Талисман - Андерсон Кэтрин - Страница 33

• Предыдущая
• 33/109
• Следующая

Истерический смех заклокотал в груди Лоретты. Неужели Том в самом деле считал ее такой глупой? Неужели он не понимает, что она сама уже взвесила свои жалкие возможности и предприняла кое-какие шаги?

— У тебя нет выбора, девочка. Не думай, что у тебя есть. Он не обращается плохо с тобой сейчас, но Бог свидетель, он тебе покажет. Молись только, чтобы Бог послал тебе избавление, прежде чем он начнет. — Он снова глотнул. — Я не знаю, почему он оттягивает. Может быть, он берет тебя в свою деревню для какой-нибудь церемонии — к своим сквау. Или, может быть, ему просто захотелось иметь жену с золотистыми волосами. В любом случае, поверь, смерть от жажды будет легче.

Лоретта обхватила себя руками. Она понимала. Она понимала все слишком хорошо.

Минутами позже вернулся Охотник и выдернул шкуру из-под ног Тома. Со своим обычным высокомерием он жестом велел Лоретте следовать за ним и пошел в тень на дальней стороне от костра.

Шея у нее пылала, когда она встала, чтобы идти с ним. Том наблюдал. Это делало еще более позорным то, что она спала с индейцем. Однако она не решилась противиться. Том мог поплатиться за это своей жизнью.

Охотник расстелил матрац и жестом велел ей лечь. Повернувшись к нему спиной, она вытянулась на шкуре, стараясь, насколько допускала ширина матраца, держаться как можно дальше от него. Она почувствовала, как он наматывает прядь ее волос себе на запястье, пропуская волосы между пальцами. Она молила Бога, чтобы он не дотрагивался до нее, по крайней мере не в присутствии Тома.

Но Бога не было на небесах. Мгновением позже стальная рука Охотника обняла ее за талию, а его большая ладонь распласталась под ее грудями. Мех царапал ее обожженные солнцем бедра, когда он подтаскивал ее к себе, но эта боль была ничто по сравнению с унижением. Что подумает Том? Лоретта хорошо знала, что он думает, и не могла осуждать его за это. Но разве у нее был выбор?

Задолго до рассвета команчи свернули лагерь и приготовились к отбытию. Несмотря на заверения Охотника в противоположном, Лоретта предполагала, что Том будет убит, прежде чем они уедут. Еще раз Охотник удивил ее. Лишенный своей лошади и сапог, Том должен будет идти домой пешком — довольно большое расстояние для босых ног. Но он уходил целым и невредимым. Лоретте даже позволили попрощаться с ним. Охотник стоял поблизости, как всегда наблюдая.

Глаза Тома наполнились слезами, и первые бледные лучи солнечного света отразились в них, когда Лоретта подошла к нему в тумане, стелющемся по земле. Он коснулся ее волос, затем простонал и притянул к себе для крепкого объятия.

— О Лоретта, я так сожалею. Если бы я был помоложе, я был бы в состоянии что-нибудь сделать.

Лоретта прижалась к Тому и пожелала, чтобы ей никогда не надо было отпускать его. От него пахло хуже, чем от индейцев, но он был единственным звеном ее связи с домом, с людьми, которых она любила.

— Помни, что я сказал, — прошептал Том. — Ни пищи, ни воды.

Уже слабая от голода и чувствуя, что у нее начинается обезвоживание, Лоретта кивнула, удивляясь, почему Том не заметил признаков ее воздержания. Страх, догадалась она. Это чувство может уничтожить человека.

— Я попытаюсь прийти за тобой. — Его голос дрогнул, а руки, которыми он ее обнимал, задрожали. —Я сделаю все, что в моих силах.

Снова она кивнула, хотя оба они знали, что он вряд ли успеет сделать это вовремя.

Голос Охотника прозвучал, как удар хлыста:

— Mea-dro, пошли.

Лоретта последний раз сжала шею Тома и отпустила его. Она попыталась улыбнуться ему, но не смогла. Охотник схватил ее за руку и потащил к лошади Тома, которая теперь была снаряжена принадлежностями индейцев для верховой езды. Когда он посадил ее на кобылу, она подумала, будет ли он связывать ее, как прежде, и получила ответ на свой вопрос, когда он вскочил на лошадь позади нее, обхватив за талию одной рукой.

Лоретта изогнула шею, стараясь не терять Тома из вида, когда Охотник послал кобылу рысью. Слезы навернулись на глаза. Это было все, ее последний контакт с домом.

