Дикая звезда - Коултер Кэтрин - Страница 8
- Предыдущая
- 8/86
- Следующая
Часом позже Элис нашла дочь в конюшне обихаживавшей Колючку.
— Ты хочешь выйти замуж за Айру Батлера, моя дорогая? — без всяких предисловий спросила она.
Байрони медленно повернулась к матери, продолжая похлопывать рукой по гладкой шее кобылы.
— Он показался мне очень милым. И хорош собой. — Она на мгновение закрыла глаза и проговорила с оттенком горечи:
— И, разумеется, самое главное его преимущество в том, что он богат.
Элис проигнорировала последнее и мягко спросила:
— Ты не почувствовала, что он намного старше тебя?
Байрони пожала плечами.
— Он красив, мама. И вероятно, будет выглядеть так же, как теперь, еще лет десять. Думаю, что в конце концов я смогу хоть немного его полюбить. — Она помолчала и спросила:
— Он достаточно заплатил за меня отцу?
Этого хватит, чтобы облегчить твою жизнь?
— Да, и сделал это так, что я поняла — ему известны.., слабости моего бедняги Мэдисона. Он будет ежемесячно перечислять изрядную сумму на счет сеньора Бандини в Сан-Диего.
Байрони облегченно вздохнула. Значит, не все сразу, иначе отец проиграл бы все деньги за неделю.
Она улыбнулась матери вымученной улыбкой.
— Ты поговорила с ним наедине?
— Нет. По-видимому, он.., знал. Мэдисон расстроился…
— Ты хочешь сказать, опять устроил скандал и кричал на тебя? — Руки Байрони сжались в кулаки. — Он не бил тебя, нет?
— Нет, правда нет, — беззлобно ответила Элис. — Но Айра своего решения не изменит. Я хочу, чтобы ты была счастлива, Байрони, и.., защищена. Я почти пере стала верить в чудеса. — Она обняла дочь, и это движение вызвало тихое ржанье Колючки. — Айра хороший человек. Он тебя никогда не обидит.
Настоящий джентльмен.., один среди столь многочисленных хвастунов, сутенеров и бандитов.
Уж не бандит ли тот игрок?
Байрони покачала головой, застигнутая врасплох очередным воспоминанием о том человеке. Нет, это было бы видно по глазам. В них не было никаких признаков подлости. И этот цвет, который она не взялась бы описать — темный, но не темно-синий…
Глаза, в которые можно смотреть годами, так и не познав их истинной глубины. «Перестань, Байрони, прочь эти романтические бредни!»
Но именно его лицо она увидела позже, укладываясь вечером в постель, когда единственным звуком, нарушавшим полнейшую тишину, было стрекотание сверчков.
Даже муж ее матери впал в пьяное оцепенение, и ей, слава Богу, не был слышен его храп. Что-то сейчас делает тот игрок? Думает ли он когда-нибудь о ней, о том, чем она занята, мечтает ли о ее прекрасных глазах?
— Ты безмозглая дура, Байрони, — тихо сказала она себе и, решительно взбив подушку, зарылась в нее лицом.
Брент Хаммонд сидел очень тихо, с совершенно невозмутимым лицом, как всегда во время игры в покер с высокими ставками. Он уже выиграл три тысячи долларов. Пятьсот из них лежали в центре стола, вместе с пятнадцатью сотнями долларов троих других игроков. Одним из них был сам Джеймс Кора, хозяин салуна «Эльдорадо». Было далеко за полночь, и игра становилась с каждым часом все напряженнее. Брент не терял бдительности. Он должен выиграть, чтобы купить салун на углу Клэй-стрит и Монтгомери-стрит.
— Сколько, Хаммонд?
— Две, — ответил Брент, перебирая карты, которые держал в руках. — Так пойдет, я думаю.
Джеймс Кора что-то бормотал, сдавая карты. Хаммонд имел большой опыт и словно даже не замечал отвлекающих маневров, к которым всегда прибегал Кора. Он бросил лишь один короткий взгляд на пышную грудь Джанин и тут же отвернулся. Двух других мужчин — рудокопов, не выпускавших ни унции золота из своих карманов, он игнорировал.
Брент осторожно развернул свои карты веером.
«Полный дом» — короли и восьмерки. Он про себя обрадовался, ничего не выказав лицом. Ему достались три короля, а от Коры он получил две восьмерки. Неплохо, в самом деле очень неплохо. Брент изучал лица мужчин, сидевших за круглым столом: какой-то очень молодой, широко улыбающийся парень — глупый юнец. Другой, его приятель из Невада-Сити, выглядел так, как будто похоронил лучшего друга. Широкое, красивое лицо Коры было лишено всякого выражения.
