Повелители Тьмы - Костин Сергей - Страница 17
- Предыдущая
- 17/63
- Следующая
Но это ещё ничего не значит. Интересно другое. Он прекрасно видел, как я справился с несколькими офицерами, и наверняка успел заметить, что я не просто новобранец. Что это?
Просто способ утвердить себя или желание видеть всех ниже себя на лестнице расстановки сил и славы?
– Король! Король! – раздались крики, и солдаты словно наэлектризованные вскочили со своих мест, чтобы поприветствовать своего короля.
– Да здравствует король Аматия!
– Слава королю!
И так далее, и тому подобное. По этим возгласам я предположил, что Аматия пользуется доброй славой в своём государстве.
Толпа расступилась, и показался сам король Аматия. Это был просто мальчик.
Ему было всего лет десять, и хотя весь вид его говорил, что в его жилах течёт кровь королей и императоров, но он был невероятно молод! Понятно теперь, почему Шимес считала трон этой маленькой империи своим по праву.
Право старшинства.
Рядом с королём и императором вышагивал его личный телохранитель – Пьер Абан. Красавец с бычьей шеей и дверным косяком вместо плеч. Король и его немногочисленная свита расположилась на маленьком подиуме, и король поднял руку, призывая всех замолчать.
К этому времени вокруг круглого пятачка земли собралось несколько сотен, а вполне возможно, и тысяч солдат и офицеров. Естественно, что офицерский состав занимал отдельное место. Собравшиеся увидели взмах детской руки, и шум моментально стих, уступив место почтительной тишине.
Король встал и, обратившись к солдатам, крикнул немного писклявым голосом:
– Я приветствую вас, мои подданные!
Арена превратилась в сплошной рёв приветствия и восторга. Мне пришлось тоже помахать руками и поорать. Я наблюдал за Аматием и все больше понимал, что ни за что не смогу сделать то, о чём меня попросили. Даже за жизнь Илонеи. Я не могу убить ребёнка. Да, я убил человека, несколько человек. Но я знаю, что расплата наступит сегодня ночью. Никто не имеет права нарушать Кодекс Чести.
Аматия снова вскинул руку, призывая к молчанию.
– Пусть подойдёт тот, кто хочет сражаться с моим Пьером Абаном.
Моё появление вызвало новую бурю. Но мне показалось, что в ней больше свиста, чем приветствий. Я подошёл к подиуму и встал на одно колено, склонив голову перед молодым императором.
– Пьер мне сказал, что ты изъявил желание драться с ним?
Каково, а? Значит, это я изъявил желание, а не он?!
– Мы просто решили померяться силой с вашим подданным, – учтиво сказал я.
– Пьер – не подданный! Он свободный гражданин!
– Прощу прощения, мой король!
Мальчишка перегнулся, обколотившись на поручни кресла, на котором сидел, и с чисто мальчишеской непосредственностью спросил:
– А ты не боишься, солдат? Ведь Пьер – лучший из лучших в моём королевстве!
– Я только недавно прибыл и ещё не успел узнать о подвигах свободного гражданина Пьера Абана, мой король!
– Ну что ж, – Аматия снова принял гордую позу императора. – Давайте начинать. Пьер?!
Пьер Абан вышел вперёд и вскинул обе руки, вызывая целый шквал криков. Подождав, пока они стихнут, Пьер встал рядом со мной, но не опустился на колено, как я, а остался стоять.
– Я готов, король!
– Каким оружием вы будете драться? Мечами?
– Нет, этот солдат выбрал другое оружие.
– Что?
– Вот это, – Пьер выставил перед собой руки и сжал пальцы в два здоровенных кулака.
– О-о! – маленький король чуть не подскочил с места. – Я так люблю, когда ты дерёшься. У тебя нет никаких возражений, солдат?
Может быть, есть просьбы или ты передумал?
Поистине, Аматия был королём, заботящимся обо всех своих подданных. Но у меня не было никаких просьб, и я не передумал. Но, чёрт побери, как приятно, когда хоть один король поинтересовался, хочу ли я драться.
– Я готов, мой король.
– Тогда начнём.
Король взмахнул рукой, и, откуда ни возьмись, появились трубачи и возвестили, что представление началось. В толпе зрителей поспешно заключались последние сделки. На растянутой шкуре были нарисованы ставки. Я посмотрел и обомлел. Ставили один к ста против меня.
