Похититель - Чайлд Ли - Страница 10

Перебраться через него не представлялось возможным.

Ричер сделал шаг назад и посмотрел направо и налево. Справа от интересующего их дома располагалась лавка, торговавшая шоколадом. Окно закрывал защитный экран, но Ричер сумел разглядеть в витрине конфеты размером с детский кулак. Наверное, муляж, подумал он. Иначе конфеты растаяли бы или побелели от времени. В магазине горел свет, и Ричер, приставив к окну сложенные ладони, заглянул внутрь. Он увидел, что там движется маленькая неясная фигурка, и принялся изо всех сил колотить в дверь кулаком. Маленькая фигурка замерла, повернулась и ткнула рукой куда-то направо на уровне пояса Ричера. На стеклянной двери висела аккуратная табличка: «Мы работаем с 10 утра до 10 вечера». Ричер покачал головой и поманил фигурку, показывая, что она должна подойти. Она раздраженно пожала плечами и направилась к нему. Оказалось, что это женщина. Невысокая, темнокожая, молодая, усталая. Она открыла многочисленные сложные замки и распахнула дверь на ширину толстой стальной цепочки.

– Мы еще закрыты, – сообщила она сквозь узкую щель.

– Департамент здравоохранения, – представился Ричер.

– Что-то непохоже, – сказала женщина.

И она была права. Ричер выглядел вполне убедительно, когда изображал бродягу, который заснул на пороге чужого дома. Но в роли городского служащего – не очень. Поэтому он кивком показал на Грегори в его пристойном сером костюме.

– Он работает в городской администрации, а я с ним, – сказал он.

– Меня только что проверяли, – возмутилась женщина.

– Нас интересует здание, расположенное рядом с вами.

– А что такое?

Ричер заглянул ей за спину. Кондитерский магазин, в котором куча никому не нужных дорогих конфет и шоколада. Значит, у нее очень ограниченная клиентура – и, соответственно, доходы.

– Нам сообщили, что там видели крыс, – сказал он. – Я их вывожу.

Женщина замерла.

– У вас есть ключ от ворот? – спросил Грегори.

Женщина кивнула:

– Да. Но вы можете воспользоваться моей задней дверью, если хотите. Так будет быстрее.

Она сняла цепочку, и их тут же окутал густой аромат какао. Передняя часть магазина была отведена для торговли конфетами и шоколадом в розницу, а в дальнем углу располагалась кухня. Печи еще только начали разогреваться. Ричер увидел дюжины блестящих подносов. Молоко, сахар, масло. Резервуары с расплавленным шоколадом. Стальные рабочие поверхности. Дверь в конце короткого коридора, выложенного плиткой. Женщина провела их по нему, и Ричер с Грегори оказались в переулке с кирпичными стенами, достаточно широком для тележек и грузовых машин, какими пользовались в начале двадцатого века. Переулок шел с востока на запад вдоль всего квартала и с одной стороны выходил на Томпсон-стрит – этот выход был перекрыт воротами, – а с другой заканчивался коротким проходом, ведущим к воротам, которые они уже видели на Спринг. Интересующее их здание сзади выглядело таким же обветшалым, как и спереди. Или даже хуже. Меньше граффити, зато гораздо больше разрухи. Потрескавшиеся кирпичи, повсюду мох от сырости.

Одно окно на первом этаже. И задняя дверь.

Она была такого же темно-красного цвета, что и та, которая выходила на улицу, только выглядела еще более старой и ветхой. Складывалось впечатление, что деревянную основу зашили сталью, а потом какой-то ветеран, вернувшийся из Кореи и отчаявшийся найти работу, согласился ее покрасить. Или после Второй мировой войны. А может, даже Первой. Ручка представляла собой старомодный медный шар, черный и изъеденный временем. Сказать, прикасались ли к ней в течение последнего часа, не представлялось возможным. Ричер взялся за нее и толкнул дверь. Она открылась на восьмую часть дюйма и остановилась.

Пути внутрь не было.

Ричер повернул назад и направился к кухне шоколадницы. Она выдавливала расплавленный шоколад из тяжелого льняного мешка с серебряным наконечником на бумагу для выпекания, располагая капли через каждые два дюйма.

