Денис Котик и Ржавые Заклинания - Зорич Александр - Страница 41
- Предыдущая
- 41/94
- Следующая
– Зеркало? Тебе? – усомнился чародей. – Что ты с ним, интересно, будешь делать? Завивать усы? Подкручивать хвост?
Крыса молча ждала. Вран презрительно фыркнул, затем перешагнул живой серый комок и...
С быстротой распрямившейся пружины крыса подпрыгнула и вцепилась чародею в ногу. Зубы у крыс тонкие как иглы и острые как бритва. Вран завопил от боли и принялся отдирать от себя животное. Крыса упала на пол и заверещала.
В тот же миг все зеркала в комнате точно ожили. И Вран увидел в них отражения. Но каждое было новым, несхожим с остальными.
Чародей замер от неожиданности, его глаза от страха расширились.
Слева на него смотрел следопыт в зеленой одежде. Скрестив руки, он опирался на ствол высокой сосны. Губы следопыта кривила знакомая улыбка – спокойная, равнодушная, холодная.
Справа волшебник в дорожном плаще протянул к нему руку. И с кончиков пальцев текла волна белого пламени. Глаза волшебника были испуганы и одновременно преисполнены гордости и торжества. Вокруг горели деревья.
А из глубины зеркального зала к нему приближалось чудовище.
Высокая фигура в странном подобии плаща, с головы до ног покрытая рыжей ядовитой ржавчиной. Горящие злобой глаза из-под капюшона. Острый, резко очерченный нос. Сведенные гримасой судороги резкие черты лица, в которых, казалось, уже не было ничего человеческого. И в то же время странно, прямо-таки опасно знакомые.
На ладони ржавого чудовища лежала пылающая волшебная книга. Ее листы горели ярким, хищным огнем. И небо пылало за его спиной.
Вран отшатнулся, губы сами прошептали отводящее заклятье. И зеркала послушно погасли, пожирая неведомый свет, отраженный неизвестно откуда.
Крыса торопливо взбежала прямо по ноге чародея и в несколько секунд забралась ему на грудь, уцепившись за складки одежды крепкими пальчиками, удивительно похожими на человечьи. Ее длинная острая морда мерно покачивалась прямо напротив лица Врана, так что волшебнику казалось, что он ощущает ее дыхание. От крысы слабо пахло плесенью, мокрой шерстью и затхлым зерном. У Врана всегда было отменное обоняние.
– Тебе придется меня слушать, – просвистела крыса. – Иначе я возьму и откушу тебе нос. Хочешь?
Спустя час работы в поте лица Вран разобрал несколько высоченных штабелей со стеклами. В комнате к тому времени уже оставалось мало свободного места, и ему пришлось выносить зеркала наружу. По мере того, как стопки зеркал росли, бетонные своды наружных комнат мастерских прояснялись и светлели – это от высоких стекол все еще исходило слабое, умирающее сияние.
– Если этого чертова стекла здесь нет, лучше скажи сразу, – пробурчал Вран, поднимая очередную стопку тяжелых зеркал.
Вместо ответа крыса подняла лапку и выразительно указала чародею на его нос. При этом ее мордочка сильно и неприятно сморщилась, точно крыса намеревалась чихнуть. Очевидно, так эти грызуны изображают улыбку или, скорее, издевку.
– Разумеется, – кивнул Вран. – Если оно даже и есть, то непременно окажется только в конце. На самом дне самой последней стопки. Верно?
Он вынес стекла из комнаты, а, вернувшись, указал рукой на оставшиеся зеркала.
– К чему они вообще тут? Такая прорва? Князь что, собирался сделать себе зеркальную спальню? Или выложить ими коридоры своего замка?
– Неудача, – кратко свистнула крыса. – Брак.
– Столько? – Вран с сомнением оглядел свой, еще пока непочатый, край работы.
– У тебя разве не бывает ошибок? – сощурилась крыса.
– Ну, почему? – пожал плечами беглый волшебник. – Только я стараюсь не оставлять за спиной следы своих неудач. Уничтожь ошибку, и тогда быстрее забудешь о ней.
– Это потому, что ты чародей. Князья свои ошибки предпочитают исправлять, – ответила крыса и тихонько, совсем по-человечьи вздохнула.
– Только не всегда выходит, – буркнул чародей и в тот же миг вскрикнул и поморщился. Он поднес к глазам ладонь. Она была порезана, и из раны уже появились большие и алые капли крови.
