Каньон Дьявола - Коул Джексон - Страница 21
- Предыдущая
- 21/31
- Следующая
Ценой огромных усилий ему удалось вытащить один такой камень. Он размахнулся и швырнул его в дверь. На досках образовалась глубокая вмятина, но дверь держалась крепко. Он мрачно ее разглядывал.
«Так я могу кидать в нее камень целый день и никуда не выберусь», — невесело подумал он. — А что, если поджечь дверь хибары?» Однако тут же отбросил эту мысль: нет, так только в дыму задохнешься. К тому же, дым, наверняка, увидят из пещеры.
В беспокойстве сбросил одеяла с лежака. Доски настила были тяжелыми, но довольно-таки гибкими, из тех, которые обычно выбирают для настила лежака — на них спать удобнее, чем на негнущихся. Доски не были приколочены гвоздями, а просто лежали на раме. Хэтфилд взял одну из них и ощупал руками ее прочную упругую древесину. Доска была семи футов длины, толщиною с дюйм, а в ширину — около восьми дюймов. Рейнджер в задумчивости вертел ее в руках. Потом скользнул взглядом по двери и остановился на камне, лежащем рядом…
Глаза его вдруг загорелись…
Доски пола были настелены параллельно двери и между ними встречались весьма широкие щели. Хэтфилду удалось с усилием воткнуть конец доски в щель как раз напротив двери, футах в десяти от нее. Он внимательно осмотрел верхний конец доски. Глаза его возбужденно пылали. Поднял камень, повертел его в руках — и покачал головой. Взгляд его опять начал рыскать по камере и остановился на сваленных одеялах. Скатав одно из них, он обернул его пару раз вокруг доски, где-то в футе от верха, и крепко завязал. Получилась небольшая шерстяная «палочка», на которую он положил камень. Катапульта получилась примитивная, но свое дело сделать могла.
Ухватившись обеими руками за верх доски, Хэтфилд потихоньку оттягивал пружинистое дерево. Прочная доска изгибалась все больше и больше, глухо поскрипывая и потрескивая под напряжением. Мускулы рейнджера напряглись под курткой буграми, лицо от напряжения оцепенело. Последний дюйм — и он отпустил доску…
Прочная толстая доска резко выпрямилась, и камень, просвистев в воздухе, с огромной силой обрушился на дверь. Одна из ее толстых тесовых плах треснула по всей длине.
И вновь рейнджер пустил самодельную катапульту в ход. Но на этот раз рука его соскользнула, и камень сорвался в сторону, едва не повредив руку. Он сокрушенно замотал головой и предпринял очередную попытку.
На этот раз камень был пущен метко и прямо, доска двери треснула и расщепилась. Еще один удар большого камня — и она раскололась на более мелкие щепы. Хэтфилд вывернул обломки доски, просунул в дыру руку и вытащил штырь из скобы. Большой замок держался по-прежнему прочно, но теперь образовалось узкое отверстие между дверью и косяком, через которое он сумел, приноравливаясь и напрягаясь, протиснуться.
Какое-то мгновение он колебался, не зная, куда идти, осматривал склоны каньона со стороны входа в пещеру; но затем повернулся и быстро зашагал в противоположном направлении, держась в тени скалы, как можно дальше от берега речушки.
Он шел, и приглушенный рокот, на который он еще прежде обратил внимание, постепенно нарастал. Сумеречный свет на дне ущелья все тускнел; солнце сместилось на запад и отблески его косых лучей слабо освещали дно. Рокот перешел в рев, сотрясающий воздух; и тут рейнджер увидел прямо перед собой блестящую черную стену. Он чертыхнулся про себя. Случилось то, чего он боялся: ущелье оказалось каньоном-тупиком, и перед ним высилась глухая стена.
У подножия стены зияло черное отверстие, куда с грохотом устремлялся поток. По обе стороны возвышались грозные скалы. То тут, то там каменистое основание ущелья щетинилось скудной и чахлой растительностью.
Хэтфилд постоял в нерешительности, потом обернулся назад и окинул взглядом пройденный путь. Посмотрел на черный зев, куда устремился поток, и покачал головой. Отступив на несколько шагов, он задрал голову и внимательно осмотрел почти отвесную стену. Глаза его при этом сузились.
