К черту! Но если ты сделала все эти глупости… (СИ) - Ручей Наталья - Страница 3

— Рад слышать, — безрадостно проговорил Ризгор и снова бросил быстрый взгляд в его сторону. — Бал-маскарад был вчера ночью, но костюм ты напялил сегодня. Такой густой мех, что медведи обзавидуются. В замке холодно?

Адэр забыл сменить облик, но Ризгор видел его в разных личинах. К тому же, этот костюм ближе к его национальному; Адэр взмахнул длинным хвостом с кисточкой.

— Ты выделил мне комнату в замке… — Ризгор молчал, предлагая продолжить. — Все, что в комнате, мое или мое на время?

Вино в бокалах обновилось, факелы на стенах не вспыхивали — расположение хозяина замка не изменилось.

— Комната и все, что в ней есть, твое, но если ты захочешь что-то перенести с собой…

Адэр пожал плечами.

— Ты можешь спросить меня, и если я скажу да, предмет перенесется с тобой. Или предмет, который ты хочешь забрать из замка, должен захотеть перенестись с тобой. Если бы не заклятье, я бы давно разорился, сам понимаешь, с кем приходится иметь дело.

— Ясно.

— Ты будешь спрашивать моего позволения?

— Нет.

Ризгор усмехнулся.

— Еще вина?

Адэр умел читать между строк и, покачав головой, материализовался в своей комнате. Н-да, усмехающийся Ризгор — кто бы мог представить такое два месяца назад? Нет, как содранный образ — легко, но в реальности демоны не обучены улыбаться. Адэру повезло: его раса обязана испытывать эмоции сродни человеческим, иначе, что толку было бы возвращаться сейчас к заждавшейся девушке?

А она и не сильно скучала, судя по всему, и если хотела отплатить за шок, у нее получилось. Вилла сидела на кровати, обложившись подушками, лениво потягивала вино, увидев его, громко икнула и, отсалютовав бокалом, выдала тост:

— За тебя, м-мой первый любовник!

Она не могла лгать после фэйри-вина, но и сказать то, что только что сказала — тоже. Не так ли?

— Повтори, — потребовал Адэр, подойдя к кровати.

Вилла прошлась по его телу внимательным взглядом, задержалась на джинсах — да, он накинул штаны поверх меха, и что? — вернулась к глазам. Адэру показалось, она увидела его без иллюзии, но он отбросил эту мысль. Невозможно. Равно как и ее приглашение.

— Не хочешь? — удивилась девушка. — Странно, м-мне успели внушить, что я красива.

Адэр посмотрел на бутылку: половина пуста. Забрал бокал, бутылку отставил подальше.

— Ты не красива.

В отличие от нее, он мог солгать, но не хотел.

— Тогда почему все мужчины Анидат мечтали со мной переспать?

Он не поверил. Вероятно, девушку и можно назвать симпатичной (с натяжкой), но она не в его вкусе (однозначно). Невысокая, худощавая, грудь маленькая, губы тонкие и небольшие, лицо бледное с заметной россыпью веснушек, глаза цвета мокрого асфальта. И тем не менее, его тело реагировало на нее. Пожалуй, виной тому густые волосы, к которым невозможно не прикасаться.

— Все? — спросил, усаживаясь на кровать и пальцами пробегаясь по темно-коричневым прядям.

— Почти, — она не пыталась вырваться, отстраниться. Прикрыла глаза, облегченно вздохнула, будто только и ждала ласки чудовища, легла, поворочавшись. — Те, кто не связан.

— А ты?

— Я?

— Они хотели с тобой переспать, а ты?

Она усмехнулась, и Адэр признал: волосы и улыбка — вот ее оружие в борьбе за мужское внимание. Провел пальцем по ее щеке — потянулась вслед, притихла.

— Котеночек? — вырвал из цепей дремоты.

Она раскрыла глаза, сфокусировала на нем взгляд, нахмурилась, припоминая вопрос, и ответила:

— А я искала тебя.

Перевернулась на другой бок и уснула.

— Черт! — выругался Адэр, впервые за почти две сотни лет воззвав к самому себе. Не поминай черта всуе — всех учат этой предосторожности. Жизненно важное правило, если не хочешь, чтобы он появился. Но правило первостепенное: не искушай черта, ибо у тебя не останется выбора, если он согласится.

Адэр склонился над спящей девушкой и тихо ответил на приглашение:

— Да будет так.

