо ты чокаешь, чокалка что ле? — я выгнула бровь, лишний раз демонстрируя пирсинг. — Ты чё предъявить мне хочешь? Слышь, ты обоснуй свои слова.

На лице паренька проскользнуло движение мысли. Малой явно уезжал куда-то на лето и не был в курсе свежих наездов — молодежь ко мне за так не подкатывала уже давно. Несколько минут я упивалась чувством собственного превосходства и духовного коллапса соперника. Все-таки кухонный диван был вполне пригоден для глубоко сна: чувствовала я себя прекрасно.

— Слышь, ты вообще не прав, осознай это, — добила и парень сдался.

Расположившись на месте, я включила компьютер и до самого обеда смотрела смешные видео с участием гопников. Как ни странно именно они помогали мне в урегулировании ситуаций с местным зоопарком, сама бы я никогда не составила такие замысловатые фразы, полные философского подтекста. В обед Катька не заставила себя ждать:

— Слушай, Кир, я боюсь домой идти! — подсела рядом на свободный стул. — А вдруг он там!

— Кто? Иван?

— Нет, Квазимодо!

Опять двадцать пять! Интересно, не спалил ли он мне дом?

— Посиди тут, в интернете пошарься. Потом вместе пойдем, — предложила.

— Да нужен мне твой интернет! Опять бандюков смотрю притащила!

— Эти ещё нормальные, — махнула рукой. — Бандиты по средам.

— Ванька не бандюк, он этот…

— Гопник.

— Придурок!

Одно от другого не далеко ушло, однако. Остаток дня я провела в сравнительной безопасности и даже успела позвонить в аптечный пункт и узнать про крема от рубцов. Оказывается, они действительно существовали и что немаловажно — пользовались спросом среди местного населения. Печалило одно, городскому требовался высокоэффективный вариант, а у меня не было лишних денег на благотворительность. Обидно, но ничего не поделать.

— Всё, пацаны, отключаю, — вырубила сеть.

По залу пронеслись разочарованное "эх" со вскраплениями мата. К счастью, все уже привыкли, что КС после девяти вечера не существовало в природе. Выйдя из клуба, я озадаченно уставилась "старшего брата".

— Есть чо? — спросил.

"Есть чо?" у представителей его вида являлось универсальным вопросом, позволяющим получить полное представление о незнакомом человеке. Обращение могло носить как негативный, так и дружественный характер. Судя по выражению лица "Что я только что сказал?", парень скорее всего переиграл в свою стрелялку и мучился от чувства потери.

— Давай подвезу на тачиле? — продолжил свою больную мысль.

Тачила у нас была зеленая девятка. В принципе, нормальная машина, судя по которой можно было предположить среду обитания владельца — центр поселка. На периферии преобладали старые образцы вроде двоек.

— Благодарю, братан, но мне в другую сторону, — подмигнула.

Парень открыл рот, чтобы что-то сказать, но я уже замаршировала к себе "на овраг". Кочки, грязь, трава, ямы. Из спальни не доносилось никаких звуков. Я положила вещи Федора Борисовича на тумбочку и включила свет в коридоре. Городской спал на животе, подогнув под себя одну ногу. На мою подушку активно стекала чужая слюна. Что-то я не припоминала, чтобы разрешала ему занимать мою кровать.

Поужинав бутербродом с колбасой, я снова завалилась спать на кухне.

В похожем ключе нерасторопно шли дни. Листья на деревьях пожелтели, температура упала. На нет сошла вся летняя атмосфера беззаботного праздника. Поселок превратился в маленькую беззвучную пустыню: шум возвращался лишь к обеду, когда толпы школьников пересекали центр. Сентябрь — пора браться за учебу! Взрослое поколение, больше не вынужденное присматривать за чадами, залегло на дно. Кому-то труд, кому-то отдых. Наблюдая за чужой жизнью в короткие мгновения утра и вечера, я пахала в прежнем режиме. Народу в клубе слегка поубавилось. Учащиеся в городе студенты предпочитали съем квартир поближе к цивилизации оплате проезда каждое утро. Наслаждаясь сравнительной тишиной на рабочем месте, я скачивала фильмы и сносила их на флешку. Екатерина навещала меня через раз — сезон любовных игрищ у моей соседки включался не часто, но надолго. Она даже всерьез рассматривала вариант отправиться с Иваном и его компанией на Иртыш, о чем информировала меня при каждой встрече. Учитывая то, как ребята оттягивались в своих походах, ничего хорошего данное мероприятие не сулило, но спорить с Катей об Иване сейчас было бесполезно. Любовь зла — полюбишь и… гопника. Может, они уже к свадьбе готовились?

