Коварная красота - Марр Мелисса - Страница 30

• Предыдущая
• 30/53
• Следующая

Умолчала Дония только об изысканиях Сета, опасаясь за безопасность смертного. В остальном была откровенна с Кинаном, как давно уже себе не позволяла. Он выслушал ее и молча, явно пытаясь обуздать гнев, устремил на Донию пристальный взгляд.

Она стиснула руки с такой силой, что на кончиках пальцев образовались сосульки. Сейчас начнется самое трудное.

— Пойдем, — сказал он наконец. Взглянул на Сашу, на памятные подарки других зимних дев, бережно хранимые ею — Твои вещи соберут стражники. Я отдам тебе мой кабинет и…

— Нет, Кинан! — перебила она поспешно, чтобы не поддаться искушению.

Он поймет, когда поразмыслит, что правильнее поступить иначе. Она должна убедить его в этом. Дония разжала руки. Сосульки посыпались с пальцев и разбились о пол.

— Я никуда не пойду.

— Здесь ты не можешь оставаться. Если с тобой что-то случится… — Кинан прижался лбом к ее колену. — Пожалуйста, Дония, идем со мной.

И где же король Лета?

— К тебе уйти я не могу. Там нет для меня места. Я не та, кого ты ищешь.

Он поднял голову. На обмороженном лбу успел появиться безобразный синяк.

— У меня пока не хватает сил, чтобы ее остановить. Но скоро силы будут. Мы спрячем тебя до тех пор, пока все не кончится.

— И что она сделает со мной, когда я перестану прятаться?

— Скоро я обрету полную силу.

Настойчивость его была почти пугающей. Глаза потемнели, приобрели тот сверхъестественный зеленый цвет, что снился Донии до сих пор. Если долго смотреть в эти глаза, можно увидеть в них расцветающие цветы — обещание того, кем станет Кинан, когда его королева вернет ему свободу.

Дония смотрела в них, как зачарованная.

Он прошептал:

— Останешься со мной. Я сумею тебя защитить.

— Нет. — Хотелось бы, чтобы и впрямь сумел, но это было невозможно. Она проиграет в любом случае. — Я желаю тебе удачи. Всегда и во всем. Но я должна попытаться убедить Айслинн в том, что верить тебе нельзя, что ты не стоишь риска. Таковы правила. Я дала слово, когда подняла посох. Мы оба дали слово.

— И сдержим его, даже если это означает победу Бейры? Даже если она убьет тебя? Мы могли бы придумать что-то…

Она покачала головой. Кинан старше ее на столько веков, а безрассуден, как мальчишка. Обычно это ее бесило. А сегодня печалило.

— Если победит Бейра, она меня не тронет. Убьет, только если выиграешь ты.

— К чему же этот разговор? Мне нужно победить ее.

Кинан выглядел ужасно, словно его пронзили железной пикой: бледный, выражение лица страдальческое. Он отодвинулся, присел на корточки, понурил голову. Сказал таким же убитым голосом:

— Если ты остановишь Айслинн, я потеряю все. Если не остановишь… ты умрешь. Что мне делать?

— Надеяться, что я проиграю, — мягко подсказала она.

— Нет.

Дония встала, подошла к нему.

— Я боюсь Бейры. Но все равно надеюсь, что Айслинн — та самая. Ради вас обоих.

— А ты станешь тенью. Это не выход.

Где же король Лета? Она вздохнула, понимая, как он разрывается между своими желаниями и неизбежностью. Не все мечты сбываются, увы.

Откинув волосы, чтобы не задеть ими Кинана, Дония наклонилась к нему.

— Это выход.

— Нет.

— Сделай так, чтобы я проиграла, Кинан. Убеди ее, что ты стоишь риска. — Она поцеловала его в щеку. — Потому что ты его стоишь.

Сказать это было легко. Теперь Дония знала, что Бейра ее убьет, что вечности с Кинаном у нее не будет. И не скрывала от самой себя, что все еще любит его.

— Не могу…

Она опять прикрыла ему рот рукой.

— Убеди ее.

Отвела руку, плотно сжала губы, чтобы не дохнуть на него ледяным воздухом, и поцеловала еще раз.

— А потом убей Бейру.

