Иначе не выжить - Ковалев Анатолий Евгеньевич - Страница 17
- Предыдущая
- 17/103
- Следующая
Девица преспокойно дрыхла в его постели, широко раскинув руки и уронив одну из подушек на пол. Она пробудилась, когда распахнутая настежь дверь ударилась ручкой об стену. Он не дал ей опомниться. Подбежал и с размаху залепил пощечину. Она взвизгнула и ловко увернулась от нового удара.
– С добрым утром, красавица!
В следующий раз он был поточней и заехал ей кулаком в глаз. От этого апперкота девица улетела под кровать, прихватив с собой простыню и одеяло.
Оглушенный праведным гневом, Саня не услышал, как стукнулся о паркетный пол какой-то тяжелый предмет. В попытке вытащить девушку из-под кровати, чтобы надавать ей новых тумаков, он наткнулся на дуло собственного пистолета, который всегда держал под подушкой.
– К стене, сволочь! – прокричала она не своим голосом. – Буду стрелять!
Уж он-то прекрасно знал, что пистолет заряжен и ей ничего не стоило нажать на курок.
Повинуясь, он отошел к стене и даже поднял руки. «Неужели это она?» – внимательно разглядывая лицо девушки, подумал Саня. В холодных светлых глазах отражалось единственное намерение, которое не обнадеживало, верхняя припухшая губа неприятно, по-волчьи подергивалась.
– Что тебе надо от меня, дура? Выгляни лучше в окно! На выстрел сбегутся лихие ребята и разделают тебя под орех! – Он был противен сам себе, оттого что пришлось прибегнуть к такой уловке. – Я тебя, кажется, в гости не звал?
– Меня подарили тебе! – снова заявила она и охрипшим голосом добавила:
– Будь доволен подарком!
– Я ведь тебе ясно сказал, чтобы ты убралась!
– Ты разве припас для меня какое-нибудь платье? Или, по-твоему, я должна голышом ходить по улицам?
– Ладно, хватит базарить! Отдай «пушку»! – И он сделал шаг.
– Оставайся, где стоял! – приказала она, направив дуло пистолета ему в лицо. – Мне наплевать на твоих ребят! Главное – навсегда отучить тебя распускать руки! Твое счастье, что я голодна, – неожиданно сменила тему девица.
– Ничего себе! Она еще голодна!
– Молча-ать! – заорала она, и он окончательно убедился в том, что каждое слово, брошенное с издевкой, может оказаться для него последним. – Сейчас ты сбегаешь в магазин и принесешь нам чего-нибудь пожрать, – велела она уже не так грубо.
Слово «нам» в ее устах бальзамом пролилось ему на сердце. Раньше он бы не поверил, что до такой степени может обрадоваться какому-нибудь слову, тем более из бабьих уст. Шаталин вздохнул и даже усмехнулся.
– Это я сделал бы в любом случае – жрать-то хочется!
– Поторопись. И не вздумай звать сюда своих дармоедов. Я прожорлива.
Им все равно ни хрена не достанется!
То ли нервы у Сани окончательно сдали, то ли последняя фраза действительно была остроумной, но его вдруг разобрал такой смех, что он не удержался на ногах и присел на корточки. Она, глядя на него, тоже начала дико ржать.
– Я пошел. Ваше Прожорливое Величество, – утирая слезы, сказал он и, подняв руки вверх, прошествовал к двери. Потом обернулся. – Возьми на кухне ложку и приложи к глазу. Помогает.
Через полчаса они уже поедали бутерброды с ветчиной и сыром, запивая их крепким кофе. Беседа протекала мирно, будто они были знакомы лет десять и каждое утро встречались за этим столом. Может, причиной тому послужил черный атласный халат с пистолетом в кармане, в который к приходу Шаталина облачилась девица?..
– Как тебя все-таки звать? – поинтересовался он.
– Люда.
– Вот врешь ведь! Врешь!
– На самом деле! – притворно возмутилась она. Левый глаз у нее совсем заплыл, и благодаря нелепому прищуру лицо стало еще лукавее.
– А я ведь тебя в какой-то момент принял за убийцу моего друга.
– Какого друга?
– Вчера какая-то баба застрелила моего друга.
– А почему она должна еще застрелить и тебя?
– Я разве это сказал?
– Но ты ведь принял меня за убийцу своего друга? И потом, эти дармоеды под окном – не просто так. Вчера их тут не было.
