Сумерки людей - Найт Дэймон - Страница 53

Тут Старик огляделся, узнал Дика и, похоже, приободрился. Тронул Элайн за руку, как бы указывая. Потом, пристально глядя с той стороны пропасти, закричал:

— Дик!..

Призыв о помощи был очевиден. Да, услуга за услугу. Если Дику удалось спасти собственную шею и Элайн, он может спасти и Старика.

Теперь Дика узнала и девушка — протянула к нему руки, крича:

— Дик! Господи, Дик!

Но тут к ним нырнул самолет с десантниками. Кошка зацепилась за шпиль ближайшей крыши, и трос натянулся. А в нескольких стах метрах от первого протянул свою линию и другой самолет. Дик увидел, как на них таращатся лица в защитных очках, увидел, как из днищ самолетов выскальзывают темные фигуры в десантном обмундировании и быстро-быстро спускаются вниз по туго натянутым тросам.

Мозг Дика, словно бы сам по себе, лихорадочно соображал. Все сплелось в единый клубок — восстание рабов, Элайн, Старик, вся прошлая жизнь в Орлане, в Бакхилле… И тут, без всякого сознательного намерения, Дик поднял винтовку. Приклад сам собой уперся ему в плечо. Над мушкой неподвижно застыло потрясенное лицо Старика.

Дик нажал на спусковой крючок — и грузная фигура упала.

Элайн на какое-то мгновение замерла от ужаса, а потом опрометью бросилась к лестнице. Миг — и ее уже нет.

На груди у Старика расплывалось кровавое пятно. Он приподнялся на локте — потом упал навзничь и застыл.

Десантники, отцепляясь от шнуров, смотрели на Дика.

— Ты кто? Выкрикнул один.

— Дик Джонс из Бакхилла.

Они осторожно перебрались к нему на балкон, держа автоматы наготове.

— Точно. Я его знаю, — сказал тощий юнец с нашивкой Паджет-Саунда на рукаве. Другой, постарше, носил знаки различия армии Вождя Солт-Лейк.

— Вовремя ты шлепнул того срака, — заметил он, перелезая через парапет. Потом, принужденно улыбаясь от волнения, указал Дику на свой автомат. — А то я уже палец на крючке держал.

Тут из самого центра широкого поля крыш яростно вырвался высоченный белый гейзер дыма и пламени вперемешку с обломками.

— Вот черт! Ты видел? — невольно вырвалось у десантника помладше.

— Видать, здоровую бандуру подорвали.

— Вот черт… вот черт… — продолжал лихорадочно бормотать юнец. Потом вдруг вскинул автомат и принялся щедро поливать огнем появившиеся на ближайшей крыше фигуры. Несколько человек упало. Остальные скрылись. — Мир еще такого не видел, — пробормотал затем юный десантник, завороженно и пьяно озираясь.

А Дик снова взглянул на противоположный балкон, где лежал труп Старика. Странно. Недвижный, он почему-то казался не таким массивным. В последний раз скосив глаза на пустой колодец лестницы, где скрылась Элайн, Дик оглядел дымящееся поле крыш, развороченное до неузнаваемости. И все же… Здесь он лунной ночью преследовал Кила, здесь сражался с Руэллом, здесь занимался любовью с Вивьен…

— Не знаю, как и сказать, — бубнил ему тем временем на ухо старший десантник. Дик едва его слышал. — Может, ты уже знаешь. Скверная история — вся твоя семья вырезана. Сраки разбежались по лесам. Но их непременно достанут.

— Знаю. Сам займусь, — не поворачивая головы, отозвался Дик. Сейчас ему хотелось запечатлеть в памяти этот последний облик Орлана. Вот она, его юность. Лежит где-то здесь в глубине. Залита кровью, засыпана костями и пеплом, завалена рухнувшими крышами. Ладно, пусть лежит.

Потом Дик взглянул на восток, в сторону Бакхилла. Взглянул бесстрастно и твердо. В конце концов, он теперь Владетель. И все еще впереди.

Палка для идиота [2]

Корабль выплыл из голубого неба и приземлился на лугу в Нью-Джерси. Затем мягко осел в грунт. Примерно в милю длиной, с сине-зеленым отливом, он напоминал панцирь жука.

Дверца открылась, и появился тощий человечек с сухим, как палка, телом. Первым делом человечек принюхался к прохладному воздуху. В небе у него над головой толпились пушистые кучевые облака и скрещивались инверсионные следы. Утреннее солнышко живописно золотило громады Большого Нью-Йорка за рекой.

