Песня огня - Коултер Кэтрин - Страница 16

• Предыдущая
• 16/96
• Следующая

— Мой муж, — повторила девушка, пытаясь понять, о чем идет речь.

— Да.

Морис снова притянул ее к себе, крепко прижал и ощутил свежий аромат ее юного тела.

— Да, — повторил он наконец. — Позволь мне объяснить, моя душа. Я был уверен, что ты умрешь, и знал, что Бельтер в этом случае достанется Жоффрею. Поэтому и убедил Грэлэма обвенчаться с тобой перед твоей смертью. В этом случае Бельтер унаследовал бы он, а не этот ублюдок Жоффрей. Благородный рыцарь спорил со мной, Кассия, но я убедил его, заставил. И он наконец согласился. На следующее утро англичанин отправился с брачным контрактом к герцогу Бретани. Герцог одобрил этот брак, и Грэлэм, как я его и просил, вернулся к себе в Корнуолл. Я не писал ему о том, что ты выздоровела. Не видел в этом смысла, пока здоровье твое не восстановилось.

Кассия, совершенно ошарашенная, продолжала смотреть на отца. Замужем! Она замужем за мужчиной, которого никогда не видела! Она словно издалека услышала свой голос, принужденно и вяло произносивший:

— Почему ты не сказал мне, отец? Морис смущенно заерзал на своем стуле.

— Я не хотел тебя огорчать, ведь ты была слишком слаба.

— Но теперь ты говоришь мне. Что же случилось?

— Гонец, прибывший сегодня, от лорда Грэлэма. Он сообщил мне, что его господин собирается сочетаться браком с богатой английской девушкой — наследницей большого состояния.

— Понимаю, — ответила Кассия. Она была потрясена. Замужем за английским лордом! Она не сводила глаз с лица отца, пытаясь осознать услышанное.

— Но есть еще кое-что, Кассия. Первый гонец был от герцога Бретонского. Видимо, Жоффрей разнюхал, что ты все еще живешь в Бельтере, а не отправилась в Англию со своим супругом. Он попытался убедить герцога, что твой брак — фикция, что это просто план сохранить Бельтер для тебя, чтобы замок не попал в его, Жоффрея, руки. Герцог требует от меня объяснения. Если мое объяснение не будет удовлетворительным, он грозит аннулировать ваш брак и повенчать тебя с Жоффреем.

— А этот английский лорд, этот Грэлэм де Моретон, достаточно силен, чтобы защитить Бельтер от Жоффрея?

— Да, — ответил Морис, внимательно и тревожно вглядываясь в лицо дочери.

Странно, думала Кассия, переваривая все сказанное отцом; теперь из них двоих она оказалась сильнейшей. Отец выглядел просто больным от беспокойства и тревоги, и она поняла, что он опасался ее гнева. Возможно, размышляла девушка, на месте отца она сделала бы то же самое. Кассия любила отца больше всех на свете, больше, чем себя самое. И любила Бельтер. Она подумала о Жоффрее, хитром, алчном Жоффрее, и при мысли о том, что он может стать ее мужем, по телу ее пробежала дрожь отвращения. Подняв глаза, Кассия ответила твердо и решительно:

— Отец, я не осуждаю тебя за то, что ты сделал. Не мучай себя больше. — Она соскользнула с колен старого рыцаря и заставила себя улыбнуться ему спокойно и нежно. — Я должна собраться, отец. Поеду с этим гонцом в Англию к своему мужу. Он не должен брать себе другую жену.

Морис, раскрыв рот, смотрел на нее, дивясь отваге дочери и вспоминая ее мать, которая по любому поводу готова была пролить потоки слез, столь сокрушительно действовавших на него.

— Ты должен нанести визит герцогу Бретонскому, — продолжала Кассия задумчиво. — Я полагаю, теперь можно ему сообщить, что я болела и не могла сопровождать своего мужа в Англию. В этом есть доля правды. И не волнуйся за меня. Я ведь все равно должна была выйти замуж за кого-нибудь. Если ты считаешь, что лорд Грэлэм — достойный человек, я удовлетворена. Мне только хотелось бы, чтобы он был французом и жил поблизости. Я буду скучать по Бельтеру.

— Корнуолл не так уж далеко, — неуверенно ответил Морис.

Внезапно он осознал, что вовсе не так уж хорошо знал Грэлэма. Конечно, тот был настоящим мужчиной, отважным воином, сильным и гордым. Но как он будет обращаться с женой, которую считал умершей через считанные часы после бракосочетания? Кассия была так невинна и так молода! В Бельтере все охраняли ее, выказывая ей только нежность и доброту. «Бог мой, — думал Морис, — что я наделал!» Внезапно приняв решение, он поднялся с места.

— Я поеду с тобой в Корнуолл, Кассия.

— Нет, отец. Тебе придется защищать Бельтер от жадных рук Жоффрея. И ты должен увидеться с герцогом Бретонским.