Брент встретился с Джеймсом Корой на борту речного парохода на Миссисипи лет пять назад. Ему никогда не случалось играть против него.
— Твоя ставка, Фоггерти, — бросил Кора самому молодому из игроков.
Фоггерти облизал губы в явном возбуждении.
— Пять сотен, — объявил он и подтолкнул золото в центр стола.
Его партнер воздержался.
Брент выдержал паузу и положил пять сотен.
Джеймс Кора прошелся по краям своих карт, захватывая их между большим пальцем и мизинцем, в медленном раздумье. То был старый трюк, больше не производивший желаемого впечатления. Он сдвинул темные брови в центре лба и бросил пятьсот долларов.
За пять минут в середине стола оказалось десять тысяч долларов.
— Открываем, — наконец проговорил Кора.
Фоггерти широко ухмыльнулся, хлопнув картами по столу.
— Три туза!
— Простите, — спокойно проговорил Брент, — «полный дом», три плюс два, три короля и две восьмерки.
Кора выдержал театральную паузу, и Брент почувствовал, как кровь его леденеет. Он тихо выругался, ожидая падения топора. Кора посмотрел прямо ему в лицо, на полных губах играла улыбка.
— По-моему, Хаммонд, я могу с вами посоревноваться. — Он бросил свои карты рубашкой вверх.
Бренту захотелось пуститься в пляс на столе. Он был готов кричать, смеяться и выпить целый галлон чистого виски. Вместо этого он кивнул каждому из мужчин, надолго задержав взгляд на лице Коры.
— Благодарю вас, джентльмены, — проговорил он медленно, подгребая к себе выигранные деньги. — Надеюсь, мы еще поиграем.
Он поднялся и оправил пиджак.
— Вы хорошо играете, Хаммонд, — заговорил Джеймс Кора. — Право, очень хорошо. Не передадите ли мой сердечный привет Мэгги, а?
Брент вздрогнул от неожиданности. Откуда Кора знает о его связи с Мэгги? Господи, да разве в Сан-Франциско можно сохранить секреты?! Он довольно непринужденно ответил:
— Хорошо, конечно, передам. Вы не откажете мне, Кора, в просьбе запереть мой выигрыш до утра в вашем сейфе?
— Разумеется, нет! Я не стал бы держать пари на то, что ваша шкура уцелеет хоть пять минут, если вы выйдете отсюда с такими деньгами. Сиднейские утки располагают невероятно обширной сетью, о чем, не сомневаюсь, вам хорошо известно. Преступные мерзавцы.
Брент кивнул, соглашаясь с Корой, и последовал за ним в его кабинет. Деньги и золото были положены в кожаный мешок, который поместили в сейф. Кора заметил через плечо:
— У меня есть люди, охраняющие «Эльдорадо» днем и ночью. Не беспокойтесь.
— Не буду, — сказал Брент и пожал руку Джеймсу Коре. — Мы еще поиграем. Я с удовольствием посостязаюсь с вами. Кора. Сердечный привет Белл.
— Охотно передам, — учтиво согласился Кора.
Он вовсе не выглядел смущенным. Они с Белл пользовались одновременно и доброй, и дурной славой.
Он никогда не позволил бы своей горячей жене даже приблизиться к Хаммонду — слишком яркому мужчине, чтобы Белл смогла устоять. Не прошло бы и пяти минут, как она спустила бы с него штаны. Кора посмотрел вслед Бренту Хаммонду и, задумавшись, направился обратно в салун. Там было так накурено, что из-за дыма почти ничего не было видно. Он проиграл Хаммонду две тысячи долларов, но это его не беспокоило. Он легко вернет их. Он поражался своей добросердечности. Это ему не нравилось, хотя Мэгги упрашивала его идти навстречу Бренту. Да, конечно, неприятно сбросить карты на стол и отдать банк Хаммонду. Впрочем, салун Хаммонда не составит ему большой конкуренции. Господи, в Сан-Франциско, по последним сведениям, уже больше шести сотен салунов — так что одним меньше, одним больше мало что меняло. Пусть даже салун Хаммонда будет очень высокого класса. Он просто выкупит «Хромую кобылу» у этого осла Тори Грейсона. Почему, черт побери, это так интересует Мэгги? Она же лишена всяких чувств.
- Предыдущая
- 8/86
- Следующая