Так низко я ещё не падал. Я встал и обратился к королю:
– Прошу прощения, мой король. У меня возникла небольшая просьба.
– Проси, солдат.
– Не могли бы вы, Ваше Величество, дать мне денег, чтобы я поставил сам на себя.
Детские глаза округлились.
– Солдат, я понимаю, что ты хочешь выиграть, но ставить на себя деньги… Ну, хорошо!
Сколько тебе нужно?
– Всё, что есть у вас в карманах, мой король.
Аматия рассмеялся.
– У меня в карманах не слишком-то и много. Но я сделаю больше, чем ты просил.
Через минуту у меня в руках было аж целых два мешочка с золотом. Король был щедр.
Недолго думая, я направился к группе офицеров со сломанными руками и носами. Мои старые знакомые не должны были подкачать.
– Ну кто из вас такой же смелый, чтобы поставить сто к одному?
Я даже не ожидал такого энтузиазма. Рядом с моими скромными мешочками выросшая груда казалась просто горой. Плюс к этому многочисленные проклятия в мой адрес. Вот теперь можно было и начинать.
Куртка была не нужна, и я сорвал её одним движением. Пронёсся вздох изумления. Я их понимал. У меня была фигура Аполлона, но никак не борца. По сравнению с Пьером, который тоже успел обнажиться до пояса, я выглядел самым настоящим сосунком.
Трубачи протрубили очередной раз, завершая все манипуляции с деньгами.
Король Аматия встал:
– Как известно всем моим подданным, поединок длится, пока один из соперников не сможет подняться. И только после этого я решу, жить или умереть побеждённому. Это справедливо, ибо таков наш обычай. Я все сказал.
Жуткое время, жуткие нравы.
– Ну что, Пьер, может быть, начнём?
– Первый раз вижу такого нетерпеливого мальчишку. Давай приступим, если ты уже готов. Но пока мы не начали, запомни. Я попросил короля, чтоб тебе даровали жизнь. Мне нужны такие люди, как ты.
– Спасибо, Пьер Абан, но лучше позаботься о том, чтобы жизнь даровали тебе.
Брови Пьера нахмурились.
– Я хотел как лучше, но вижу, что ты такая же свинья, как и все остальные.
Человек – сплошная загадка. Пьер – это больше, чем просто загадка. Интересно, кто это "все остальные"?
Пьер резко отвернулся от меня, и отойдя на несколько шагов, замер. Я поступил точно так же.
Собравшиеся замерли, ожидая команды короля. Аматия немного потянул время и, когда уже казалось, что чаша терпения зрителей готова переполниться, взмахнул рукой. Трубы взвыли, и сразу вслед за ними ряды всколыхнулись в истошном крике жажды крови.
Я мгновенно переключился на боевой режим. Тело напряглось и подчинилось только одной задаче – победить. Посторонние звуки выключились, и осталось только шуршание песка под ногами Пьера. Мы медленно приближались друг к другу. Пьер, должно быть, чувствовал, что я не простой соперник, и у него была возможность в этом убедиться. А я не видел его в деле, но не сомневался, что кулаками он работает хорошо.
Всё начиналось, как обычно. Сначала Пьер влепил мне по левой скуле великолепный хук, от которого меня немного покачнуло. Я тоже не остался в долгу и размазал его левое ухо.
Мы отскочили друг от друга и снова стали медленно сближаться. Несколько коротких тычков в мой нос заставили меня более серьёзно отнестись к своему противнику. Несомненно, Пьер знал своё дело.
Я вонзил свой кулак в его живот и напоролся на стальную стенку. Удар был чудовищный, но мне показалось, что Пьер даже не вздрогнул. Это было просто невероятно. Такие удары заставляли людей падать без чувств. Я понял, что мне пора переходить к более жёсткому способу ведения боя.
Это мнение ещё больше укрепилось во мне, когда кулак Пьера подцепил мой подбородок, поднял его и заставил свалиться вместе с остальным телом на землю. Мне все меньше нравилась моя манера драться. Я на несколько мгновений открыл заслонку и послушал, что творится среди зрителей. Один сплошной рёв восторга. Ну ладно, ребята. Хоть мы и в различных категориях, но я тоже кое на что способен.
- Предыдущая
- 17/63
- Следующая