– Ух ты! Ловко соображаешь!
– Окончила диверсионную школу с отличием!
– Вот как? Кто же тебя сюда заслал?
– Так я и раскололась! Нашел дурочку! На миг ему даже почудилось, что она не врет. Эта лже-Люда представляла для него полную загадку. Вчера утром она просто ему приснилась – недаром он совсем про нее забыл! А то, что она уже больше суток находится в его доме, – невероятно. Так подолгу не задерживалась здесь ни одна особа!
– Значит, ты тоже разбил сердце этой бабе?
– Кому?
– Ну, той, что покопала твоего приятеля! «Мы с приятелем вдвоем замечательно живем!» – процитировала она детский стишок. – Наверняка на пару ее трахнули!
– Вот тут ты промазала, вражеская диверсантка! Я вообще не сердцеед, а что было у моего друга с этой бабой, понятия не имею!
– Зачем же тогда эти, под окном? озадачила она Саню.
– Чтобы в дом не проникали подозрительные личности, – нашелся он не сразу.
– По-нят-но, – произнесла она по слогам, давая понять, что не верит ни единому его слову.
– Ты где живешь?
– Ты уже спрашивал. На луне.
– А конкретней?
– В ее западной части. На берегу океана. Его даже можно увидеть, если у тебя есть подзорная труба, – продолжала дурачиться Люда.
В этот миг в голове у Шаталина будто выдвинулся какой-то ящичек с крошечной порцией озарения. "А почему в клубе меня никто не спросил про нее?
Ведь там были почти все, кто присутствовал на юбилее! Если они действительно запихали ее ко мне в машину, обязательно поинтересовались бы, понравился мне их подарок или нет? А ведь никто – ни слова!"
– Эй, дяденька! Вы где? – постучала она чайной ложкой по стакану. – Вам тут вчера звонила какая-то тетенька. Может быть, та самая?
– Какая – самая?
– Которая делает пиф-паф! У нее это лучше получается, чем у меня.
– В котором часу звонила?
Сообщение явно озадачило Александра. Он не мог припомнить ни одной женщины, кроме матери, которая бы знала его телефон.
– Я на часы не смотрела, но если судить по тому, что как раз в это время я доедала последние крохи из твоего холодильника, то звонила она не очень рано.
– А как она меня спрашивала? По имени?
– «Позовите, пожалуйста, Александра», – мерзким голосом прогнусавила девица.
– И что ты ответила?
– «Он сейчас занят. Дергает морковку на своей любимой грядке», – произнесла она еще более противным голосом. – У тебя, кстати, растет морковка?
– У меня ничего не растет, а ты – идиотка! Не могла вопрос задать:
«Кто его спрашивает?»
– Нет у меня такой привычки. Если надо, позвонит еще. Что ты так переполошился? А говоришь, не сердцеед. Значит, было что-то.
Он вдруг замкнулся, потому что дальнейшее развитие этой темы не входило в его планы. А что входило? Все идет наперекосяк. Саня хотел прежде всего выспаться, чтобы вечером снова пойти в клуб, и пойти туда не с пустыми руками. Он вспомнил о разговоре с «отцом». Тот ждет от него информацию о мэре.
Но как Шаталин ни напрягал мозги, не мог припомнить слов мэра. Более того, даже сам приезд мэра в разгар торжества он видел в каком-то тумане. А ведь был еще не пьян. На этот раз ящичек в голове ни в какую не выдвигался, как ни пытался он его дергать, как ни старался отыскать затерявшийся ключ.
– А где мои подарки? – спросил он у нее, будто девица отныне вела его хозяйство.
– Главный твой подарок – я! – усмехнулась Люда. – Остальные свалены в гостиной, между книжным шкафом и креслом.
– А ты неплохо ориентируешься, – похлопал он ее по плечу, как закадычного дружка, на пути из кухни в гостиную.
Девушка никак не отреагировала на фривольное обращение, достала из кармана халата пачку сигарет и зажигалку, закинула ноги на стол, где стояли стаканы с недопитым кофе, а на тарелке покоилась пара нетронутых бутербродов, и, уставившись в потолок, закурила. Если бы в этот момент Саня мог видеть ее лицо, то он бы ни на миг не усомнился, что она здесь неспроста. Опухшее, с заплывшим левым глазом, оно отражало интенсивное движение мысли.
- Предыдущая
- 17/103
- Следующая