— Слышь…

Я перестала вертеть банку с колой и уставилась поверх монитора. За ним стоял голубоглазый блондин в синей олимпийке и кожаной кепке. Типичный славянский мальчик местного разлива.

— Слышь, ты… — он прокашлялся, демонстрируя кулак с наколками. — Кира.

Многообещающе.

— Мы тут с пацанами на Иртыш едем в выходные. Ты со мной как бы.

Сказав это, оратор положил зубочистку в рот и тупо уставился на меня сверху вниз. Картина маслом! Это был тот "старший брат" с жигулями — прошло достаточно времени, чтобы я его подзабыла. В последнее время этот обладатель кожаной кепки и наколки "СССР" на фалангах часто приходил поиграть с утра. Либо прогуливал, либо уже поимел диплом и ковырял в носу, сидя на шее у родителей. На вид понять, сколько гопнику лет, порой было сложновато. Вот и сейчас я гадала между восемнадцатью и тридцатью годами.

— … Бабосы можешь не брать. Мы с пацанами тебя в пятницу заберем.

Мой ступор был велик. Пятница — это через два дня. А до Иртыша несколько часов на колесах. Наш молодняк обычно ездил купаться на ближайшее озеро, чтобы вернуться в этот же день. В случае с Иртышом явно планировалась ночевка. Я и гопники в палатке? Похоже на сюжет фильма, заранее обреченного на провал. Мной часто двигал демократизм: я имела дело с совершенно разными социальными группами в поселке. Однако укреплять контакт именно с гопниками никогда не было моей целью. Более того, перспектива подобного окружения в момент сна не только обескураживала, но и пугала. Это были пропащие люди, особенно парни. Их будущее если не и состояло в смерти от передоза или бухла, то заканчивалось каким-нибудь заводом, зарплатой, на которую невозможно было прокормить не то, что семью, себя.

Я допила колу и снова уткнулась в монитор. Свидание в виде коллективной попойки. Печально, но в Любинском по большому счету не было альтернатив. Даже самые хорошенькие девушки ясно понимали, что все смышленые парни отойдут какой-нибудь городской фифе. Как и наши перспективные модели, кучами выезжающие на свидания в Омск. Средний же класс по шкале "качества" как раз довольствовался пацанами, полжизни проведшими на корточках. Екатерина была без ума от своего Ивана, постоянно приговаривая, какой тот хороший, но "глупенький". Не совсем подходящая пара для одинокой девушки, работающей в магазине, согласитесь.

К счастью, меня весь этот маразм не коснулся. Я не относилась к среднему звену. Худая как жердь "Кира с оврага" со штангой в брови и первым размером груди не была ничьим объектом воздыхания. Незадействованное либидо выливалось во внезапные вспышки агрессии и повышенную раздражительность, которые только отпугивали всех возможных кандидатов. Легенды обо мне слагали даже в соседних поселках. Смелый же гопник попался!

— Всё, вырубаю, пацаны.

В доме было по обыкновению темно и тихо. Налив себе чай, я пошла проверять гостя. Городской до сих пор жил у меня и активно шел на поправку, круглосуточно валяясь в кровати. Наше общение на тему идентификации друг друга не продвинулось ни на миллиметр. За приемами пищи мы могли бросить пару слов про скрипящие половицы, но не больше. Было заметно, как трудно мужику давался диалог. Я могла понять его чувства. После такого удара котелком часто терялись воспоминания нескольких часов до и после происшествия. Голова раскалывалась, любой звук вызывал раздражение. Городской просил таблетки от головы ежедневно, хотя те и мне не особо помогали. Я стала добавлять ему снотворное в чай, надеясь, что он не заметит и теперь, когда наставал момент перебинтовки, мужик буквально глотал зевки. Я же ходила по дому на цыпочках, расстегивала ботинки уже на крыльце. При постельном режиме, лоб у городского покрылся равномерной коркой, которая в скором времени должна была стереться. С небольшими порезами, которые я стягивала лейкопластырями, дела обстояли сложнее. Я не умела, да и не собиралась, ничего ему сшивать тогда, соответственно, ожидала появления нескольких шрамов. У незнакомца уже был один, старый и довольно большой — от виска к щеке. Интригующе и подозрительно одновременно. К счастью, день выздоровления был близок, поэтому рассуждать на тему "кто он и почему ему нельзя в больницу?" становилось бессмысленно. Не то чтобы у меня был обширный опыт в спасении умирающих и побитых, но парочка случаев имелась. Никто из выздоровевших даже спасибо не сказал, а те, кто имели возможность — и вовсе не попадались мне на глаза.

• Предыдущая
• 4/89
• Следующая