– Вот зараза... – пробормотал Вран.
Крыса же стремительно скользнула у него под ногами и стрелой взлетела на тяжелую стопку. Она принюхалась, смешно топорща длинные усы, фыркнула и указала лапкой на торчащий острый край стекла. Это зеркало было обломано, поэтому и оцарапало Врана.
– Вот оно. Стекло проявило себя.
– Что это значит? – нахмурился Вран.
– Ты ведь не знал, как выглядит нужное тебе зеркало? – спросила крыса.
– Ну... в общем, нет, – согласился Вран. – Я знал, что магическое зеркало должно как-то отреагировать на то, что... В общем, вижу, про книги за моей спиной ты знаешь.
Крыса иронически кивнула.
– Выходит, оно проявляет себя так? Непременно норовит резануть, по живому?
– Глупости. Просто кровь чародея быстрее оживляет магию, спящую в предметах. До поры до времени, – пояснила его хвостатая компаньонша.
Чародей раздраженно покосился на нее.
– Хм... Тебе не кажется, что для простой крысы ты слишком сведуща в магических тонкостях, – буркнул он.
Ответом ему были сморщенная мордочка и нахальное поигрывание усами.
Вран торопливо зализал царапину – как ранка от всяких острых предметов, она была незаметна, но глубока.
С порезами так всегда – тонкую полоску от бритвы или стекла ты поначалу можешь и не заметить. Зато заживать будет гораздо дольше, нежели ранка с рваными краями от гвоздя или острого дерева.
У рваных ран, какими бы страшненькими на вид и кровоточивыми они ни казались, больше поверхность заживления. Чего не скажешь о гладких краях разреза острым стеклом. Так чаще всего случается и с ранами сердечными: чем больше и больнее тебе разбередили душу, тем быстрее успокоишься и залечишь былое несчастье, что еще вчера казалось столь непоправимым.
Соприкосновение любого свойства всегда лечит лучше, нежели одиночество и покой. Будь то лечение, ласка или даже просто слово ободрения. В этом каждый рано или поздно убеждается на собственном опыте.
Чародей обмотал ладонь чистым платком и осторожно вытянул из пачки стекол расколотое зеркало. Его тонкие, неровные края покраснели и чуть дымились.
На зеркалах осталось лежать несколько мелких осколков, длинных и острых как наконечники диковинных копий.
Расколотое зеркало в руках беглого чародея тут же заскрипело и стало расползаться на куски. Вран опасливо положил стекло поскорее обратно, и по нему тут же поползли новые, угрожающе глубокие трещины.
– Зеркало, отражающее магию, – пояснила крыса, со странной гордостью поглядывая на трещины стекла.
– Оно же разбитое... – протянул чародей. Он испытывал сильную неприязнь к этому дерзкому стеклу, так предательски уязвившему его, властителя волшебных книг.
– А ты что, веришь в приметы? Которые выдумали жалкие людишки? – усомнилась крыса.
– Приметы проистекают из магического знания, – строго поправил ее Вран. – Нет дыма без огня, нет поверий без причин. Ну, ладно, заболтался я тут с тобой. Надо дело делать.
Вран достал из мешка книгу Ржавых заклинаний и положил ее на высокий столбик квадратных стекол, возвышавшийся по соседству. Отстегнул стальные замки и, прикрыв на мгновение глаза, раскрыл ее посредине. Крыса с интересом следила снизу за действиями чародея.
Тот примерился и выхватил самый большой осколок разбитого зеркала. Затем Вран осторожно сдул со стекла пыль и мягко опустил его на книжные листы.
Далее произошла удивительная штука! Несмотря на то, что разбитое зеркало, подобно всем своим собратьям, с обратной стороны было покрыто черным слоем серебряной амальгамы, на его прозрачной стороне вдруг проступили буквы и целые слова. Словно это стекло было прозрачным с обеих сторон!
Вран внимательно рассмотрел буквы и понял: стекло попросту стало прозрачным. Теперь сквозь него можно было свободно прочитать текст на книжной странице.
Как это могло получиться, Вран не знал. Но сейчас ему было не до мелких загадок и сюрпризов книги. Он осторожно закрыл книгу и на всякий случай попятился к дверному проему.
- Предыдущая
- 41/94
- Следующая
