Гильотина в подарок - Ковалев Анатолий Евгеньевич - Страница 5
- Предыдущая
- 5/86
- Следующая
– А у тебя – небогато.
– Я и не претендую на звание богача.
– Все-таки знаменитость! – В ее голосе прозвучала ирония.
– Разве? – Он добродушно улыбнулся, будто не уловил злой нотки.
– По телевизору показывают.
– Было один раз, – скромно признался Антон. – В рекламных целях. Надо мелькать, чтобы тебя покупали.
– Знаешь, а я ведь читала все твои романы.
– Раньше ты не увлекалась криминальным жанром.
– Ты тоже. – Она скривила рот в усмешке. Он хотел сказать: «И еще, раньше ты не была такой язвой!» – но сдержался.
– Этот твой герой. Частный детектив… Как его?.. А впрочем, не важно. Он симпатичный парень. Только таких не бывает. Перевелись.
– Ты приехала, чтобы обсудить мое творчество? Стоило проделывать такой длинный путь?
– Путь был короткий. – Она при этом как-то неестественно съежилась, словно кто-то невидимый занес над ней кулак. – Я уже третий год живу в Москве. Всего, как оказалось, в сорока минутах езды на метро.
– И ты до сих пор не дала о себе знать?
– Зачем? Прошло восемь лет. Ты сказал когда-то: «Время лечит». Меня, правда, оно в основном калечило, но приехать к тебе или позвонить означало бы сдаться.
– И ты сдалась?
– Не совсем. Просто у меня никого нет в этом городе. В этом вертепе. А мне в последние дни очень тяжело. – Василина пристально посмотрела на него, видно, тоже оценивала, насколько он изменился.
Полежаев относился к тому типу мужчин, мода на которых давно прошла. Он был похож на героя-любовника из давнего, еще немого фильма. Невысок и даже полноват, с мягкими чертами лица, с глазами лучистыми, с губами припухлыми. Не хватало только пышных усов. Одним словом, седеющий шатен, но по-прежнему молодой человек.
– Что-то случилось? – наконец-то понял Антон.
«А я принял ее слезы на лестничной площадке за слезы счастья после долгой разлуки! Вот балбес! Психолог! Знаток человеческой души, твою мать!»
– Случилось такое, что я даже позвонила по твоему старому телефону.
– Туда?
– Представь себе. Я, конечно, давно поняла, что ты живешь в Москве, но адреса у меня не было. Позвонив, я узнала, что ты развелся.
– Ты разговаривала с ней?
– В первый раз мне ответила молоденькая девушка. Я поняла, что это твоя дочь. Ей, кажется, уже пятнадцать лет? О Господи! Как летит время! Она сказала, что мамы дома нет, есть только бабушка. Я сразу не сообразила, что твоя мама живет в одной квартире с твоей бывшей женой, а потом вспомнила, как ты уезжал на похороны тещи. Я перезвонила.
– Значит, ты говорила с моей матерью?
– Да. Я не стала от нее ничего скрывать. Представилась твоей давнишней подругой. Она дала мне твой нынешний адрес и телефон.
– Почему не позвонила?
– У меня с некоторых пор аллергия на телефон.
– Понятно. Ты решила сначала посмотреть, с кем я живу, чтобы не нарваться на скандал. Разумно.
– Не совсем так. Прежде всего я хотела посмотреть на тебя.
– Не понял.
– Сейчас поймешь. – Она перевела дыхание. – У тебя ничего нет выпить?
– Прости. Я так ошарашен твоим появлением, что не могу прийти в себя. Что ты пьешь?
– Что-нибудь покрепче, если можно.
– Текила тебя устроит?
– Мне все равно.
Он принес начатую бутылку и наполнил две рюмки.
– За встречу?
Василина пожала плечами и опрокинула рюмку, закусив подоспевшим на блюдечке яблоком. Антон же выпил на заморский манер, мелкими глотками.
Потом она закурила. Теперь он видел, как ей тяжело. Терпеливо молчал, ожидая ее рассказа.
Он по-другому представлял себе эту встречу. «Бон джорно[1], Вася! Ком са ва? [2]». Она всегда ему напоминала итальянскую актрису Джульетту Мазину, и Полежаев любил обращаться к ней, перемешивая итальянские слова с французскими. Это ее бесило, а его забавляло.