Затем в небе появился серовато-коричневый армейский вертолет и завис над кораблем на безопасном расстоянии. Тощий заметил его, без особого интереса осмотрел и отвернулся.

Омытая солнечным светом река казалась гладкой и серебристой. Прошло довольно много времени, прежде чем где-то вдали, за болотами, раздался трубный глас мегафонов. Затем послышался лязг, рев — и на горизонте показались два армейских танка; вслед за ними катила еще парочка. Танки развернули строй и, грозно повращав девяностомиллиметровыми орудиями, навели их на корабль.

Пришелец невозмутимо наблюдал. Вскоре появились новые вертолеты — покружили и зависли в небе. Вверху по течению реки запыхтел серый эсминец.

Подкатили новые танки. Теперь они полностью замкнули кольцо вокруг корабля, оглушительно грохоча и источая запах дизельного топлива. Наконец прибыл штабной автомобиль, из которого, кряхтя, выбрались три потных генерала.

Пришелец неспешно оглядел их со своей невысокой плат-формочки. Затем отчетливо зазвучал его голос.

— Доброе утро, — поздоровался он. — Этот корабль принадлежит Галактической федерации. Мы пришли с миром. Пожалуйста, уберите ваши орудия — они все равно не выстрелят. А теперь слушайте. Федерация желает учредить на вашем континенте культурно-образовательную организацию; мы щедро заплатим вам за землю и содействие. Вот, держите. — Пришелец взмахнул рукой, и целая россыпь каких-то блестящих штуковин полетела в сторону высоких военных чинов.

Один из генералов побелел и лихорадочно схватился за пистолет, но штуковины, не причинив высокопоставленным чинам никакого вреда, упали в машину и рассыпались вокруг нее. Главный генерал подобрал хрупкую на вид и сильно смахивающую на мыльный пузырь фитюльку. Внезапно она затрепетала в ладони генерала. С остекленевшим взглядом тот сел.

Двое других принялись трясти его:

— Фрэнк! Фрэнк!

Взгляд генерала медленно прояснился; он посмотрел на одного своего подчиненного, затем на другого.

— Вы еще здесь? — слабым голосом произнес он, а затем выдохнул: — Боже мой!

— Что это было, Фрэнк? Оно тебя одурманило? Главный генерал опустил взгляд на сверкающую штуковину у себя в ладони. Никаких особых ощущений — обычный пузырь из пластика. И никакой вибрации. Фитюлька лишилась энергии.

— Там было… счастье, — пролепетал генерал.

В буйной траве вокруг автомобиля сверкали и переливались другие штуковины.

— Берите, — ободряюще крикнул пришелец, — берите сколько хотите. Скажите вашим начальникам, скажите друзьям. Приходите вместе и порознь! Мы приносим счастье!

За полдня новость разнеслась повсюду. Работа в нью-йоркских конторах остановилась; сплошной людской поток паромом и туннелем переправлялся через реку. Из Трентона прилетел губернатор и провел с пришельцами получасовые переговоры, после чего вылез из звездолета с ошалелыми глазами и заплечной сумкой, полной блестящих капсул.

Народ, по колено в грязи, топтался и ползал вокруг корабля. Каждый час показывался тощий пришелец и швырял очередную пригоршню капсул. Тут же раздавались дикие вопли и визг; толпа ненадолго сгущалась в месте падения капсул — будто металлические опилки, притянутые магнитом, — и снова понемногу растекалась.

Тысячи блеклых использованных капсул валялись в траве. Повсюду мелькали обалделые, восторженные физиономии тех, кто уже попробовал капсулу.

Часть капсул разнесли по домам — детям и женам. Весть продолжала распространяться. Действие инопланетных фитюлек толком описать не мог никто. Все длилось несколько секунд, которые казались бесконечностью. После капсулы человек чувствовал пресыщение и приятную одурь. Трудно было определить это необыкновенное ощущение, однако все сошлись на том, что в нем — само счастье, и всем хотелось испытать его еще и еще.

Акты об экспроприации земель с невероятной скоростью прошли через законодательные органы штата и государства. Повсюду затевались ожесточенные дебаты, но ни один из тех, кто уже вкусил от капсул, нисколько не сомневался, что заключает безумно выгодную сделку. Оправдания при этом строились по форме «что же нам еще остается?».