Пятая гора - Коэльо Пауло - Страница 9

• Предыдущая
• 9/33
• Следующая

И в эту минуту мальчик открыл глаза.

— Где моя мать? — спросил он.

— Внизу, ждет тебя, — ответил Илия с улыбкой.

— Мне приснился странный сон. Я несся сквозь темное подземелье быстрее, чем самый быстрый скакун Акбара. Я увидел мужчину и понял, что это мой отец, хотя я его никогда раньше не видел. И вот я пришел в прекрасное место, где мне очень хотелось бы остаться. Но другой мужчина — его я не знаю, хотя он показался мне очень смелым и добрым — ласково сказал мне, чтобы я возвратился. Я хотел идти дальше, но ты разбудил меня.

Мальчик выглядел расстроенным: то место, куда он чуть не попал, наверное, было чудесным.

— Не оставляй меня одного, ведь ты вернул меня оттуда, где я чувствовал себя под защитой.

— Пойдем, — сказал Илия. — Внизу твоя мать, она хочет тебя увидеть.

Мальчик попытался подняться, но был слишком слаб, чтобы идти. Илия поднял его на руки и спустился вниз. Люди в комнате замерли от ужаса.

— Почему здесь так много людей? — спросил мальчик. Прежде чем Илия успел ответить, вдова, плача, бросилась обнимать и целовать сына. — Что с тобой, мама? Почему ты расстроена? — Я не расстроена, сынок, — ответила она, утирая слезы.

— Никогда в жизни я так не радовалась. Говоря это, вдова упала на колени и закричала:

— Теперь я знаю, что ты Божий человек! В твоих словах правда Божия!

Илия обнял ее, говоря ей, чтобы она встала.

— Отпустите его! Он победил зло, поселившееся в моем доме!

Люди, собравшиеся там, не могли поверить в увиденное.

Одна девушка лет двадцати упала на колени рядом с вдовой. Постепенно все опустились на колени, в том числе воины, которые должны были доставить пророка на казнь.

— Встаньте, — попросил он их. — И поклонитесь Господу.

Я всего лишь один из Его слуг, может быть, не самый лучший.

Но все продолжали стоять на коленях, опустив головы. — Ты разговаривал с богами на Пятой Горе, — услышал он чей-то голос. — И теперь ты можешь творить чудеса. — Там нет богов. Я видел ангела Господня, велевшего мне сделать все это.

— С тобой был Ваал и его братья, — сказал кто-то другой.

Илия бросился на улицу, расталкивая стоявших на коленях людей. Он все еще был в смятении, будто так и не исполнил веленное ему ангелом.

"К чему воскрешать мертвого, если никто не верит, что такая сила исходит от Бога?» Ангел велел ему трижды воззвать к Господу, но ничего не сказал о том, как объяснить толпе это чудо. «Неужели, как случалось с пророками древности, все, что я хотел, — это потешить свое тщеславие?» — спрашивал он себя.

Он услышал голос своего ангела-хранителя, с которым разговаривал с детства.

— С тобой сегодня был ангел Господень. — Да, — ответил Илия. — Но ангелы Господни не разговаривают с людьми, а только передают повеления, идущие от Бога. — Пользуйся только своей собственной силой, — сказал ангел-хранитель.

Илия не понял, что означают эти слова. — У меня нет силы, которая не шла бы от Господа, — сказал он.

— Ни у кого нет. Но у всех есть сила от Бога, и никто ею не пользуется.

Ангел сказал ему еще:

— Отныне и до того, как ты вернешься на оставленную тобой землю, тебе нельзя больше творить чудес. — Когда же это случится?

— Господь нуждается в тебе, чтобы возродить Израиль, — сказал ангел. — Ты снова ступишь на свою землю, когда научишься строить заново.

Больше он ничего не сказал.

Жрец вознес молитвы восходящему солнцу, затем попросил у богов грозы, а у богини животных — сжалиться над глупцами. Кто-то рассказал ему в то утро, что Илия вернул сына вдовы из царства мертвых.

Город находился в страхе и волнении. Все верили, что израильтянин получил силу от богов на Пятой Горе, и теперь все труднее становилось уничтожить его. «Но такой случай подвернется», — сказал себе жрец.

