Космический ганфайтер - Абердин Александр М. - Страница 76

Лицо Николая погрустнело и он сказал со вздохом:

– Когда-то, Дядюшка Сальве, хойны были ещё большими модницами, чем самые красивые аристократки Либертаса. Сейчас они задавлены нищетой и, словно сервусы древности, просто вынуждены ходить голыми. Поэтому они практически не покидают своих кают. Один мой друг, с которым я вместе воевал когда-то, большой любитель энтомологии и в том числе пауков, провёл полгода на Карадоне и привёз оттуда древний инфодиск, с которого как-то умудрился считать информацию о быте и привычках хойниро. Он-то мне и рассказал о том, что они ничем не отличаются от нас в быту. В общем сейчас он занят одним благотворительным проектом, шьёт одежду для хойниро по древним образцам и изготавливает для них всякие вещицы. Ну, я и вложил в это дело всё, что заработал на воскресных гонках за последние полгода. Чтобы порадовать своих друзей, я заказал для них военные мундиры точно такого же образца, которые они носили когда-то, только немного переедал их в соответствии с имперскими, ну и прикупил ещё кое что по мелочам, чтобы наши лучшие пилоты тоже могли во время увольнительных отправляться на Рианон. Думаю, что начиная с сегодняшнего дня они уже не станут отказываться обедать вместе со всеми остальными офицерами. Вы же знаете, адмирал, как я отношусь к хойниро…

Николая прервал очередной адъютант, который известил Дядюшку Сальве о том, что какой-то малый с Земли, который назвался Кинг-Конгом, пытается затолкать на "Оффенсио" контейнер совершенно дурного размера и жутко ругается при этом. Адмирал, широко улыбаясь, громко рявкнул:

– Кинг-Конг это друг Ника, болван! Немедленно принять контейнер и вызвать к грузовому транс-телепорту Кес и всех хойниро. Теперь не одна только Красотка Кес будет щеголять в новеньком мундире с золотыми погонами. – Сделав рукой жест, от которого адъютанта, словно ветром сдуло, Дядюшка Сальве нахмурился и принялся выговаривать своему призовому пилоту с обидой в голосе – Никки, "Оффенсио" отличается от всех других кораблей ещё и тем, что на нём не задерживаются надолго те типы, которые недолюбливают хойниро. Немедленно назови мне сумму и я выплачу тебе всё, что ты потратил на них, парень, если не хочешь поссориться со мной. Если бы я знал, что хойниро носят одежду, то давно заказал бы для них мундиры. Честно говоря, когда мне доложили о том, что Красотка Кес и её парни смылись куда-то с тобой и затем вернулись в чёрных мундирах о четырёх штанинах каждый и с какими-то шлемами на головах, я подумал, что они просто чудят, а тут оказывается вот какое дело.

Николай притворно вздохнул и положил перед командиром линкора счёт, подготовленный Кинг-Конгом. Тот посмотрел на него, изумлённо вскинул брови и воскликнул:

– Парень, за каким чёртом тебе нужно жалованье призового пилота? Если ты сумел заработать за полгода почти два миллиона кредитов, то паршивые семь тысяч в месяц покажутся тебе просто оскорблением!

Николай громко рассмеялся и в тон ему ответил:

– Зато я буду знать, что из всех тех золочёных кастрюль, которые мне вручают по воскресеньям, мои друзья по праздничным дням пьют крюшон и занюхивают его хрустальными графинами! К тому же за такой прекрасный склад для моих кубков, из которого их никто не сопрёт, мне же ещё и будут приплачивать из казны имперского космофлота, Дядюшка Сальве.

До самого построения все трое сидели в кабинете. Космос-адмирал и его старший брат расспрашивали Николая о закулисной жизни гонщиков и о том, чем в действительности занимаются Джел и Кроу на борту "Одор меллеус" отправляясь вместе с ним на орбиту. Они всё никак не могли поверить в то, что как раз тем самым, что так старательно изображают парни, надевшие на себя костюмы, делающие их похожими на хойниро. Ферратус посоветовал брату установить в спальной каюте космояхты подглядывающую аппаратуру, но тот отказался наотрез, сказав, что он ещё не настолько стар, чтобы интересоваться подобными вещами и что на вечеринках "Парка Тиу" ему не отказала ещё ни одна красотка. В общем это был самый обычный мужской разговор.