От Донии Кинан вышел в полном смятении чувств. Отправился бесцельно бродить по городу, думая лишь об одном: что делать? Но ответа не находил. Если Айслинн не станет королевой, в которой он так нуждается, если ему не удастся убедить ее поверить, ничего не поделаешь. У него попросту нет сил, чтобы противостоять Бейре.

Если бы эти силы вдруг появились, если бы он сумел в последний миг остановить Бейру и спасти Донию… При этой мысли Кинан улыбнулся. Единственная надежда.

И напрасная. Возможно, когда Иолы сказали, что Айслинн особенная, они просто имели в виду ее способность видеть фэйри. Тогда Дония умрет, а он по-прежнему останется связанным. Крохи летнего тепла, какими он еще владеет, — это ничто перед могуществом Бейры.

Он прислонился на мгновение к дубу, закрыл глаза. Ждать. Остается только ждать. Айслинн — особенная. Возможно, она все-таки и есть та, кто ему нужен.

Или не та.

Все фэйри восприняли слова Иол как весть о появлении королевы Лета, но они могли означать лишь то, что Айслинн имеет дар видения. Нет, она не та.

Он зашагал дальше. И, едва свернул в парковую часть города, почуял близость ведьм Бейры. Держась на безопасном расстоянии, они следовали за ним до самой реки.

На берегу он сел на землю, подставив спину солнцу, и принялся ждать.

Лучше встретить ее здесь, чем у себя дома.

Во время последнего визита к нему Бейра улучила момент, когда Кинан вышел из комнаты, и заморозила птиц. Почти всех. Вернувшись, он обнаружил мертвые тельца и на полу, и на деревьях — на кончиках длинных сосулек, свисавших с ветвей. В следующий раз на их месте могли оказаться — пока он не в силах противостоять злобе своей матери — летние девы или стражники.

Бейра остановилась в тени яркого балдахина. Его держали несколько ее собственных стражников из боярышникового народца и один тролль — все полуголые, в синяках, обмороженные.

— Что, не обнимешь, не поцелуешь? — Она поманила его к себе. — Подойди же, дорогой.

— Лучше здесь посижу. — Кинан даже встать не потрудился, только голову поднял, чтобы взглянуть на нее. — Погреюсь на солнце.

Она брезгливо поморщилась.

— Фу, солнце… какая гадость.

Кинан пожал плечами. Меньше всего сейчас хотелось разговаривать с ней — после встречи с Донией и тревожных размышлений об Айслинн.

— Ты знаешь, что в продаже появилась одежда, защищающая от ультрафиолетовых лучей? — Бейра опустилась в белоснежное кресло, которое откуда-то притащили ведьмы. — Смертные — такие странные существа…

— Ты ко мне по делу?

Его никогда не радовало ее общество, а сейчас, когда он знал, что она угрожала Донии, сил на притворную любезность не осталось.

— Так трудно поверить, что мне просто захотелось с тобой повидаться? Поболтать? — Бейра, не глядя, протянула руку, и в ней мгновенно оказался бокал с ледяным питьем, поданный древесной феей в ошейнике. — Ты навещаешь меня так редко, не знаю почему.

Кинан прилег на траву, наслаждаясь теплом земли.

— Не потому ли, что ты жестока и порочна?

Она небрежно отмахнулась.

— С какой стороны поглядеть.

— На моей стороне честность, на твоей — ложь.

— Ну, знаешь ли, честность понятие относительное. — Она отпила из бокала. — Не желаешь ли освежающего напитка, дорогой?

— Нет.

Он провел рукой по земле, послал свое тепло спящим в почве корням. Навстречу его прикосновению потянулись юные побеги, пробились меж пальцев к свету.

— Я слышала, реки вина пролились во время твоей встречи с новой летней девой. У малышки даже голова закружилась. — Бейра укоризненно поцокала языком. — Разве этому я тебя учила? Напоить бедную овечку, чтобы… ну, ты понимаешь.

— Ничего подобного не было, — резко ответил Кинан. — Мы танцевали с Айслинн, празднуя начало ее новой жизни. Вот и все.

Бейра поднялась на ноги и вышла из-под балдахина, вынудив стражников торопливо метнуться следом, чтобы госпожа осталась в тени. Не успей они — наказание было бы жестоким, независимо от того, кто виноват.

• Предыдущая
• 30/53
• Следующая