Пятая гора - Коэльо Пауло - Страница 7
- Предыдущая
- 7/33
- Следующая
— Они не сделали нам ничего плохого, — сказал наместник. — Должно быть, они здесь по торговым делам, ищут более выгодный путь для своих товаров. Если они решат воспользоваться нашими дорогами, то заплатят налоги, и мы станем еще богаче. Зачем же нам ссориться с ними? И вдруг без всякой видимой причины занемог сын вдовы. Люди сочли, что всему виной присутствие в доме чужеземца, и вдова попросила Илию уйти. Но он не ушел, ведь Господь еще не призвал его. Поползли слухи, что чужеземец навлек гнев богов Пятой Горы. Наместник еще как-то мог сдерживать армию и успокаивать людей в их страхах относительно ассирийского вторжения. Но ему становилось все труднее усмирять роптавший на Илию народ после того, как сын вдовы заболел.
Несколько жителей Акбара направились к наместнику. — Мы можем построить дом для израильтянина за стенами города, — сказали они. — Так мы не нарушим закон гостеприимства и защитим себя от божественного гнева. Боги недовольны тем, что этот человек здесь. — Оставьте его там, где он живет, — ответил наместник.
— Я не хочу портить отношения с Израилем. — Как же так? — спросили жители. — Ведь Иезавель преследует всех пророков, которые поклоняются Единому Богу, и хочет уничтожить их.
— Наша царевна отважна и предана богам Пятой Горы. Но каким бы могуществом она ни обладала сейчас, все же она не израильтянка. Завтра она может впасть в немилость, и на нас обрушится гнев наших соседей. Если мы покажем, что хорошо относимся к их пророку, они будут к нам снисходительны. Жители ушли недовольные, ведь жрец обещал им, что скоро Илию обменяют на золото и вознаграждение. Даже если наместник заблуждался, они ничего не могли поделать. Обычай требовал почитания к наместнику и его семье.
В лагере ассирийцев появлялись все новые шатры. Военачальник был обеспокоен, но он не находил поддержки со стороны жреца и наместника. Он старался держать своих воинов в постоянной боевой готовности, хотя знал, что не только они, но даже их деды не имели опыта настоящих сражений. Войны были далекой историей для Акбара. Новое оружие и боевая техника иноземных государств давно превзошли все известные ему военные премудрости. — Акбар всегда договаривался о мире, — говорил наместник. — И на этот раз никто на нас не нападет. Пусть иноземные государства сражаются друг с другом, у нас есть гораздо более мощное оружие — деньги. Когда они в конце концов истребят друг друга, мы войдем в их города и будем продавать свои товары.
Наместнику удалось успокоить народ насчет ассирийцев. Но ходили слухи о том, что это израильтянин навлек на Акбар гнев богов. Илия становился все более неугоден.
Настал день, когда мальчику вдовы стало совсем плохо.
Он уже не вставал и не узнавал приходивших к нему людей. Перед заходом солнца Илия и вдова опустились на колени рядом с постелью ребенка.
— Господи Всемогущий, ты отвратил стрелы воина и привел меня на эту землю. Спаси же этого ребенка! Он не сделал ничего плохого, неповинен в моих грехах и в грехах своих родителей, спаси его, Господи! Мальчик почти не шевелился, губы его были белы, глаза потухали.
— Молись своему Единому Богу! — просила женщина. — Только мать знает, когда душа ребенка покидает его тело. Илия хотел взять ее за руку, сказать, что она не одинока и что Всемогущий Господь обязательно услышит его. Он — пророк, он смирился со своей участью еще на берегу Хорафа, и сейчас рядом с ним ангелы. — У меня больше нет слез, — продолжала она. — Если у Него нет жалости, если Ему нужна чья-то жизнь, то попроси, чтобы Он забрал меня, а моему сыну позволил ходить по долине и улицам Акбара.
Илия изо всех сил старался сосредоточиться на молитве, но страдание матери было так велико, что, казалось, наполняло собой комнату и проникало сквозь стены и двери. Он коснулся тела мальчика: жара не было. Это был плохой знак.
В то утро в дом снова пришел жрец и наложил на грудь ребенка компрессы из трав. Уже две недели он приходил к больному мальчику. Женщины Акбара каждый день приносили рецепты известных с давних времен снадобий, чья целебная сила была проверена много раз. Каждый день они собирались у подножия Пятой Горы и приносили жертвы, чтобы душа мальчика не покинула его тело.
