Подразделение 000 - Костин Сергей - Страница 66

• Предыдущая
• 66/80
• Следующая

— Мм! — доложился третий номер, спущенный Милашкой при помощи лебедки. Разленились, бездельники.

— А остатки куда денем? — поинтересовался я, наблюдая, как Милашка при помощи добровольцев из честных налогоплательщиков пытается закрыть задние ворота, из которых торчат снятые у населения колеса. — Не знаете, третий номер?

Третий номер не знал. Пришлось выкручиваться самостоятельно. Не мотаться же по городу с полным багажным отделением.

— Милашка. Пока мы работаем, устрой сезонную распродажу колес по сниженным ценам. Вырученную сумму отправь в Америку. Пусть купят хоть один ядерожабль и посмотрят с высоты птичьего полета, во что они превратили свою страну. Третий номер… Третий номер! Извини, что разбудил. Посмотри, что можно сделать с машиной Объекта. А я пока выведу домкратную установку.

Домкратная установка, разработка русских специалистов специально для подразделения 000. Гениальность мысли и передовая технология. Откликается на кличку «Димка». В работе злой, в быту тих. Говорильник не предусмотрен. Достаточно одной спецмашины.

Узнав меня по запаху, Димка завилял задним мостом и постарался лизнуть руку алмазным резаком.

— Не балуй, — приказал я домкратной установке, забираясь внутрь тесной кабинки. — Милашка, отвлекись на минуту. Трап спусти.

Под восторженные вопли честный налогоплательщиков, выстроившихся в очереди за практически дармовыми колесами, я скатился на Димке по трапу и подкатил к «жигулям — короне».

Домкратная установка, почувствовав свободный воздух столицы не приминула подкатить к заднему правому спущенному колесу Объекта и слить под него излишки охлаждающей жидкости. За что тут же получила замечание в устной форме. Негоже, когда подсобная техника сливается на проезжей части. Газонов что ли мало.

Герасим в это время методично обходил машину Объекта с ледорубом в руке. Отмеряя пальцами равные расстояния на борту сверкающей краской машине, третий номер сосредоточенно производил разметку, вонзая алмазный наконечник ледоруба в толстую обшивку «жигулей-короны». После чего, ржавым гвоздем, на глазок, без всяких там линеек, чертил от дырки к дырке толстую волнистую царапину.

— Это для чего? — поинтересовался я, наблюдая, как мозг команды разбивает машину Объекта на неравнозначные квадраты.

— Мм, — долго объяснял Герасим.

— Гера! — воскликнул я. — Ты что, не выспался? Мы меняем колеса, а не лакокрасочное покрытие. Зачем делать из хорошей техники шахматную доску?

Гера ничего не ответил, обиделся и прихватив дисковую пилу, которой он уже начал вырезать на корпусе машины металлические красные квадраты, удалился в Милашку.

С легкой грустью я осмотрел практически искореженный «жигули-корона». Вот что получатся, если не дать третьему номеру выспаться в меру сил и возможности. Но я не имею права винить Герасима. Сам виноват. Допустил к работе заведомо не отдохнувшего члена экипажа.

— Боб! Если меня слышишь, кивни.

Американец, который выслушивал от супруги Директора содержание очередной серии мыльной оперы, странно задергал головой. Янкель на исходе. Продержится минут десять от силы. Потом супруга Директора потеряет к нему всякий интерес, обратит, наконец, внимание на свою слегка поцарапанную машину, у которой еще даже не поменяно ни одно колесо, и наступит небольшой такой конец света и моей рабочей биографии.

— Боб, голубчик! Мне нужно еще полчаса, — умоляюще прошептал я. — Своди женщину в столовую. Угости квасом и ватрушками. Подари цветы. Почитай, в конце, концов, стихи. Это не приказ, Боб. Это личная просьба. У нас тут небольшие проблемы с ее транспортом. Выручай, друг.

Я знал, я был уверен, что американец расшибется, но просьбу друга, а тем более друга-командира выполнит. Хоть и нелегко ему улыбаться супруге Директора.

— …оборочки вот здесь, здесь и по краям. Представляете, дорогой Боб, они умудрились пустить по краю зеленую оборку…

Я б давно свихнулся. Кстати, что-то давно не видно домкратной установки.

