Подразделение 000 - Костин Сергей - Страница 36

• Предыдущая
• 36/80
• Следующая

Государственная служба ВОХР была, есть и будет самой могущественной, самой таинственной и самой влиятельной организацией в стране. Да и во всем мире, пожалуй. Это и есть самая настоящая правда.

Ребята в черных контактных линзах имели столько полномочий, сколько не снилось спасателям подразделения 000. Никто и никогда не смел указывать им, что делать, как делать и когда открывать огонь на поражение. Никто никогда не ограничивал их в средствах, и в праве выбора и применения оружия. Вохровцы, используя самые современные достижения науки и техники, охраняли очень высокопоставленных клиентов. Двух, трех, на всю страну. И надо отдать им должное, с работой они справлялись.

Одним словом, мы, спасатели, даже в подметки не годились серьезным ребятам в черных кантатных линзах.

— А где хлеб с солью?

Я, смущенный заданным вопросом, топтался на нижней ступеньке эскалатора Милашки. Необычный прием, оказанный мне, говорил о том, что у человека в черных линзах есть немного юмора. Обычно вохровцы тыкали в бок пистолет, а уж потом спрашивали, что и кому здесь надо.

Вохровец без погон и шевронов, но с глубоким шрамом поперек лица, не моргая, внимательно смотрел на меня. От этого взгляда стыла венозная кровь и закипала артериальная.

— Майор Сергеев я, — представился я, попытавшись поднять руку для отдания чести.

Не позволили. Навалилось человек пять. Прижали к пластику и размазали об него все лицо.

— Лежать! Руки за голову! Ноги врозь! — шептали они горячим воздухом в затылок. Говорить, а тем более кричать громко, им не позволял устав. Вохровец должен быть тих, незаметен, бесстрашен и ужасен.

— Лежу, — стонать с прижатым к дороге ртом не слишком удобно, но промолчать я не мог. Совсем бы на узел закрутили.

— Кто такие? — прошептал человек в черных контактных линзах, встретивший меня у трапа.

— Команда подразделения три нуля за номером тринадцать прибыла для проведения секретной спасательной операции по снятию со шпиля Восточной башни товарища …

Прижали посильней, и имя Объекта заглушила дорога. Я и сам понял, что сделал глупость. Правильно Герасим меня учил: — «Молчание, серебро, а слово, мордой об дорогу».

— Документы есть, или как всегда спрятали? — наклонился надо мной вохровец.

Из всех документов при мне был лишь письменный приказ Директора в виде серебряной таблички, который приказывал всем от имени правительства оказывать «подателю сего» всяческую помощь, обеспечивать бесплатный проезд во всех видах транспорта. Выдавать три раза в день горячую пищу и не заставлять убирать грязную посуду со стола. Эти льготы действовали по всей территории России, включая автономные деревни и кишлаки.

Но эти льготы, а также и на само письмо Директора вохровцам было наплевать.

— Нулевики! — процедил сквозь зубы человек в черных контактных линзах. Вохровцы никогда не любили спасателей, считая, что они выскочки, воображалы и бездельники.

— Они самые, — выдавил я из себя несколько слов. — Может, встанете с меня?

Перед тем, как освободить тело от груза пяти вохровцев, меня тщательно обыскали, прощупали и пощекотали. Даже связь-наушники разобрали по микросхемам. Но ничего не нашли. Я не дурак, и не первый раз сталкиваюсь с ребятами в черных линзах.

Вставать пришлось самому. Вохровцы даже не удосужились попросить прощения за изодранный в клочья во время обыска комбинезон.

— Ну и порядочки у вас, — поглядывая сведенными глазами на поцарапанный нос, пожаловался я. Холодный взгляд ничего не выражающих глаз вохровца пресек мои попытки высказаться в защиту кровоточащих частей тела. Поэтому было решено перейти непосредственно к делу. — Давно товарищ сидит?

Устремленный на далекую макушку взгляд подсказал вохровцу о ком идет речь.

— Все, что вам необходимо было знать, вы уже знаете, — ух какие мы серьезные! — Вытаскивайте свою команду и занимайтесь делом.

— А наша безопасность? — совершенно не лишний вопрос. Здесь снайперов, как на третьестепенных областных дорогах грязи. — Надеюсь, моих ребят не перестреляют?