Переехав в столицу, он вскоре и думать забыл о Василине. Лишь время от времени вспоминал маленького звереныша, с которым провел много сладостных часов, но ощущения с годами притупляются. Антону уже не верилось, что это было с ним.
– Два дня назад пропал мой муж, – сообщила она дрожащим голосом.
– Игорь?
Василина покачала головой.
– С Игорем я давно развелась. Моего второго мужа зовут Леонидом.
– Я совсем о тебе ничего не знаю.
– Леонид Шведенко. Наверно, слышал? Довольно известный журналист. – Она опять пристально посмотрела на Полежаева, будто в чем-то подозревала.
– Я не читаю газет, – признался Антон. – В них столько грязи!
– Грязь повсюду. Он в основном писал об организованной преступности. Несколько раз выступил с настоящим разоблачительным материалом. Ему угрожали. Полгода назад в нашу машину подложили бомбу, но все обошлось. Отделались легкими царапинами. Я его умоляла оставить в покое этих подонков. Разве не ясно, что рано или поздно они доберутся до нас? Он меня не слушал. Одержимый! Четыре года назад, когда мы только познакомились, мне даже импонировала эта его одержимость. Дура была! Он тогда приехал в наш мафиозный город – но не отдыхать. А возвратившись в Москву, написал о том, о чем у нас все молчали. Как не влюбиться в такого? В прошлом месяце я заявила, что уезжаю к маме. Леня предложил другой вариант: я остаюсь в Москве, а он перебирается на квартиру к другу, к некоему Робу, фотографу. Если честно, я этого друга терпеть не могу! Такой слащавый, и глазки маленькие, сальные! У него в городе несколько квартир. Он их сдает. Леня сказал, что Роб его поселит бесплатно. Только я этому не верила и не верю! Муж пообещал, что попробует переменить род своей деятельности, но своих планов он мне не открыл. «Поживем – увидим, лишь бы ты была где-то рядом». Вот так вот. Налей мне еще! – попросила она Антона.
– И вы не виделись с тех пор?
– Как бы не так! – воскликнула она после очередной порции текилы. – Виделись чуть ли не каждый день! Ведь мы работаем в одной газете.
– Ты работаешь в газете? Вот новость! А мечтала стать учительницей литературы!
– К черту все эти детские фантазии! Да, работаю в газете. Корректором. Получаю гроши. И что дальше? – В ее тоне звучала агрессия обиженного жизнью человека, так хорошо знакомая Полежаеву. – Кроме того, он оставил мне ключ от своей новой квартиры: мол, приходи, когда соскучишься.
– И ты приходила?
– А как ты думаешь? Я ведь не фригидная.
– Почему в таком случае ты не предложила ему вернуться? Какой смысл в таком раскладе?
– Смысл? Я боялась! Понимаешь? Боялась с ним жить! И, как видишь, не зря! Его нигде нет! Ни дома, ни на работе! Нигде!
– В милицию ты обращалась? – Он думал, что утихомирит спокойным вопросом о милиции начавшуюся истерику.
– Они мне сказали: «Подождите еще. Прошло мало времени. Может быть, ваш муж просто загулял». Они палец о палец не ударят. Леонид их тоже не щадил. Видел бы ты, как перекосились их рожи, когда я назвала его фамилию!
– Успокойся. – Он взял ее за руку.
Она опять посмотрела на Антона с недоверием, зло. Теперь он понимал, что это была именно злость. Снова выпила.
– Поговорим о тебе, – вдруг предложила она.
– Обо мне?
– Да. Я приехала не для того, чтобы ты мне посочувствовал. Ты мне должен кое-что объяснить. Накануне своего исчезновения Леонид звонил, но я пришла домой поздно. Было много работы. Утром я его только мельком видела в издательстве. Он показался мне невыспавшимся. Короче, на автоответчике было записано следующее: «Жаль, что не застал тебя. Очень хотел услышать твой голос. В ближайшие дни не звони и не приходи ко мне. Так надо. Потом все объясню. Целую. Обнимаю. Передавай привет Полежаеву! Шутка». – Она невесело рассмеялась. – Удивлен?
– Признаться – да.
– Я сама во всем виновата. Я ведь часто ставила тебя в пример Лене. Вот, говорила, человек: и денег много зарабатывает, и не ходит по лезвию ножа.
– Он знал, что ты была моей любовницей?
- Предыдущая
- 5/86
- Следующая
