Пророчество: Пророчество. Враг моего врага. Понять пророка. Аз воздам. - Горъ Василий - Страница 81
- Предыдущая
- 81/288
- Следующая
– Ну скажи, долго еще? А?
Пока борт медленно взбирался на высоту в 800 метров, она пялилась в иллюминатор, сияя, как весеннее солнышко за бортом. Володька, сидевший на полу рядом с ней, что–то объяснял ей, еще раз показывая жестами последовательность движений при приземлении. Я успокаивал трясущихся от страха Машу и Женю и иногда подмигивал весьма довольному полетом Деду.
Наконец заорала сирена, и довольно пожилой выпускающий открыл дверь… Дед, как самый тяжелый, вывалился первым. За ним к двери рванула Беата. К удивлению двух задравших носы от осознания собственной крутости спортсменов–парашютистов, она не стала тормозить перед отделением, а с гиканьем выскочила наружу, раскинув в стороны руки и ноги, словно стараясь охватить ими все великолепие открывающейся с высоты картины… А вот двух других девушек пришлось аккуратненько подтолкнуть… Выбросив оставшихся трех новичков на втором заходе, самолет полез выше, на оплаченные нами три тысячи…
Пролетев в свободном падении секунд двадцать, мы разбежались и метрах на восьмистах дернули кольца – в отличие от привычных мне «медуз», здесь было желательно не посеять это самое кольцо, поэтому, прокачав клеванты, я еще несколько секунд потратил на то, чтобы заныкать его в карман. И только потом огляделся: парашют Маши, загнутый, как мы и договорились на земле, уголком, оказался метрах в пятистах по ветру, поэтому я, приноровившись к несколько туповатому куполу, ушел в крутую спираль, скручивая высоту в скоростном пике… Сделав лихую для такого парашюта запятую, я с шиком приземлился прямо перед пытающейся отскочить в сторону девушкой и, встав перед ней на колени, вручил собранный перед взлетом букетик полевых цветов:
– Ты выйдешь за меня замуж, милая?
– Угу! – Перемазанное при приземлении лицо Маши расцвело в счастливой улыбке, и она с визгом опрокинула меня на спину. Я, естественно, не сопротивлялся…
К манифесту мы добрались самые последние и с удивлением уставились на одетую в новый парашют Беату, вприпрыжку несущуюся к самолету в компании очередных новичков…
– Ну вы даете! – раздался голос Семена за моей спиной. – Я тут вопросы решаю, а они, видите ли, с парашютами прыгают! Вот, блин, буржуины хреновы!
– Пусть девочка повеселится! – улыбнулся я, поворачиваясь к бурчащему Ремезову. – В ее жизни было не так много радости…
– Я что, против? – усмехнулся он. – Кстати, тут еще можно договориться покатать ее на пилотажных «Яках». Вот приземлится – запихнем… А пока давай–ка отвлечемся от этой шары… За пять штук баксов можно взять по аппарату… Нам надо четыре штуки… Итого – двадцатка… Я уже отдал… Так что можно выезжать хоть сейчас… Вопросы?
– Молодец! – я хлопнул его по подставленной ладони и наконец сообразил бросить на землю Машкину парашютную сумку, до этого заброшенную на плечо. – Во сколько надо выезжать, чтобы успеть вовремя?