Вохровец повернулся ко мне спиной и куда-то в рукав пиджака прошептал:

— Снайперам отбой. Нулевиков не отстреливать. Транспорт спасателей как цель отменить. Группе захвата покинуть барахло.

Из всех щелей Милашки стройными цепочками повалил народ в бронераспашонках. И когда успели?

— Прежде чем приступить к работе, мне нужно составить психологический портрет Объекта, — не отставал я от вохровца, настойчиво подергивая его за рукав пиджака. — Чем он питался с утра? Его рост, вес, объем талии? Умеет ли правильно группироваться при падениях с большой высоты?

— Без комментариев, — чувствовалось, что я порядком надоел вохровцу. Но послать меня подальше за линию охраны он постеснялся. Уйду и не вернусь. Мы, спасатели подразделения 000, парни обидчивые.

— А у вашего товарища, молчу-молчу, но последний вопрос, случайно нет с собой карманного парашюта? А каким образом он ушел из-под вашей опеки?

— Без комментариев, — покраснел человек в черных контактных линзах. Видать, задел я его с опекой.

— Замечательно, — я практически узнал все, что хотел. — А скажите, что с вами будет, если Объект доберется до нас раньше, чем мы до него?

Вохровец закинул голову к верхушке Восточной башни, проследил взглядом маршрут предположительного следования Объекта и проглотил комок, образовавшийся в горле в результате неприятных мыслей.

— Понял, — вохровцам можно улыбаться только в спину. — Без комментариев? Да?

Человек с черными контактными линзами вынул из нагрудного кармана черный носовой платок с впитывающей прокладкой и обтер взмокшую от нехороших предположений шею.

— Вы уж это… Постарайтесь?! — еще бы чуть-чуть, еще бы немного, и человек в черных линзах улыбнулся, Но не вовремя подбежавший к нам вохровец не дал превратиться человеку в человека.

— Товарищ гранд-генерал! — обратился он к начальству. — Мы только что подсчитали, что товарищ… — я демонстративно отворачиваюсь, чтобы не слышать фамилию. Меньше знаешь, больше пенсия, — …не сможет прибыть домой к ужину. Аналитики волнуются. Разрешите идти?

— Слышали? — отправив подчиненного, обратился ко мне гранд-генерал. У вохровцев даже звания особенные.

— Нет, — честно признался я. Да и как не признаешься, если всем известно, что у каждого вохровца в ухо вмонтирован детектор лжи.

— То-то же, — прислушался к чему-то человек в черных линзах и посмотрел на часы. — Всем будет лучше, если вы спустите его не позже чем через тридцать восемь минут. Иначе не избежать скандала.

— В политическом плане? — посмел я поинтересоваться.

Человек в черных линзах вопрос игнорировал. И так ясно, что комментарии на такую тему не выдаются.

— Каким образом планируете провести операцию?

Я прикинул на пальцах высоту восточной башни:

— По лестнице на такую высоту не подняться. Даже если вставим дополнительные секции, на таком ветру мы не сможем перехватить раскачивающийся шпиль.

— Логично, — почесал кончик носа человек в черных контактных линзах. У вохровцев в носах вмонтированы микрокалькуляторы.

— Можно развернуть стационарный тент. Но для этого необходимо знать место, в которое, как бы точнее выразиться, захочет приземлиться Объект.

— Логично, — лоб вохровца покрылся испариной. Во лбу у ребят в черных контактных линзах вмонтированы мозги.

— Я бы также предложил послойное уменьшение высоты башни до минимального. Но для этого потребуется масса времени, оборудования и точных расчетов. Да и башня после этого уже не будет представлять ни исторической, ни архитектурной ценности.

— Логично, — похрустел костяшками пальцев вохровец. Просто так похрустел, без всякого злого умысла. — Неужели нет никакой надежды? Вы представляете, чем это грозит?

— Вас уволят, нас переведут на нижеоплачиваемые работы, — глупо пошутил я, но быстро исправился, заметив, как вздрогнул человек в линзах. Черных. И контактных. — Надежда, товарищ, умирает последней.

• Предыдущая
• 36/80
• Следующая