— Милашка! Где этот, постоянно истекающий охлаждающей жидкостью, домкрат?

— По правому борту, командор.

Не спецмашина, а чудо техники. Умная и внимательная.

— Я, командор, все колеса загнала. То есть распродала. Даже парочку наших запасок втюхнула.

— Надеюсь, для замены спущенных колес машины Объекта догадалась оставить восемь штук?

— Так… как бы… приказ был… Нет.

Дура и ничего не соображающая куча железа.

— Господи! — вспомнил я господи. — Во всей команде только один человек, на которого можно положиться на сто процентов.

Из люка показалось заспанное лицо Герасима.

— Мм?

— Уйди, Гера. Уйди, от греха. Не про тебя разговор.

— Вы что-то хотели, командир? — вышел на связь секретный агент номер два. — Да, нет, командир. Я просто так. Мы тут в столовой слегка с бабкой покуролесили. Счет я выписал на ваше имя. Ничего, командир?

— Ничего, Боб. Но впредь запомни, для таких ситуаций существует специальный счет Службы. Впредь все расходы списывать исключительно на него. Сколько у нас еще времени?

— Мало, командир. Дама рвется в дорогу.

— Делай что хочешь, но задержи ее хотя бы на пять минут. У нас тут полный аврал.

Американец клятвенно пообещал, что постарается продержаться еще пять минут и отключился, а я отправился на поиски загулявшего домкрата.

Милашка оказалась права. Домкратная установка находилась по правому борту машины Объекта. Снимала навесное оборудование и обшивку и тут же переплавляла добытое на бруски, помеченные как «лом цветной».

— Да ты что! — ахнул я, увидев проделанную домкратом работу, — нам же колеса только!

Димка радостно закрутился вокруг меня, не понимая в чем проблемы. Раз нет запасных колес, то он, как исправная техника, должен хоть что-нибудь сделать во славу спецмашины.

— Уйди, — попросил я домкратную установку и без сил опустился на пластик перекрестка.

Это конец карьере. Конец заслуженному авторитету. Директор не простит, Директор не поймет. Да что там Директор. Через несколько минут перед моими глазами возникнет самая свирепая женщина в столице. И тогда, я даже не знаю что. Вот ведь как. Не доработать до пенсии, каких то тридцать лет.

— Командор! — кашлянули встроенные в связь-треуголку динамики. — Я так понимаю, командор, что наша миссия полностью провалена?

Эта сволочь, эта спецмашина подразделения 000 за номером тринадцать издевается.

— А как назвать вот это? — я посмотрел на груду исковерканного металла, бывшего некогда самым лучшим представителем класса «жигулей-корона». — Нас повесят, а тебя точно на переплавку. Без апелляций.

На переплавку спецмашина не хотела. В самые первые дни ее эксплуатации, когда она только-только сошла со штапелей завода по изготовлению спецмашин, их, только что собранный выводок, возили на экскурсию на плавильный завод. Кошмарные впечатления на всю железную жизнь. Чтоб служилось лучше.

Именно поэтому спецмашина подразделения 000 за номером тринадцать, вспомнив жаркое пламя и кипящие котлы, решила, что ей не слишком хочется посещать плавильный завод с повторной экскурсией.

— Командор! Я тут подключила дополнительные секции в центральный мозг, покумекала и пришла к выводу, что ситуация не совсем хреновая, — когда спецмашинам не хочется на переплавку, они начинают выражаться неадекватно. — Если командор прикажет, то я постараюсь в меру своих и без того ослабленных сил исправить ситуацию.

— Да? — я конечно знаю, что Милашка умная штучка, но мы имеем дело с супругой Директора, а не с самим Директором. — Если знаешь, что делать, то делай это немедленно. У нас не более трех минут до возвращения Объекта.

Милашка радостно взвизгнула сиреной, развернулась на месте, задними воротами к металлолому «жигули-корона».

— Посторонись, командор. Это мой звездный час, — загадочно захрипели динамики связь-треуголки.

Из задних ворот спецмашины на проезжую часть выехали сразу три компактных автокрана, четыре компактных тягача и шесть компактных чернороботов.

• Предыдущая
• 66/80
• Следующая