Один купец из Египта, ненадолго заехавший в Акбар, так проникся болезнью ребенка, что передал, не прося ничего взамен, очень дорогой красный порошок, который нужно было смешать с едой мальчика. По преданиям, сами боги передали рецепт этого порошка египетским врачевателям. Все это время Илия молился, не переставая.
Но ничто, абсолютно ничто не помогало.
— Я знаю, почему тебе разрешили здесь остаться, — снова заговорила вдова. После бессонных ночей ее голос становился все слабее. — Я знаю, что за твою голову мы получим вознаграждение: когда-нибудь тебя отправят в Израиль, а взамен мы получим золото. Если ты спасешь моего сына, то, клянусь Ваалом и богами Пятой Горы, тебя ни за что на свете не поймают. Я научу тебя, как выбраться из Акбара незамеченным, ведь мне известны старые, давно забытые дороги. Илия ничего не сказал. — Молись своему Единому Богу! — снова потребовала женщина. — Если Он спасет моего сына, то, клянусь, я отрекусь от Ваала и буду верить в Него. Скажи своему Богу, что я приютила тебя, когда ты нуждался в пристанище, я сделала все в точности, как Он велел.
Илия вновь помолился и воззвал всей душой к Богу. В тот самый миг мальчик вдруг шевельнулся. — Я хочу уйти отсюда, — сказал он слабым голосом.
Глаза у матери заблестели, она заплакала от радости. — Иди, мой мальчик. Пойдем, куда хочешь, делай, что тебе хочется.
Илия хотел было взять его на руки, но мальчик оттолкнул его руку.
— Я хочу уйти один, — сказал он.
Он медленно поднялся и пошел в другую комнату. Сделав несколько шагов, он вдруг упал на пол, словно пораженный молнией.
Илия и вдова бросились к нему: мальчик был мертв. Несколько мгновений они оба не проронили ни слова. Внезапно женщина разразилась истошными воплями:
— Да будут прокляты боги, прокляты те, кто забрал душу моего сына! Будь проклят этот человек, навлекший несчастье на мой дом! О, мой единственный сын! — кричала она. — Из-за того что я исполнила волю небес, дала приют чужеземцу, мой сын умер!
Соседи услышали стенания вдовы и увидели ее сына, лежащего на полу. Женщина продолжала кричать, набрасываясь с кулаками на израильского пророка. Тот, казалось, ничего не воспринимал и не пытался защищаться. Пока женщины старались утешить вдову, мужчины сразу же подхватили Илию под руки и повели к наместнику.
— Этот человек ненавистью отплатил за щедрость к нему. Он опутал злыми чарами дом вдовы, и ее сын умер. Выходит, мы даем пристанище тому, кого прокляли боги.
Израильтянин плакал, спрашивая себя:
— О Господь мой, зачем Ты решил покарать эту вдову, которая была добра ко мне? Раз Ты убил ее сына, значит, я не исполняю Твоих повелений и заслуживаю смерти. В тот же день был созван совет города Акбар во главе с наместником и жрецом. Илию привели на суд. — За любовь ты отплатил ненавистью. Поэтому я приговариваю тебя к смерти, — сказал наместник.
— Хотя его голова стоит мешка золота, мы не должны будить гнев богов Пятой Горы, — заговорил жрец. — И потом, никакое золото в мире не сможет вернуть покой в этот город. Илия опустил голову. Он заслуживает самых страшных мук, какие только возможны, ибо Господь покинул его.
— Ты поднимешься на Пятую Гору, — сказал жрец. — Будешь молить о прощении у разгневанных богов. Они ниспошлют пламя небес, чтобы убить тебя. Если они этого не сделают, значит, они хотят, чтобы правосудие свершилось нашими руками. Мы будем ожидать тебя на склоне горы и завтра же казним согласно обряду.
Илия хорошо представлял себе священную казнь: из груди вырывали сердце и отрубали голову. Согласно поверью, человек без сердца не может войти в рай.
— Почему Ты выбрал меня, Господи? — взывал он громко, хотя знал, что люди вокруг не поймут, какой выбор сделал для него Господь. — Разве Ты не видишь, что я не в силах исполнить Твою волю?
- Предыдущая
- 7/33
- Следующая
