Невеста-наследница - Коултер Кэтрин - Страница 16
- Предыдущая
- 16/92
- Следующая
"Лорд Нортклифф,
Колин Кинросс убил свою жену. Он женится на вашей сестре, а потом прикончит и ее. Можете в этом не сомневаться. Он безжалостен и не остановится ни перед чем, чтобы добиться своей цели. А его единственная цель — деньги".
Дуглас терпеть не мог подобных вещей. Анонимное обвинение, от которого приходишь в ярость, которому нисколько не веришь именно потому, что оно анонимно, и вместе с тем невольно чувствуешь, что оно заронило в твою душу семя сомнения, как бы хорошо ты ни относился к тому, против кого оно направлено. Час назад письмо принес какой-то уличный мальчишка, сказавший Дриннену, что один малый попросил его доставить письмишко милорду, живущему в этом шикарном доме.
Дриннен не стал спрашивать паренька, как выглядел тот малый. А жаль. Ясно только одно — это был мужчина. Дуглас скомкал письмо и снова начал ходить из угла в угол.
Колин быстро выздоравливал, и Синджен, на седьмом небе от счастья, желала выйти за него замуж в конце недели. Господи Иисусе, а ведь сегодня уже вторник!
Что же делать?
В глубине души Дуглас был убежден, что Синджен нисколько бы не смутилась, даже если бы автор письма обвинил Колина в том, что он самым гнусным образом истребил целый полк. Она бы просто не поверила. Она никогда этому не поверит. Скорее она ринется в бой против всей своей семьи.
Вот дьявольщина! Он понимал, что не может оставить без внимания эту анонимку, и потому, когда Алике и Синджен ушли, чтобы привезти от мадам Жордан подвенечное платье Синджен, он не стал откладывать дело на потом, а сразу же отправился в спальню Колина.
Сегодня Колин уже был одет в свой собственный домашний халат, поскольку Финкл и несколько лакеев успели съездить к нему на квартиру, упаковать его одежду и доставить оба его чемодана в дом Шербруков. Когда Дуглас вошел в его комнату, он стоял возле кровати глядя на дверь.
— Вам нужна помощь? — спросил Дуглас, входя.
— Нет, благодарю вас. Я попытаюсь доказать себе, что могу трижды пройти эту комнату из конца в конец, ни разу не упав.
Дуглас рассмеялся:
— И сколько же раз вы уже прошли свой маршрут?
— Два, с пятиминутной передышкой. Но, похоже, что третий раз меня убьет.
— Сядьте, Колин. Я должен с вами поговорить.
Колин осторожно сел в кресло с подголовником, стоявшее около камина, морщась вытянул вперед ногу и начал ее тихонько массировать.
— Вы ведь ничего не сказали Джоан о моей ране?
— Нет, только жене, хотя я не понимаю, отчего вас так волнует, знает Синджен об этом или нет.
— Узнай она о том, что меня пырнули ножом, она бы страшно разъярилась и встревожилась и решила, что она этого так не оставит. Вполне может статься, что она наняла бы полицейского сыщика, чтобы он нашел и изловил того, кто посмел это сделать. Она могла бы даже поместить объявление в «Лондонской газете», обещающее вознаграждение за сведения, которые приведут к поимке негодяя. Она могла бы навредить самой себе. По-моему, если ей и нужна защита, то прежде всего от нее же самой.
Дуглас удивился.
— Вы знаете ее так недолго и уже… — Он покачал головой. — Да, именно так она бы и поступила. Иногда мне кажется, что даже Господь Бог не знает, что у нее на уме, пока она этого не сделает. Она настолько изобретательна, что вы и представить себе не можете.
— Чувствую, что скоро смогу.
— Расскажите мне, как вы получили эту рану. Колин отвел глаза.
— Какой-то коротышка попытался ограбить меня. Я сшиб его с ног, и тогда он вдруг вытащил из-за голенища нож. Удар пришелся в бедро, потому что выше ему было не дотянуться.
— Вы прикончили его?
— Нет, но, наверное, зря, черт бы побрал эту каналью. Кстати, если бы он все-таки опустошил мой карман, то добыча ему досталась бы скудная. У меня с собой было не более двух гиней.
— Я только что получил письмо, в котором вас обвиняют в том, что вы убили свою жену.