Морис продолжал возражать, но Кассия знала, что у него нет выбора. Она знала и то, что у нее выбора тоже не было. Девушка почувствовала, как набегающие слезы жгут глаза, и решительно смахнула их. Она попыталась представить лорда Грэлэма и решила, что он, должно быть, мало отличается от ее отца.

— Он старый? — спросила Кассия, с трепетом ожидая ответа.

— Грэлэм? Нет, дочка, он молод и хорошо сложен.

— И добрый человек? Нежный?

— Я надеюсь, Кассия.

Она улыбнулась. Молодой и красивый, нежный, как ее отец. Значит, все будет хорошо.

— Грэлэм подарил тебе обручальное кольцо. Я сохранил его для тебя.

— Полагаю, будет разумным надеть его. Ведь теперь я выгляжу немного не так, как в ночь свадьбы.

Кассия оставила отца и, окликнув Итту, поспешила в свою комнату.

— Представь, — сказала она няньке, сбрасывая желтый шерстяной плащ. — Я замужем и даже не подозревала об этом! Итта, ты видела этого лорда Грэлэма?

— Да, малышка. Он был очень тронут, когда священник произносил слова брачного обета. И все время держал тебя за руку.

— И он молод и хорош собой?

— Да, это так, — ответила Итта. Она подумала, что этот мужчина устрашающего вида и огромного роста может раздавить ее нежную госпожу как муху. — Да, — повторила она, — он такой, как его описал тебе отец.

Похоже, подумала Итта, хозяин, описывая зятя, польстил ему. В конце концов ее господин был мужчиной, таким же сильным и крепким, как этот английский дворянин. Но разве у него был выбор?

— Теперь, моя детка, я пришлю служанок — они помогут тебе собраться. А я должна упаковать твои вещи.

Кассия широко улыбнулась и обняла свою старую няньку.

— Мы снова завоюем Англию, Итта, как герцог Вильгельм двести лет назад.

Джоанна де Морлэ грациозно держала на запястье охотничьего сокола-сапсана с колпачком на голове и смотрела из-под опущенных ресниц на злополучную Бланш. Вот сука! Кобыла внезапно оступилась, сокол закричал и впился острыми когтями в ее толстую кожаную перчатку. Джоанна с удовольствием сбросила бы беспокойную птицу в ближайшую кучу навоза, но на нее смотрел лорд Грэлэм, и она, обольстительно улыбнувшись, рванула поводья своей кобылы так, что уздечка вонзилась в нежную губу животного.

Грэлэм отвернулся; собравшиеся на лбу морщины выдавали его недовольство. Хотя кобыла принадлежала Джоанне, рыцаря рассердило то, как безжалостно она обошлась со своей лошадью. Он вздохнул, мысленно желая быть на расстоянии многих миль от Вулфтона, в центре жаркой сечи, крушить головы своим боевым топором и чувствовать, как капли пота стекают вниз по лицу и спине. Все, что угодно, только бы не разыгрывать из себя галантного кавалера перед этой нелепой и тщеславной девчонкой! Она была недурна собой, и Грэлэм подумал, что сумеет скоро обуздать ее надменность, вызванную безмерно мягким воспитанием. Да, он сумеет с ней справиться, как только она станет его женой. У Джоанны были очень светлые волосы, настолько светлые, что, когда на ее голову падало солнце, они казались почти белыми. Грэлэм был неравнодушен к светловолосым женщинам всегда вплоть до сегодняшнего дня. Теперь лучшее, что присутствовало в ее внешности, прикрывал платок. Он ниспадал на плечи, как плохо гнущиеся, хлопающие при движении крылья. Придирчиво разглядывая тело будущей жены, Грэлэм заметил, что у нее широкие бедра, столь хорошо приспособленные для деторождения, а также пышная грудь. Возможно, думал он с сомнением, ее чересчур высокое мнение о собственной персоне трансформируется в страсть, когда она окажется в его постели.

Де Моретон услышал, как Бланш в присущей ей смиренной и мягкой манере задала Джоанне какой-то вопрос, и даже вздрогнул — столь надменно и снисходительно прозвучал ответ гостьи. Теперь уже у Грэлэма не оставалось никаких сомнений насчет того, что он не будет иметь покоя в собственном замке до тех пор, пока Бланш из него не уедет. К несчастью, у него было всего две недели, чтобы сделать выбор между этими двумя женщинами, и похоже, что Бланш, нежная и покорная, доставляла бы ему меньше неприятностей. По крайней мере Бланш не была строптивой, и ее не нужно было укрощать. Грэлэм сжал зубы. Если Джоанна покажет себя слишком несговорчивой, ему придется бить ее. Даже мысль о богатом приданом не повергла его ниц: он привез из Святой Земли достаточно драгоценностей, чтобы реставрировать замок Вулфтон, купить еще овец и коров для фермеров-арендаторов и своих двух деревень и, в конце концов, нанять на службу еще дюжину солдат. Нет, только герцог Корнуоллский вынудил его ввязаться в это дело — было неразумным гневить дядю короля, пока самого Эдуарда не было в Англии.

• Предыдущая
• 16/96
• Следующая