Новая философская энциклопедия. Том третий Н—С - Коллектив авторов - Страница 170

ПОЛЕВОЙ Николай Алексеевич [22 июня (3 июля) 1796, Иркутск — 22 февраля (6 марта) 1846, Петербург] — историк, публицист, издатель. Вольнослушатель Моск. ун-та. В 1825— 34 издавал «Моск. телеграф», в котором сотрудничали А. Пушкин, П. Вяземский, Е. Баратынский, Н. Языков. «Моск. телеграф» оказал немалое воздействие на демократизацию литературно—общественного сознания, что было отмечено Белинским и Чернышевским. Однако антидворянская направ-

267

ПОЛИТИКА ленность журнала оттолкнула от него Пушкина. Журнал пропагандировал принципы франц. романтизма и его эклектическую философию (Кузен, Вильмен). Положительно восприняв элементы гегелевской диалектики, он рассматривал человека в его противоречивом развитии как «борьбу духа и вещества*. В романтической прозе Полевого, индивидуалистической по сюжету, выбор героя соотносился с высокими этическими требованиями. Полевой — романтик-просветитель, содействовал духовному подъемурусскогообщества и пробуждению в нем национального самосознания. Он — автор «Истории русского народа» в 6 т., формально направленной против «Истории» Карамзина и против государственной школы в рус. историографии. «Истории Государей» он противопоставил «историю народа», рассматривая дух народа как движущую силу истории. В «Истории русского народа» продолжен поиск специфических закономерностей русской истории. Перспективы национального развития связывал с союзом самодержавия и всех сословий, подчеркивая при этом прогрессивную роль купечества. Следуя Гизо, проводил аналогию между русским купечеством и буржуазией европейских стран. Эклектичность историко-философской позиции Полевого обусловлена использованием различных источников: трудов русских историков Татищева и Щербатова, франц. историков эпохи Реставрации (О. Тьерри, Ф. Гизо) и романтиков (Б. Ни- бур). Полевой выделял в европ. историографии три типа фи- лософско-исторического подхода: поэтический, или мифологический (в древнем мире), героический (в Средние века) и морализаторский (в Новое время). Недостатком каждого была односторонность, что не давало общего представления об истории народов. Полевой выдвинул в качестве основного исторического метода — принцип объективности, беспристрастности. Историк служит только истине. Критически отзывался об учении Сен-Симона и социалистическом утопизме. Сотрудничая с 1837 в реакционных изданиях, выступал апологетом теории официальной народности. В литературно-критических статьях пытался применять принципы научной эстетики в сочетании с историческим подходом. Он выстраивал эстетическую теорию на противопоставлении классицизма и романтизма. Уход классицизма он связывал с крушением феодализма, а новое искусство — романтизм — объявлялось вневременным, т. к. именно это искусство отражало «неизменные законы духа человеческого». Соч.: История русского народа в 6 т. СПб., 1829—1833. Лит.: Белинский В. Г. Н. А. Полевой. — Собр. соч. в 9 т. М., 1955, т. 9; Соболев П. В. Очерки русской эстетики перв. полов. XIX в. Л., 1975, т. 2. Архты:ОРРГБ.ф. 178. И. Ф. Худушина