Насколько он мог видеть, эту скалу испещряли многочисленные трещины, и то тут, то там торчали уступы. По этим надежным опорам отчаянный человек мог бы выбраться из ущелья, и хотя одна мысль об этом пути леденит кровь и заставляет бешено колотиться сердце, но это шанс уйти. Сомнительный шанс. Может, где-то там, на этой нависающей каменной поверхности его поджидает смерть; но никакого сомнения не было в том, какая судьба ожидает его, если он останется в каньоне: эти дьяволы, избравшие каньон своим логовом, найдут его и схватят. Одинокий Волк сцепил зубы, и в глазах его отразилась твердая решимость.
— Что ж, приступим! — сказал он вслух. И спокойно подошел к подошве скалы.
Первые сотни футов подъема были сравнительно несложными. Выступающие полки оказались достаточно широкими и надежными, а крупные трещины давали хорошую опору, но дальше подниматься вверх стало труднее. Каменная поверхность становилась все глаже, а склон — круче. Чтобы подняться вверх еще на несколько футов, приходилось двигаться зигзагами, забирая далеко то в одну, то в другую сторону. Путь становился все опаснее и изнурительнее. Рейнджер весь взмок, изодранные руки кровоточили, а ноги от напряжения сводило судорогой. И ему все чаще приходилось делать долгие передышки — когда склон давал такую возможность.
Но теперь, по мере продвижения вверх, возникло одно преимущество: постепенно становилось светлее и хотя на фоне более темной поверхности скал четко проступал силуэт его фигуры, однако взгляд теперь легче находил места, за которые можно было ухватиться, и которые прежде могли бы остаться незамеченными в сумеречном свете.
Появилась надежда, и он уже поверил, что и в самом деле сумеет выбраться наверх. И тут…
Что-то прожужжало в воздухе сердитой осой и вонзилось в камень всего в нескольких ярдах от него. Еще одно сердитое жужжание — и лицо осыпал град жалящих каменных осколков. А до слуха донесся резкий треск, тут же размноженный многократным эхо.
Прильнув к скале, он глянул вниз и увидел смутные тени, бегущие по дну ущелья, и бледные вспышки пламени.
Глава 14
Внезапно взору Хэтфилда открылась длинная трещина в теле скалы, уходящая вверх под крутым углом. Отчаянно карабкаясь, он устремился туда. Пока он здесь, свинец ему не страшен. Трещина эта образовалась, наверное, от удара молнии. При других обстоятельствах от одной мысли о подъеме по ней волосы встали бы дыбом. Порода крошилась и осыпалась. Не раз под весом Хэтфилда обваливались камни. Однажды он завис на одной руке и только страшным усилием сумел удержаться. В другой раз ему пришлось, стоя на узком выступе, прыгнуть вверх наискосок, чтобы ухватиться за полочку, до которой иначе было не дотянуться. Эта зигзагообразная трещина протянулась вверх футов на двести и сошла на нет. И вновь рейнджер повис, прилепившись к отвесной скале, как муха на голой стене.
Он снова взглянул вниз. Кто-то бежал по ущелью назад к тоннелю.
«Послали за винтовкой. У них только „Кольты“ а „Кольтом“ они меня не достанут — далеко, — быстро сообразил он. — Значит, надо подняться раньше, чем он вернется. Если мне вообще суждено подняться…»
Снизу все еще доносились хлопки револьверных выстрелов. Их эхо металось между стенами каньона. Пули с визгом летели вверх, но для рейнджера они теперь угрозы не представляли. Он уже выбрался за пределы досягаемости револьверного выстрела. Но тут его ожидала новая опасность.
Под ним сотней-другой футов ниже возникла прижимающаяся к скале какая-то темная фигура, и эта фигура приближалась. Это вслед за беглецом пустился вооруженный охранник. Хэтфилд вскоре понял, что парень — мастер в этом деле: он поднимался куда быстрее, чем рейнджер. И Хэтфилд не оглядываясь более, удвоил усилия.
Но тщетно. Преследователь, несомненно, вырос в горах и чувствовал себя здесь в своей стихии, чего нельзя было сказать об уроженце равнин Хэтфилде. Как он ни старался, зловещая тень приближалась. Скоро этот парень будет так близко, что сможет «снять» его со стены, как белку с ветки.
- Предыдущая
- 21/31
- Следующая
