Ханна - Ласки Кэтрин - Страница 6

• Предыдущая
• 6/37
• Следующая

Миссис Ларкин дала Ханне книжку о том, как полагается вести себя прислуге — от судомоек до дворецких. Ханна почти наизусть её выучила. Чаще всего она перечитывала раздел о том, за что служанок увольняют. Причины были довольно ясны — все они, от пьянства до воровства, перечислялись под заглавием «Недопустимое поведение».

В основном девочка понимала их суть и знала, что таких прегрешений легко избежать, но один короткий абзац её испугал. Автор книжки, миссис Клермонт, писала: «Разумеется, если служанка ведёт себя необычно или эксцентрично либо по той или иной причине её присутствие в доме представляется неподходящим, допустимо прервать с ней трудовые отношения. Как правило, в подобных случаях служанке выплачивается выходное пособие».

Выплачивается пособие или не выплачивается, но слово «прервать» было жестоко и недвусмысленно. Ханна знала, что это значит: уволить, выгнать, выбросить прочь. А она не могла допустить, чтобы её выбросили прочь. Потому что теперь это могло означать, что ей придётся уехать далеко-далеко из Бостона. Туда, где нет солёного морского воздуха.

Ханна поднялась по крутому кирпичному тротуару Маунт-Вернон-стрит. Эта улица шла вдоль западной стороны площади Луисбург-сквер, у самой вершины холма, давшего название району Бикон-Хилл. Четыре ряда величественных домов из красного кирпича окружали зелёный парк, огороженный забором. Миссис Ларкин сказала Ханне, что дом номер восемнадцать будет третьим справа у дальнего края парка. Девочка остановилась и отсчитала три дома. Номер восемнадцать мало чем отличался от соседних зданий. Вид у этих домов был неприятно суровый: фасады без отделки, ряды тёмно-зелёных ставней, казавшихся почти чёрными. Ханна невольно вспомнила зловещие слова из книжки миссис Клермонт: «Разумеется, если служанка ведёт себя необычно или эксцентрично либо по той или иной причине её присутствие в доме представляется неподходящим, допустимо прервать с ней трудовые отношения. Как правило, в подобных случаях служанке выплачивается выходное пособие». «Я обязательно им подойду!» — сказала себе девочка и решительно направилась по дорожке к парадному входу дома номер восемнадцать.

Ханне понравилось, что это оказалось одно из немногих зданий с полукруглым фасадом — так дом выглядел более гостеприимным. Как при всех домах на площади, при доме номер восемнадцать имелся небольшой двор с низкой чугунной оградой. Посреди двора росло дерево. Листьев на нем ещё не было, но уже виднелись почки, налившиеся в ожидании весны, хотя до начала марта оставалась ещё неделя.

В центре двери дома номер восемнадцать красовалась отполированная до блеска латунная львиная голова, державшая в пасти большую букву «Х». Ханна взялась за букву и постучала ею по пластине дверного молотка, тоже с буквой «Х». Девочка подождала около минуты, но никто не открыл. Она постучала ещё раз, посильнее. И снова ничего. Ханна прислонилась к тяжёлой резной двери и прижалась к ней ухом, пытаясь расслышать, что происходит в доме. В это мгновение дверь с громким скрипом отворилась, и девочка, потеряв равновесие, уткнулась во что-то твёрдое.

— Ай! Ох! Простите, я не хотела…

— Надеюсь, что не хотели… Но, ради всего святого…

«О нет! Как я могла позабыть? Чёрный ход!» — пронзила сознание Ханны запоздалая догадка. Разве не прочла она в книжке, которую дала ей миссис Ларкин, что прислуга должна всегда пользоваться чёрным ходом с задней стороны дома? В первые же десять секунд, ещё не войдя в дом, Ханна успела опозориться. На ум ей пришли десятки слов: «ненормальная», «странная», «чужеродная»… «Да, не зря меня так называли, — подумала она. — Мне теперь хоть вывеску на шею вешай: „Ненормальная девочка пытается поступить на службу в дом по Луисбург-сквер“!».

Чрезвычайно высокий джентльмен отряхнул свой двубортный сюртук. Латунные пуговки на нём были так же тщательно отполированы, как дверной молоток, и так же украшены буквой «Х».

— Ах, мистер Хоули, я прошу прощения!