ПОЛИТИКА (от греч.лоАшкп) — совокупность социальных практик и дискурсов, направленных на формирование, развитие, проектирование и исследование 1) правовых и моральных норм, 2) структуры государственно-административных институтов, 3) форм государственного управления, 4) отношений и институтов власти. Историю политики можно рассматривать как 1) процесс вычленения ее из социальной жизни, ее автономизации, 2) выявление специфических ценностей, регулирующих политическое действие и отношения. 3) процесс институциализации политики, приведший к формированию надиндивидуалъных и сверхколлективных субъектов — правовых институций, репрезентируемых политической системой государства, 4) совокупность актов управления государством, регулируемых или этическими, или юридическими нормами, 5) становление и смена форм политической легитимации политики, когда религия, культура и философия предстают как пути обоснования и средства идентификации политических действий. На первых порах человеческой истории политика вплетена в социокультурный контекст и не вычленялась как специфическая сфера человеческой жизнедеятельности и отношений. Она отождествлялась с общественной жизнью в целом. Поэтому в античности человек трактовался как zoon politicon (политическое животное). В ходе развития политической практики и дискурса из жизненно-социальных отношений вычленяется специфическая сфера политической и экономической активности, строятся аналитические конструкции, схематизирующие смысл и направленность социальных действий, в т. ч. и политических. Обособление политики в специальную область общественной жизни, формирование специфических политических практик со своими нормами и регулятивами, автономизация политического дискурса, отличающегося и от научно-теоретического, и от философско-этического, и от социологического дискурсов, — основная линия в развитии политики, приведшая в итоге к созданию не только философии политики и социологии политики, но и политической науки как самостоятельной области исследований. На первых порах политика вплетена в общий контекст социальной жизни, а политический дискурс — в философско-этический. Политика рассматривалась в контексте космического мироустройства и обеспечения социально-государственного порядка, в который вплетен человек со своими гражданскими добродетелями. Область политики совпадала с государством и его управлением, а учение о политике строилось на основе этических принципов справедливости, блага, долженствования. Наиболее значительные учения о политике в античности развиты Платоном и Аристотелем. Согласно Аристотелю, политика в широком смысле охватывает этику и учение о государстве, в узком смысле — искусство и науку государственного управления (Никомахова этика 1181а 26b 28,1130b 28,1141а 20-29,1145а 10,1152Ь 18,1153а 23—26). Его труд «Политика» включает в себя исследование наилучшего образа правления, теорию полиса, реальных типов государств, причин их крушения и способов упрочения, описание идеального государства, основанного на справедливости и подлинном благе. Государственное управление рассматривается им как форма политической власти, отличаемой от отношений власти в экономике, или домохозяйстве (Политика, 1125а 40), а функции управления состоят в обеспечении очередности занятий государственных должностей, стремления к равенству и уничтожения всех различий. В «Афинской политии» он дал описание существовавших форм государственного устройства в античной Греции. В эпоху Римской республики политика отождествлялась с делами гражданской общины (civitas) и с реализацией таких добродетелей, как мужество (virtus), справедливость (ius), почет (honos) и свобода (libertas). Законность создает человеческую общность, республику богов и людей (Цицерон. De leg. 1.7,114). Цицерон в диалоге «О государстве» обсуждает вопросы наилучшего государственного устройства, дает философско-эти- ческое обоснование идеи государства с помощью понятия «справедливость», характеризует качества и обязанности правителя—реформатора (rectorreipublicae), развиваетучение По- либия о смешанной форме государственного устройства как наилучшей. В диалоге «О законах» он выясняет сущность права, выводя его из законов природы, рассматривает законы уп-

