Ночной ураган - Коултер Кэтрин - Страница 9
- Предыдущая
- 9/86
- Следующая
— Сам я не курю, но не хотите ли манильскую сигару, милорд?
Алек покачал головой:
— Нет, я всегда считал курение дурной привычкой, такой же противной, как нюхать табак.
— Ах, чего бы я не дал за хорошую понюшку! — вздохнул Джеймс. — Ну, мальчик мой, теперь, когда нас только двое, пора приступить к делу.
Алек кивнул:
— Буду откровенен с вами, сэр. На меня большое впечатление произвели не только ваше предприятие, но и строящееся судно. Ваш сын взял на себя труд все мне показать. Я видел много американских клиперов, знаю о их репутации во время войны и хотел бы приобрести судоверфь Пакстонов, где мог бы строить свои корабли, поскольку хочу взять в свои руки большую часть торговых операций в Карибском море.
Джеймс Пакстон задумчиво глянул на свой бокал с портвейном:
— Приобрести? Не уверен, что хотел бы продать. Правда, есть еще один конкурент. Портер Дженкс, и он тоже заинтересован в покупке верфи. Сам он, правда, из Нью-Йорка, но желает строить невольничьи суда.
— И каково же ваше мнение насчет этого, сэр? — вскинулся Алек.
— Если не считать того, что торговля рабами незаконна, прибыль от такого занятия может быть огромна. Большинство деловых людей охотно согласятся, что доходы намного перевешивают риск. А если этим занимается владелец корабля, деньги, можно сказать, польются рекой. Это широко распространенная торговля, и последнее время строится все больше судов, чтобы удовлетворить спрос. Однако лично я предпочитаю товар другого рода, такой, как ром и патока, мука и хлопок, чтобы жить спокойно и не мучиться угрызениями совести при мысли о том, сколько чернокожих мужчин и женщин ежедневно умирает в трюме. Но от правды не уйдешь: работорговля — дело прибыльное, а станет еще выгоднее.
— Ваши южные штаты это гарантируют.
— Совершенно верно. Кроме того, Портер Дженкс хочет жениться на Джинни. Она отказала, конечно, но от этого парня не так легко отделаться. Не сомневаюсь, что он снова появится в самом ближайшем времени.
«Интересно», — подумал Алек, а вслух сказал:
— По вашему тону ясно, что это просто мелкий негодяй, и к тому же опасный.
Джеймс уже хотел пояснить, что Дженкс делал предложение только из желания заполучить верфь, но вовремя остановился. Он на мгновение забыл о воображаемом сыне, Юджине, и молча проклял дочь. Отвратительно, когда у тебя вот так связаны руки, черт бы побрал эту упрямую ослицу, и к тому же Джеймс терпеть не мог лжи и обмана.
— Негодяй? Да, именно так и есть, и вы правы, Дженкс опасен. Если мы с вами придем к соглашению, вы намереваетесь поселиться в Балтиморе?
— Я еще не решил. Совсем не знаю города. Не думаю, однако, что англичане здесь встречаются на каждом шагу.
— Такому благородному джентльмену, как барон Шерард, попросту предложат ключи от города, — заверил Джеймс. — Не сомневайтесь, молодой человек.
— Ваш сын Юджин, сказал, что вы вдвоем собираетесь вести переговоры.
Алек улыбнулся, и Джеймс немедленно принялся гадать: уж не заметил ли что-то лорд Шерард? Нет, конечно, нет. Он обязательно бы выдал себя, сказал бы что-то отцу «Юджина», и, кроме того, Дженни была совершенно уверена, что одурачила англичанина.
— Верно. Жаль, что мальчику пришлось уехать, — вздохнул Джеймс, пристально глядя на барона.
— Совершенно с вами согласен.
Алек поднял бокал с портвейном;
— Предлагаю тост за взаимовыгодное соглашение между нами. И за вашу весьма интересную дочь.
— Присоединяюсь! — воскликнул Джеймс, думая, однако, что барон как-то очень странно отозвался о Джинни.
Час спустя Джинни сидела на краю постели отца, держа его за руку. При виде бледного лица Джеймса страх стиснул горло. Неужели ему опять стало хуже?
— Ты ужасно устал? Хочешь заснуть?
— Да, дорогая, но сначала скажи, что ты думаешь о бароне Шерарде?
Джинни замерла. Прошло несколько долгих минут, прежде чем она спокойно ответила:
— Он так красив и обаятелен, что трудно под блестящей маской разглядеть истинное лицо. Я бы сказала, что он кажется благородным, но с уверенностью ответить не могу — слишком рано.