Колин замер. «Он словно отгораживается от чего-то, — подумал Дуглас, — вероятно, от горя, а может быть, от чувства вины? Почем знать?» Колин смотрел мимо него на горящие в камине поленья.
— Письмо было без подписи, и принес его уличный мальчишка. Мне такие послания не по душе. Они омерзительны и по прочтении оставляют самое гадкое чувство.
Колин не ответил.
— В Лондоне никто и не подозревал, что вы уже были женаты.
— Я полагал, что это никого не касается.
— Когда она умерла?
— Незадолго до смерти моего брата, примерно шесть с половиной месяцев назад.
— Как это случилось?
У Колина засосало под ложечкой.
— Она упала со скалы и сломала себе шею.
— Это не вы ее столкнули?
Колин молчал, но его гневное молчание было красноречивее любых слов.
— Вы с ней о чем-то спорили? Наверное, она упала случайно?
— Я не убивал свою жену. И не стану убивать вашу сестру. Полагаю, тот, кто написал это письмо, предостерегал вас именно от этого.
— О да.
— Вы расскажете об этом Джоан?
Дуглас моргнул. Он все никак не мог привыкнуть к тому, что Колин называет Синджен этим дурацким именем — Джоан.
— Это мой долг. Хотя, разумеется, было бы лучше, если бы вы рассказали ей сами и, возможно, объяснили ей то, чего не хотите объяснить мне.
Колин хранил молчание. Вид у него был надменный и настороженный. Дуглас встал.
— Мне очень жаль, — сказал он. — Синджен — моя сестра, и я ее люблю. Мой долг — защищать ее. Она должна обо всем узнать, было бы несправедливо держать ее в неведении. Я убежден, что, прежде чем вы поженитесь, все сомнения должны быть сняты. Таково мое условие.
Колин по-прежнему молчал, потупившись. Он поднял взгляд лишь тогда, когда Дуглас Шербрук вышел, тихо затворив за собой дверь. Откинув голову на подголовник, он закрыл глаза и потер бедро. Шов чесался, кожа вокруг него была розовой. Стало быть, рана скоро заживет.
Но достаточно ли скоро?
Господи помилуй, кто же это сделал? Кто написал письмо? Наверное, Макферсоны, больше, пожалуй, некому, а если это и впрямь они, то у них есть для этого повод. Его первая жена, Фиона Далинг Макферсон, была старшей дочерью старого лэрда. Но старик Лэтем как будто не винил зятя в ее смерти, во всяком случае, тогда, полгода назад. Правда, у ее брата Роберта было иное мнение, но лэрд держал сына в узде. Однако в последние месяцы до Колина стали доходить слухи о том, что лэрд Макферсон тронулся умом и день ото дня слабеет, что было немудрено, поскольку он был уже стар, как Мафусаил. Да, письмо наверняка написали Макферсоны, эти подлые трусы, никому другому это было ни к чему.
Но к черту это проклятое письмо! Он должен жениться на Джоан, и побыстрее, не то все будет потеряно. Колин лег в постель, закрыл глаза и заставил себя заснуть.
Через несколько часов он встал и прошелся по спальне — один раз, другой, третий. Хвала Всевышнему, силы к нему возвращаются. Теперь нужно молиться о том, чтобы выздоровление произошло достаточно быстро.
Окончательное решение он принял вечером, во время ужина. Джоан ужинала вместе с ним. Подняв взгляд с ломтика ветчины, который он насадил на вилку, он вдруг осознал, что она разговаривает с ним, а он, погруженный в свои мысли, так и не заметил, как она начала беседу.
— Пожалуйста, Колин, не пойми меня превратно, подвенечное платье получилось очень красивым, но до чего же докучна вся эта суета! Боюсь, что моя матушка не удержится и станет демонстрировать тебя всем как охотничий трофей, настолько она рада, что я наконец-то нашла себе мужа. Как же я не люблю все эти нудные церемонии! Как бы мне хотелось просто взять и увезти тебя отсюда, чтобы поскорее зажить вдвоем! Это главное, а все остальное — пустяки, право же, пустяки!
От этих слов у Колина едва не отвисла челюсть, и чувство несказанного облегчения охватило его. Это же просто манна небесная! Подумать только, он столько мучился, ломал голову, прикидывая и так и эдак, как ему поскорее заполучить ее в жены, и вдруг Джоан Шербрук сама плывет к нему в руки!
- Предыдущая
- 16/92
- Следующая