Проснувшись, Вилла ощутила мохнатую руку на своей талии, открыв глаза, еще и увидела. Биться в истерике посчитала занятием напрасным: очевидно ведь, монстр не только что прилег рядом; бежать некуда — зеркало позволило уничтожить себя, но тоннель не открыло, кричать глупо — непонятно, какие чудовища могут откликнуться на зов. А этот, что обнимает, пусть и страшный, но безобидный.

Как женщина она его не интересует, как еда — похоже, тоже. Из комнаты не гонит, в кровати позволил занять место у стеночки, одеяло на себя не перетягивает, ноги не забрасывает и, — о, чудо! — не храпит. Мечта, а не мужчина, если бы не внешний вид.

Удивительно, что при такой отталкивающей наружности он мнит себя едва не Адонисом, а ее считает недоразумением. Расскажи кому в Анидат — не поверят, а Дуана разозлится и нашлет какое-нибудь жуткое проклятье на эту рогатую голову. Вот ведь, подруга… Мастер в своем деле, потомственная ведьма, рожденная в Анидат от союза двух магов, всем помогает, даже герцогиня к ней частенько наведывается, а ей, по дружбе, схалтурила. Видимо, бесплатно — оно или в мышеловке, или в постели с чудовищем.

— Ты не спишь, — сказало чудовище, потянувшись.

Наблюдательный, — черт! — и ведь лежит за спиной, видеть ее не может. Да и лицом бы лежал — вряд ли что рассмотрел: в комнате не так темно, как прежде, но сумрачно.

Комната холостяка — сразу видно, без излишеств. Вместительную кровать Вилла оценила, незажженный камин порассматривала, над бесполезным зеркальным осколком, подпирающим скучную стену, повздыхала, пушистым ковром неопределенной расцветки повосхищалась. Она почти глаз не сомкнула после всех злоключений, потому монстр мог не играть в деликатность, а храпеть вволю.

— Хочешь есть или только похмелиться?

Нет, о деликатности не может быть и речи. Она бы выдержала игру-молчанку, но гордость запротестовала:

— Я не была пьяна.

— Нет? — смешок.

— Конечно, нет! — возмутилась. — Я все прекрасно помню.

— Да ну?

— Не сомневайся.

— Как скажешь.

Монстр убрал руку, еще раз потянулся и исчез. Вот бы всегда так отвечал: «как скажешь», она бы нашлась, что ему сказать. Попросила бы перенести ее в Анидат — наверняка он сумеет с такими талантами. Едва начала обдумывать эту идею, монстр материализовался возле кровати, с двумя чашками кофе и булочками на резном деревянном подносе.

Вилла с удовольствием сделала глубокий вдох. Кофе — то, без чего она не представляла своего утра, и не волнует, что за окном не рассвет, а сумерки. Кофе. Сейчас. Немедленно. Она потянулась за хрупкой фиолетовой чашкой.

— Или ты любишь чай? — спросил монстр, хитро оскалившись.

— Кофе устроит, — безучастно ответила Вилла и, работая на опережение, взяла пухлую булочку. Мм, ванилька, изюмчик — вкуснота неописуемая. Руки не дрожали, голос не срывался, слезы не застилали взор — отметила машинально. Она эволюционировала или смелость — явление временное? В Анидат тоже живут не одни легал, но расы пересекались редко, а здесь… глаза в глаза, ладонь в ладонь и то ли лось он, то ли конь…

— В Наб когда-нибудь бывает солнце? — спросила Вилла, чтобы прервать затянувшееся молчание.

— Это интересует тебя больше всего?

Вилла поежилась под пристальным взглядом красных фонарей. И снова он почувствовал, но как? Ясновидение не входило в перечень черт, которые она хотела видеть у своего мужчины. Не то, чтобы она рассматривала его как своего мужчину… Просто когда он был голым, невозможно не заметить, что он — мужчина, но рядом с ним Вилла себя не представляла. И дело даже не в том, что он не считает ее красивой, она вообще считает его монстром; просто он явно не тот, кого она загадывала.

Эх, Дуана, Дуана…

А если ведьма не ошиблась? Если это чудовище — не случайный мимо проходящий, а тот самый? Итак, сопоставим. Ей нужен мужчина, который не станет визжать от счастья, что она остановила выбор на нем. Мужчина, который никому в Анидат не разболтает об их отношениях. Мужчина, который не станет напирать на связи, считая, что потеря девственности равна потере свободы. Мужчина, которого она никогда не увидит, разрешив свою небольшую проблемку.