— Знаю, что он честен. Я навел справки, еще летом, когда, ты послала ему письмо.
— Неужели? Но у кого?
— Не удивляйся, Джинни. Я обратился к знакомым в Бостоне и Нью-Йорке. Он с женой жил несколько лет в Бостоне. Я был удивлен, узнав, что барон женат. Такого человека нелегко приручить, особенно в столь молодых летах. Конечно, дамы сами бросаются ему на шею, но барон любит приключения, незнакомые места, встречи с новыми людьми, словом, в нем живет неукротимый дух исследователя. По крайней мере таково мнение о нем бостонцев. Говорят также, что барону можно доверять, как слову, так и мнению. Томас Эдамс написал, что у «этого человека здравое мышление и способность верно судить о вещах и людях». Однако я хочу узнать его получше, чтобы решить самому.
— Почему ты не сказал мне всего этого раньше?
Джеймс погладил дочь по руке. Женская узенькая ладошка, тонкие пальчики. Но, обнаружив мозоль на безымянном пальце, нахмурился:
— Не стоило. Хотел, чтобы у тебя было свое суждение о нем.
— Отчего умерла его жена?
— Возможно, ты сама его об этом спросишь?
Джинни неожиданно с силой ударила себя кулаком по бедру и поморщилась от боли.
— Все ужасно, папа, и тебе это известно. Джинни Пакстон не знает, что делает Юджин Пакстон, и наоборот. Мне просто грозит опасность потонуть. Знаешь ли ты, что он солгал насчет Юджина? Он говорил совершенно невыносимые вещи о Юджине, называл слишком серьезным, наивным, но с задатками истинного повесы. Можешь ты этому поверить?
— Надеюсь, ты не собираешься отрицать, что хорошенько развлеклась на его счет, и я доволен.
Джинни подняла тонкие брови:
— С бароном Шерардом не соскучишься, это я могу точно сказать. Ты будешь продолжать переговоры с ним?
Джеймс утомленно прикрыл глаза. Он устал, очень устал. Будь проклято его предательское тело! Так много еще нужно успеть сделать!
— Да, и как можно скорее. Он хочет посмотреть Балтимор, побывать на балах, вечеринках и в клубах… решить, хочет ли поселиться здесь.
— Вот как!
— Юджин должен исчезнуть, Джинни.
— Еще рано. Отец, пожалуйста! Он совсем по-другому обращается с Юджином, гораздо серьезнее. Ты знаешь, как мужчины относятся к женщинам, которые стремятся чего-то добиться, что-то узнать! Могу только представить, как бы он отнесся ко мне, узнав, что я, женщина, управляю судоверфью!
Губы девушки упрямо сжались при мысли о том, как снисходительно выслал он ее из комнаты. Джентльмены, видите ли, хотели обсудить более серьезные дела! Все же у Джинни создалось впечатление, что барон намеренно дразнил ее, однако она не понимала, каковы его цели, и пока даже не пыталась понять.
— Он скоро сам все узнает, Джинни. Может, лучше сказать самой?
— Хорошо, только не сейчас.
Он собрался давать Юджину уроки обращения с женщинами, и Джинни не могла дождаться завтрашнего дня. Наклонившись, она поцеловала отца в щеку:
— Спокойной ночи, папа. Ни о чем не волнуйся!
— Подумай о том, что я сказал, дорогая.
А в это время Алек в каюте корабля целовал на ночь Холли.
— Папа?
— Спи, хрюшка, спи. Уже поздно.
Малышка свернулась клубочком, и Алек, получше подоткнув одеяло, поднялся и тихо вышел через смежную дверь в свою каюту. Он всегда оставлял дверь приоткрытой, на случай, если Холли ночью проснется. Потом быстро разделся, складывая вещи на комод, зная, что Пиппин завтра позаботится вычистить и повесить их. «Найт дансер» медленно покачивался на якоре. Воды залива во внутренней гавани были спокойны, ночь ясна. Алек лег на койку, укрывшись лишь простыней, чувствуя почти болезненную потребность в женщине и ненавидя себя за это. Подобные вещи отвлекали от дел, а это ему не нравилось. Кроме того, желание не имело ничего общего с этой глупой девчонкой, Джинни Пакстон. Несмотря на молодость, у нее были все задатки старой девы, и особенно хорошенькой ее не назовешь. Кроме того, мисс Пакстон слишком высока и ноги чересчур длинны. Но груди… прекрасные полные груди, проглядывавшие через криво пришитое кружево…
- Предыдущая
- 9/86
- Следующая