— Не оглядывайся, Голубые Глаза, — пробормотал Охотник. — Мы едем в новое место. Там будет хорошо.

Лоретта сомневалась в этом.

Команчи держали направление строго на север, перейдя вброд рукава реки Бразос Клир и Солт в течение пяти часов, пройдя в такой близости от форта Белнап, что Лоретта не могла не удивиться их безрассудству. После этого местность изменилась, нагорные равнины, простиравшиеся во всех направлениях, их однообразие не нарушалось ничем, кроме холмов на горизонте. Охотник часто предлагал ей воду, но каждый раз она отказывалась.

По положению солнца Лоретта догадывалась, что было около полудня, когда индейцы остановились, наконец, для отдыха. Испытывая головокружение от истощения и жажды, она соскользнула с кобылы и споткнулась. Она упала бы, но Охотник удержал ее и отвел в тенистое место под кустом. Солнечные ожоги, недостаток пищи и воды за последние несколько дней уже давали о себе знать. Она села и поникла головой, подготавливая себя к тому моменту, когда Охотник предложит ей еще воды.

— Голубые Глаза, ты будешь пить?

Лоретта отмахнулась. Воцарилось долгое молчание. Затем Охотник схватил ее за подбородок и заставил посмотреть ему в глаза.

— Habbe we-ich-ket, искать смерть не мудрость. — Он зажал флягу коленями и взял ее за руку, положив ее на свое мускулистое плечо. — Ein mah-heepicot, это твое. Никакого вреда тебе идти по моим следам. Ты будешь доверять этому команчу? Это обещание я даю тебе.

Лоретта смотрела в его темно-синие глаза, ощущая энергию, идущую от его пальцев. На мгновение она поверила в искренность его клятвы, что он будет защищать ее всегда. Затем ее взгляд сместился на шрам, на языческий медальон, на кожаный браслет, перехватывающий его запястье. Метис он или нет, она не могла доверять этому мужчине.

Он вздохнул и отпустил ее руку, чтобы сделать большой, медленный глоток, рассчитанный, она в этом не сомневалась, на то, чтобы соблазнить ее. Напившись, он утер рот и сказал:

— Мы посмотрим. Очень трудно идти без питья под солнцем. Ты сдашься.

С этими словами он заткнул пробкой бутыль и поставил ее в тени рядом с ней, чтобы она могла напиться, если сила воли изменит ей. Усевшись на пятки, он провел пальцем по ее скуле.

— Я должен защищать тебя от солнца. Чтобы ты не обгорела.

Зачерпнув горсть земли, он смешал ее с небольшим количеством воды из бутыли, чтобы приготовить грязевую пасту. От нее веяло чудесной прохладой, когда он нанес ее на лицо. Закончив, он откинулся и снова стал рассматривать ее, при этом в его глазах играл тот молчаливый смех, который так раздражал ее. У нее, наверно, был вид голубоглазого пугала с коричневыми потеками на лице и волосами, разметавшимися во все стороны. Ну что ж, его тоже нельзя было принять за образец.

Слишком скоро, к сожалению Лоретты, отдых был закончен, и они снова сели на лошадей. Над головой светило солнце, подобно оранжевому шару, обжигая веки, высушивая драгоценные запасы влаги из тела до тех пор, пока часы не превратились в головокружительную, мучительную бесконечность.

Ранним вечером команчи снова остановились ненадолго у рукава Норт реки Литл-Уичита. После того как она слезла с лошади, Лоретта опустилась на землю у берега реки, чтобы смыть засохшую грязь с лица. Искушение сделать один маленький глоток воды было велико, но она знала, что не должна делать этого.

Когда Охотник сообщил, что настало время отъезда, Лоретта заплакала бы, если бы у нее оставалось сколько-нибудь лишней влаги в организме для слез. Конечности болели. Голова шла кругом. И она была очень слаба. Она нуждалась в сне. Как могут они так долго мчаться вперед? Как выносят это лошади?

Менее чем через десять минут после того, как они отъехали от реки, Лоретта начала клевать носом и почувствовала, что сползает с лошади. Она заставляла себя принять вертикальное положение и моргала. Охотник сильнее обхватил ее одной рукой, а другую просунул под ее правое колено, чтобы перекинуть ее ногу через голову лошади. Прижав ее к груди, он положил ее поперек седла перед собою.

• Предыдущая
• 33/109
• Следующая