– Хотите облизать ложку? – спросила она, заметив, что Ричер за ней наблюдает.

– Вы видели кого-нибудь в соседнем доме?

– Никого не видела, – ответила она.

– Никто не входил и не выходил?

– Ни разу, – повторила она. – Это пустующее здание.

– Вы здесь каждый день?

– С семи тридцати утра. Первым делом я включаю печи, а выключаю их в десять вечера. Затем все убираю и ухожу примерно в половине двенадцатого. Шестнадцатичасовой рабочий день. Я работаю четко и точно, как часы.

– Семь дней в неделю?

– У меня маленький бизнес. Мы никогда не отдыхаем.

– Тяжелая у вас жизнь.

– У вас тоже.

– У меня?

– В городе полно крыс.

Ричер кивнул.

– А кто владеет домом?

– Разве вы не знаете? – удивленно спросила женщина. – Вы же работаете на городской совет.

– Вы могли бы сэкономить нам время, – сказал Ричер. – В официальных бумагах царит жуткий беспорядок.

– Понятия не имею, – ответила женщина.

– Ладно, – сказал Ричер. – Желаю вам удачного дня.

– Посмотрите на окне со стороны улицы, там полно разных номеров телефонов. Может, найдете номер владельца. Вы даже представить себе не можете, сколько мне пришлось заполнить бумаг, чтобы отремонтировать мой магазинчик.

– Спасибо, – сказал Ричер.

– Хотите шоколадку?

– Я на работе, – отказался он.

Они с Грегори вышли в переднюю дверь магазина, повернули направо и взглянули на окно интересовавшего их дома со стороны улицы. Изнутри на нем висели темные шторы. На окне было приклеено около дюжины официальных разрешений. Стекло было грязным и закопченным, а бумаги – сухими и скрученными. Сроки их действия давным-давно прошли. Но на них имелись телефонные номера, написанные черным маркером, по одному на каждого участника заброшенного проекта. Архитектор, подрядчик, владелец. Грегори не стал их записывать, а достал свой маленький серебристый мобильник и сфотографировал. Затем он позвонил в «Дакоту» и доложил:

– Мы возвращаемся.

Они пошли на запад до Шестой авеню, спустились под землю и проехали по линии «С» восемь остановок до 72-й улицы. Поднялись наверх около «Земляничных полей»[3] и оказались в вестибюле «Дакоты» ровно в половине девятого.

Женщина, наблюдавшая за домом, увидела Ричера и Грегори и записала время их возвращения.

Плохая новость окончательно вывела Эдварда Лейна из равновесия. Он метался по гостиной, сжимал и разжимал кулаки и раздирал ногтями ладони.

– Выводы? – спросил он требовательно, словно имел на это полное право.

– Я пересмотрел свои выводы, – сказал Ричер. – Возможно, их не трое, а двое. Один остается с Кейт и Джейд, другой приезжает в город. На самом деле ему совсем не нужно видеть, как Грегори идет по Западному Бродвею, потому что он в любом случае собирается воспользоваться задней дверью. Он уже находится в переулке, и его невозможно заметить.

– Рискованно. Безопаснее находиться на улице.

Ричер покачал головой.

– Они неплохо сделали домашнее задание. Соседка торчит в своем магазине с половины восьмого утра до половины двенадцатого ночи. Теперь понятно, почему они выбирают такое время. Семь часов утра – это до ее прихода. И одиннадцать сорок пять в первый раз – это когда она уже ушла. Вам не кажется, что без четверти двенадцать ночи – довольно странное время? Для этого должна быть какая-то причина.

Эдвард Лейн никак не отреагировал на его слова.

– Или похититель вообще один, – продолжал Ричер. – Вполне возможно, что он действует в одиночку. Если Кейт и Джейд надежно спрятаны, он может приехать сюда сам.

– Надежно спрятаны?

– Где-то заперты. Возможно, связаны, с кляпом во рту.

– На целых двенадцать часов, которые нужны похитителю на дорогу туда и обратно?

– Это похищение, а не курорт.

– Всего один человек?

– Такое возможно, – повторил Ричер. – Может быть, его вообще не было в переулке, а он находился внутри дома и ждал. За дверью с матовым стеклом. Кто знает, может, Грегори бросил ключи прямо ему в руки.