– Я думаю, что часов в девять вечера… Не мешает еще немного потренироваться… Кстати, лучшего места, чем это поле, мы не найдем… Плохо, что руководство упрется не раньше шести… А то бы начали пораньше. Так что «Яки» приветствуются…
Глава 69
Темнота – хоть глаз выколи… Кроме легкого свиста набегающего воздуха и ощущения сиденья под собой, в мире, казалось, не осталось ничего. Дрожа от страха, я широко открытыми глазами вглядывалась в кромешную тьму перед собой и, не видя и не слыша ничего, постепенно сходила с ума. Нет, я, конечно, разумом понимала, что где–то рядом, в нескольких метрах от меня, летят три оставшихся мотодельтаплана с выключенными, как и у нашего, двигателями, но избавиться от чувства вселенского одиночества и страха не могла. Ребятам было проще – в своих приборах ночного видения они видели хоть что–то; кроме того, у них фосфоресцировали альтиметры, компасы, а мне, как и остальным пассажирам, оставалось только ждать. И надеяться, что все сложится нормально…
…Взлетели мы почти час назад с какой–то асфальтированной дорожки, где–то недалеко от Истры. Загруженные до предела двухместные аппаратики натужно стрекотали своими игрушечными моторчиками, и я первые минуты полета искренне сомневалась в их способности поднять нас на запланированные два с половиной километра… Кроме того, вызывало сомнение и решение посадить за управление одним из дельтапланов Деда – несмотря на все его вечерние тренировки, я за него волновалась…
…Вспышка света где–то далеко внизу заставила меня сжаться в комок: она означала, что операция уже началась! Сема, сбросив с нашего дельтаплана какой–то хитрый «подарок», отвлек внимание наземного оцепления района к месту ответвления просеки от основного шоссе… Я сжала зубы и еле сдержала вырывающийся стон: этот взрыв означал и то, что уже минут десять как спрыгнувшие со своей крылатой табуретки Гарик и Олежка «развлекаются» где–то внизу, очищая для нас «посадочную полосу»… Скрестив пальцы на обеих руках, я глубоко вздохнула и постаралась успокоиться: мое волнение все равно ничего не решало…
Дальнейшие минуты растянулись в вечность: я реагировала на каждый хлопок выстрела внизу, на каждую очередь или звук взрыва! По моим ощущениям, в темном лесу шел настоящий бой! Вспышки взрывов, свист пуль, крики, доносящиеся до меня словно сквозь вату, заставляли дрожать от страха и надежды… Видимо, поэтому я не сразу услышала короткий писк эсэмэски Ремезовского мобильника – ведь я сидела, как на иголках. Разве что не ерзала, боясь нарушить центровку и без того не особенно устойчивого дельтаплана. Зато, услышав долгожданный звук, обрадовалась – это значило, что там, внизу, все было в порядке и мы могли заходить на посадку… Изменения в траектории движения я не почувствовала – Семен вел нашу крылатую машину как по ниточке, стараясь, чтобы летящий сзади Марк Иванович (он же Мерион) зашел на посадку без проблем… Поэтому до момента касания земли прошло еще минут десять…
Перестрелка под нами медленно смещалась в сторону, и к моменту касания земли я более–менее успокоилась… Дельтаплан, пробежав по просеке черт знает какое расстояние, наконец уткнулся крылом в напугавшее меня до смерти дерево и остановился… Семен быстренько помог мне отстегнуть привязные ремни и, уже увешанный сумками и оружием, схватил меня за руку, не давая возможности немного отдышаться.
Короткая пробежка закончилась так же внезапно, как и началась: он вдруг замер на месте и, тихо шепнув мне на ухо: «Жди!», растворился в темноте. Если бы не дыхание возникшей рядом Евгении, я бы заорала от ужаса, а так, вцепившись в ее ладонь изо всех сил, я сжалась в комок и замерла, стараясь даже не дышать…
Ребята возникли из темноты почти одновременно – сначала я услышала какой–то придушенный стон, потом звук удара, а чуть позже голос Володьки шепотом обложил кого–то трехэтажным матом… Мне тут же полегчало – судя по довольным интонациям, у них все было в порядке…
– Ну что, заждались? – буркнуло за моей спиной, и я, вскочив на ноги, вцепилась в Олега изо всех сил…
– Ага! У вас все нормально? – спросила я, чувствуя, что он вымазан чем–то липким. – В чем это ты?
– Кровь чья–то! – хмыкнул Коренев и, подхватив с земли сумку, взвалил ее на плечо. – Пора! Хранитель ждет! Глазки закрыли!
И действительно, стоило нам зажмуриться, как я почувствовала ту самую дрожь, которая прошлый раз сопровождала открытие Врат. Подождав секунд двадцать, я открыла глаза и вслед за Евгенией и Мерионом вошла в чуть подсвеченный каким–то потусторонним свечением мрак Перехода…
– Вот бля… – взвыло за спиной, и я, оглянувшись, увидела окровавленное, покрытое черными пятнами лицо незнакомого мне мужика, которого Олежка зачем–то волок за собою…
– Приветствую! – тем временем прозвучало где–то впереди, и я оказалась в освещенной светом знакомых плафонов переходной келье Лабиринта: Хранитель Эол собственной персоной, улыбаясь, жал руку Марку Ивановичу…
Глава 70
– А вот мне непонятно! – Я хмуро посмотрел на страшно довольного Хранителя и пояснил: – Как оказалось, наше возвращение на Землю было совершенно лишним… И для чего его надо было описывать в этом самом Пророчестве?
- Предыдущая
- 81/288
- Следующая