Боги предоставят возможность расправиться с ним. Но божественный гнев был вызван, видимо, другими причинами, и появление ассирийцев в долине — какой-то знак. Почему подходят к концу столетия мирной жизни? У него был ответ: изобретение Библоса. В его стране была создана форма письменности, доступная всем — даже тем, кто не был готов ею пользоваться. Любой человек может научиться ей в короткое время, но это означает конец цивилизации. Жрец знал, что из всех видов разрушительного оружия, которые способен придумать человек, самое ужасное и самое сильное — слово. Кинжалы и копья оставляют следы крови, стрелы видны на расстоянии. Яд можно вовремя обнаружить и избежать смерти.

Слово же разрушает незаметно.

Если о священных обрядах узнают люди, многие смогут ими воспользоваться, чтобы попытаться изменить мир, и это может вызвать гнев богов. До сих пор только род жрецов хранил память предков, поклявшись держать в тайне знания, передаваемые из уст в уста. Чтобы разобраться в иероглифах египтян, требовались годы учения. Таким образом, только хорошо подготовленные люди — писцы и жрецы — могли обмениваться знаниями. У других народов были свои примитивные формы письменности, но они были так сложны, что никто за пределами их стран и не пытался изучать эти знаки. Однако изобретение Библоса таило в себе взрывную силу: в любой стране, независимо от ее языка, можно им пользоваться. Даже греки, обычно отвергавшие все, что было придумано не ими, уже применяли финикийское письмо в торговых соглашениях. Прекрасно умея присваивать себе все новое, они окрестили изобретение Библоса греческим словом — алфавит. Существовала опасность, что людям откроются тайны, хранимые веками. Святотатство Илии, вернувшего человека с другого берега реки смерти, как это умели египтяне, казалось в сравнении с этим сущим пустяком. «Мы наказаны за то, что не можем бережно хранить то, что свято, — подумал он. — Ассирийцы уже совсем рядом, они перейдут долину и уничтожат культуру наших предков».

И покончат с письменностью. Жрец знал, что появление врага не случайно.

Это расплата. Боги все хорошо продумали, чтобы никто не понял, что они виноваты во всем. Они поставили у власти наместника, которого больше заботят торговые дела, чем армия; разбудили в ассирийцах алчность, все реже посылали на землю дожди; и вот наконец прислали нечестивца, чтобы посеять вражду в городе. Скоро произойдет последнее сражение.

Акбар и после этого будет жить, как прежде, но письменность Библос навсегда исчезнет с лица земли. Жрец бережно отер камень, стоявший там, где давным-давно иноземный паломник нашел место, отмеченное небом, и основал город. «Как же прекрасен камень», — подумал он. Камни — это образы богов: твердые, выносливые, они выдерживают любые условия и не должны объяснять, зачем они здесь. Как гласило поверье, середина земли отмечена камнем. В детстве он твердо решил отправиться искать этот камень. Он хранил свое намерение до начала этого года, но, увидев ассирийцев в глубине долины, понял, что никогда не сможет осуществить свою мечту.

"Ничего. Придется пожертвовать моим поколением за то, что мы разгневали богов. В истории мира есть вещи неизбежные, и с ними нужно смириться». Он пообещал себе слушаться богов — не пытаться предотвратить войну. «Наверное, мы подошли к концу времен. Нельзя убежать от бед, которых становится все больше». Жрец взял свой жезл и вышел из небольшого храма. У него была назначена встреча с военачальником Акбара.

Он уже был у южной стены города, когда к нему подошел Илия.

— Господь воскресил мальчика, — сказал израильтянин. — В городе верят в мою силу.

— Мальчик, верно, не умирал, — ответил жрец. — Такое уже много раз случалось: сердце останавливается и вскоре снова начинает биться. Сейчас все в городе говорят об этом, а завтра вспомнят, что боги рядом и могут услышать то, что они говорят. Тогда люди потихоньку и умолкнут. Мне нужно идти, ведь ассирийцы готовятся к сражению.

— Послушай, что я скажу: после случившегося вчера вечером чуда я отправился ночевать за пределы города, поскольку нуждался в покое. И вот, явился предо мной снова ангел, которого я видел на вершине Пятой Горы. Он сказал мне: война разрушит Акбар.

• Предыдущая
• 9/33
• Следующая