— Я не мистер Хоули, — сказал джентльмен, подчеркнув слово «не». — Я дворецкий, а вы, полагаю, та самая девушка, которую прислали из приюта.

— Да-да, Ханна Альбери. — Она протянула было руку, но вовремя поняла, что этого делать не стоит, и быстро сунула её обратно в карман. — Я собиралась войти с чёрного хода.

— Собирались? Почему же тогда вы постучали в парадную дверь?

— Я… я… похоже, я перепутала.

— Перепутали парадную дверь с чёрным ходом? Боже мой! Ну что ж, попробуйте ещё раз. — С этими словами дворецкий взял Ханну за плечи, развернул и вывел наружу через ворота.

— На углу повернёте налево. Потом ещё раз налево, к служебному подъезду. Откроете калитку с номером восемнадцать, пройдёте через задний двор и постучите в заднюю дверь. Флорри встретит вас, проводит ко мне, и мы начнём сначала, как полагается.

Ханна последовала его указаниям. На бочках и ларях в тесном заднем дворе был выведен краской только номер «18» — никаких букв «Х». Молотка на двери не было, так что девочка громко постучала кулаком. Тут же послышались шаги, и дверь распахнулась.

— Я про тебя уже всё слышала. Меня зовут Флорри. Ох, как здорово! — улыбнулась Ханне девочка с копной чёрных кудрей. На щеках у неё горел яркий румянец. — Пошли со мной. С мистером Марстоном чуть припадок не случился!

— Это было так глупо с моей стороны! Не знаю, как я могла позабыть. Ведь я так внимательно читала книгу.

— Какую книгу? — бросила через плечо Флорри.

— «Учебник миссис Клермонт для домашней прислуги».

— А ты читать умеешь?

— Да, меня научили в Доме юных странниц.

— А, — только и сказала Флорри.

Ханна закусила губу. Ещё одна ошибка! Опять она показала, что не такая, как все. Большинство служанок не умеют читать — ведь им пришлось рано бросить учёбу, чтобы пойти работать. А теперь Флорри подумает, что Ханна задаётся. Придётся потрудиться, чтобы с ней поладить. Но может, кое-что можно исправить прямо сейчас.

— Правда, читаю я не так уж хорошо. А с арифметикой у меня хуже некуда — едва могу сложить два и два.

— О, у меня получше, — сказала Флорри, а потом добавила: — Но складывает и вычитает у нас мистер Марстон. — Она помолчала. — И увольняет тоже. Это, пожалуй, считается за вычитание.

Флорри расхохоталась над собственной шуткой, и Ханна, как бы тревожно и неловко ей ни было, тоже постаралась засмеяться во весь голос.

— Ты такая умная, Флорри. — Тут она состроила весёлую гримасу. — Надеюсь, что меня не вычтут.

Флорри быстро ей улыбнулась. Добрая и дружелюбная улыбка немного обнадёжила Ханну.

Всё это время они петляли по лабиринту коридоров, походившему на разветвлённую кладовую — вдоль части стен тянулись полки, уставленные банками и жестяными коробками. Послышались запахи стряпни, и вскоре девочки прошли через двустворчатые двери на кухню.

— Новенькая, миссис Блетчли, — объявила Флорри.

— Погоди чуток, милая. — Полная женщина, у которой по всему лицу блестели капельки пота, пробовала какое-то кушанье, склонившись над большой кастрюлей. — Перцу маловато. — Она шмыгнула носом. Рядом с ней сидел мальчик и щёткой тёр картошку.

— Недолго тебе осталось мучиться с щёткой, Чонси. Скоро вернёшься к себе на конюшню, — сказала Флорри.

— Самое время. К приезду Хоули надо ещё сбруи начистить, — ответил мальчик.

— Сюда. — Флорри кивнула в сторону двери, ведущей с кухни в маленький коридор, и придержала её за собой. Ханна последовала за ней. Затем Флорри подошла к другой двери и постучалась. — Мистер Марстон, новая девочка пришла.

— Входите.

Дворецкий сидел за письменным столом, просматривая какие-то бумаги. На его крупном горбатом носу восседали очки. Он не поднял взгляда.

— Я вас оставлю, — прошептала Флорри, вышла и закрыла за собой дверь.

— Присаживайтесь, мисс… мисс…

— Альбери…

— Да-да, нашёл. Ханна Альбери. Садитесь, Ханна.

• Предыдущая
• 6/37
• Следующая