Николая поразило и очень порадовало то, что известие о том, что отныне у "Оффенсио" снова есть призовой пилот и это космос-командор Сильвер, знаменитый Бешенный Ник, вызвало куда больший восторг, чем известие о том, что завтра их ждёт большой праздник. То, что он устраивался в честь выхода Кес в отставку с повышением в звании и её награждением "Бриллиантовой звездой" всех, разумеется, обрадовало, но не настолько, чтобы ликовать. Все прекрасно знали, чем им теперь придётся заниматься до самой полуночи и потому сердито ворчали. После парадного построения всем, включая курсантов было приказано заняться уборкой, а старшие офицеры и вместе с ними, наконец, все сорок три хойны с мужьями, поздравляя Николая с окончательным вхождением в их братство отправились в парадную кают-компанию.

Там Дядюшка Сальве громко смеясь объявил им:

– Мальчики, теперь Никки принадлежит "Оффенсио" со всеми его потрохами! Он подписал пожизненный контракт, как я сам и некоторые из вас. Ну-ка тащите сюда нашу большую купель, замочим в ней самого быстрого гонщика галактики! Кес, красавица, этот парнишка твой ученик и мы предоставляем тебе право макнуть его в доброе вино Империи Рианон.

На этот раз не стюарды, а дюжина старших офицеров во главе со старпомом внесли в парадную кают-компанию из винного погреба огромную золочёную чашу для пунша полную вина и космос-командор Кесашью под восторженные вопли трижды макнула своего спасителя в золотистое вино, после чего он превратился в виночерпия.

Хойниро веселились вместе со всеми и впервые офицеры видели, что хойны отпустили от себя своих мужей и те сидели за огромным столом отдельно от них вперемешку с остальными офицерами и весело галдели, рассказывая всем о том, какой славный парень Ник и как он их всех порадовал. Теперь им было куда прицепить свои боевые награды. Оказалось, что эти парни умеют здорово веселиться и знают множество различных фокусов, в том числе и карточных. Хойны смотрели на них сидя на другом конце стола, лакомились арбузами и о чём-то негромко переговаривались.

В середине кают-компании имелось достаточно много свободного места и некоторые хойниро-мужчины заявили, что они с удовольствием станцуют, если им кто-нибудь подыграет им. Музыканты нашлись тут же и хомо впервые увидели, что хойниро не только отличные канониры, но ещё и прекрасные танцоры, умеющие совершать головокружительные акробатические прыжки и пируэты. Хойны, быстро уловив мелодию, сняв с рук перчатки громко щёлкали в такт пальцами, как кастаньетами, и подпевали высокими, чистыми голосами, в которых не слышалось характерного скрипа.

Когда танец закончился, Дядюшка Сальве, похлопав по плечу Кесашью сидевшую на кушетке между ним и Ником, громко крикнул призовому пилоту "Оффенсио":

– Никки, дружище, а ведь они прекрасные танцоры и певцы! Чёрт, хойниро живут рядом с нами уже сотни лет, а мы так и не знаем о них почти ничего. Ты на многое открыл мне глаза.

Николаю всё же удалось поспать в эту ночь несколько часов, но рано утром ещё за час до подъёма его разбудил адъютант Дядюшки Сальве и сообщил, что его просят срочно прибыть на Рианон, чтобы он возглавил целую эскадру и вместе со своей командой прибыл на "Оффенсио". Даже не позавтракав, он отправился на базу "Парка Тиу", где собралось несколько тысяч человек, включая главных фанатов и фанаток этой команды, и началась совсем уж сплошная карусель, в ходе которой ему пришлось испытать всё начиная от эскорта, состоящего из двухсот пятидесяти мечей, встретивших их на подходе к "Оффенсио", вплоть до праздничного бала, хозяином которого был он, а не Дядюшка Сальве, передавший ему бразды правления. Его команда восприняла назначение своего лидера призовым пилотом линкора с воодушевлением, а все ранее завоёванные им призы, погуляв по рукам членов экипажа "Оффенсио", заняли своё место на полках в парадной кают-компании.