268

ПОЛИТИКА равления государством, причем подчеркивает, что закон — мерило права и бесправия, объединитель людей в общество и связующее звено между людьми и богами. В эпоху Римской империи проблемы политики рассматривались под углом зрения ценностей «вечного Рима», всеобщего и универсального порядка (taxis) и источников правовых институций и норм. Поэтому остро встала проблема легитимации императорской власти и разумности правления. Авторитет — источник власти и права. Принцепс не отличается от сенаторов и магистраторов ничем, кроме масштаба авторитета, приобретенного гражданскими заслугами. Император является источником права и высшей апелляционной инстанцией. Так, для Тацита правитель — первый гражданин, ему он противопоставляет тирана (Ann., IV, 33). Постепенно происходит сакрализация императорской власти, утверждается со времен Августа культ императоров, отождествляемых с солнцем и соединяющих в себе черты боговдохновенного мудреца, пророка, провидца, справедливого правителя и полководца, хотя даже те, кто подчеркивал божественную природу императоров, считали, что, если они забывают свой долг, они становятся тиранами и их убийство оправданно. Религиозные культы императоров, ставших вел икими понтификами, ибыли формой легитимации государственной власти в эпоху Римской империи, способом упрочения сложившегося политического порядка. Политика в Византии отождествлялась с искусством и наукой управления. Так, в диалоге «О политической науке», приписываемого Петру Патрикию (6 в.), рассматриваются законы монархического государства, выборность императора, сената, взаимоотношение церкви и государства, структура органов управления и правосудия. Однако не выборность, а деификация власти императора является для Византии решающей. Для Евсевия, Агапита, Юстиниана императорская власть — слуга Бога и не ограничена законом, а сам император — помазанник Божий. Вместе с тем возникают достаточно сложные отношения между законодательством, которые привели, с одной стороны, к сакрализации власти императора и к его притязаниям быть одновременно и василевсом, и священником (можно напомнить переписку императора Льва III и папы Григория II, который подчеркивал независимость sacerdotium от imperium), a с другой стороны, утверждение независимости и целостности двух властей — светской и церковной, одна из которых руководит телами, другая — душами людей (Иоанн Цимисхий, 10 в.) и отказ от идеи божественного происхождения императорской власти у Плифо- на, Николая Кавасилы ( 13 в.), Феодора Метохита (14 в.), пришедших к идее переноса суверенитета и полномочий народа императору. Император получает власть из рук своих подданных. Поэтому столь важно осмыслить качества подлинного правителя и цель политики — заботу об общем благе (см., напр.: Константин VIIБагрянородный. Об управлении империей, 10 в., Кекавмен. Советы василевсу, 11 в.). Но к этому времени происходят весьма существенные изменения в структуре власти: публичная политическая власть все более и более эмансипируется, формируются различные политические институты и партии, государственный аппарат, профессиональное чиновничество, вес которых во внутренней политике империи существенно повышается. Соответственно этому происходят изменения и в политическом дискурсе, в котором начинает проводиться различие между двумя видами права — позитивным правом, имеющим дело с гражданским законодательством и управлением магистратами, и нормами власти, представленной императором и определяющих характер политического устройства и органов власти (Михаил Эфесский, 12 в., Димитрий Хоматиан, 13 в.). Теократическое обоснование самодержавной власти все более замещается идеями симфонии между церковной и светской властями и договорного происхождения права и государства («Исагог» Фотия, 9 в., «О присяге» Мануила Мосхопула, 14 в.). Итак, в античной мысли политическое действие и политические отношения отождествлялись с социальными действиями и отношениями. Политическое действие ориентировано на общее Благо, которое представлено в государстве. Государство — это совокупность традиций, обычаев и правовых норм. Правовые законы распадаются на две части, одна из них регулирует гражданские действия, другая систему государственной власти, выборность государственных лиц и т. д. Основание этих законов — в справедливости. Тем самым практика государственного управления укореняется в моральности не только потому, что касается моральных качеств правителей, но и справедливости актов управления. Креационизм средневековой мысли задавал совершенно иной — религиозно-теологический характер этическому обоснованию политики. Средневековая мысль исходила из существования двух Градов — небесного и земного. Соответственно существуют и два типа власти — церковная и земная. Политическое действие, выраженное в управлении государством, ориентировано на блаженство и спасение. Бог — творец государства. Поэтому христианство отказывается от негативного отношения к земной жизни и к государству, санкционируя любую власть. «Всякая власть от Бога» — таковы слова ап. Павла. Речь идет не только о естественной необходимости государства, но и о религиозном санкционировании церковью государственной власти. В центре ее внимания про- блемарелигиозногооправданияилегитимации социально-политического порядка и определение места человека в нем. Уже Августин, проведя различие между земным и божественным Градами и связывая первый с себялюбием, а второй — с любовью к истинному благу — Богу, задал совершенно иную перспективу в легитимации политики государства с помощью сакральных авторитетов, и прежде всего авторитета христианской церкви как мистического тела божия и веры. Бог — источник блаженства, справедливости и власти, по определению которого возникают и поддерживаются земные государства (О Граде Божием IV, XIV 28). Если в земном Граде «господствует похоть господствования», то в божественном Граде «по любви служат взаимно друг другу и предстоятели, руководя, и подчиненные, повинуясь», царствует любовь, радеющая об общем и потому неизменяемом благе, делающая из многих одно сердце, «единодушное повиновение, основанное на любви» (Августин. О Граде Божием, т. 3. М., 1994, с. 63,70). В средневековой теологии утверждается идея доминирования духовного начала, представленного христианской церковью, над земным и имперским. Теократическое обоснование власти связано не только с усилиями Карла Великого создать Священную Римскую империю, но и с поисками религиозно-этического обоснования государства, авторитет и деятельность которого были поставлены на службу божественного права, догматов христианской религии и ее предписаний. Линия, соединяющая в себе религиозную легитимацию императорской власти с требованием уважения со стороны власти закона и справедливости, представлена у Иоанна Солисберийского (12 в.), для которого король — образ Бога, он выше закона и сам является законом. Фома Аквинский в работе «О правде-