На веки вечные - Андерсон Кэтрин - Страница 34

• Предыдущая
• 34/82
• Следующая

— Точно. Вы его арестовали, выполняя свою работу. А то, что он сделал сегодня, — просто подлость.

— Н-да, напустил дыма, но огня не разжег. На той вечеринке было много ребят — теперь все уже взрослые. Знать то, что он обо мне знал, — и вдруг я его арестовываю. Представляю, как это задело Билла.

Мередит тоже могла представить. Хит действовал в округе с «нулевой терпимостью», и Билл, который тоже пострадал из-за этого и помнил смерть Лейни, считал его методы лицемерными.

— Намеки не прибавят ничего хорошего к моей репутации, но особо сильно не навредят.

— Это хорошо. — Мередит так и подмывало спросить, не попала ли в кадр Сэмми.

— Помните, я послал их к черту? В этом месте они приглушили звук, вымарали «к черту» и дали сигнал, чтобы показалось, будто я сказал нечто более крепкое. Представляете? Словно я такой дурак и не понимаю, что на меня нацелена камера! В «Новостях» — и такие беспардонные подтасовки! Вот уж никогда бы не подумал.

— Обычные дрязги.

Хит помолчал.

— Ну ладно. Я должен был об этом догадываться, когда шел на государственную службу. Впрочем я позвонил не для того, чтобы жаловаться. Думаю, Сэмми будет приятно увидеть себя по телевизору. Репортаж, наверное, повторят в одиннадцатичасовых «Новостях». Она продержится так поздно?

У Мередит похолодело в животе.

— Думаю, что нет. Обычно она укладывается самое позднее в девять.

— Тогда я запишу для нее передачу.

— Ее сняли крупным планом?

— Нет, изображение довольно размыто. Но это не важно. Сэмми себя узнает и будет рада.

От облегчения Мередит ощутила внезапную слабость.

— Да, ей будет приятно. — Она оперлась о стол и чуть не закричала от радости: все-таки не надо ехать на этой развалюхе! — А куда дует ветер для вашего отца? Есть какие-нибудь признаки, что против него могут выдвинуть обвинение в подкупе?

— Всего можно ждать. Но пока их источник молчит, никаких серьезных обвинений не последует. — Хит усмехнулся в трубку. — Отец мне уже звонил. Последний раз мы разговаривали на Рождество. И звонил ему, как всегда, я. Это чтобы вы поняли, как он обделался. Назвал меня среди прочего неудачником. Сказал, если важные шишки увидят передачу, конец его кристальной репутации. Боже, я почти забыл, какой он зануда. И ни одного слова о том, каково мне. Ему на меня наплевать. К тридцати девяти годам пора было это понять.

Мередит оперлась плечом о холодильник и почувствовала, что у нее подгибаются колени. Важные шишки! Дай-то Бог, чтобы Хит оказался прав и изображение Сэмми действительно нечеткое. Он долго молчал, потом, словно бы ощутив ее волнение, продолжил:

— Извините, дорогая, я вас расстроил.

«Дорогая». Опять это ласковое, напоминающее об отце обращение… Оба мужчины были очень похожи: огромные, грубоватые и в то же время удивительно нежные.

— Почему я должна расстраиваться?

— Я выпускаю на вас пар.

— Не беспокойтесь об этом. Я понимаю, насколько вам сейчас трудно.

— Вы тревожитесь из-за того, что сюжет показали по телевидению?

У этого человека феноменальная интуиция.

— Хит, повторяю, я не расстроена. — Мередит попыталась рассмеяться. — Только из-за вас. Нам с Сэмми будет приятно увидеть себя на экране. Постараюсь, чтобы она не заснула. Но если все же свалится, разрешите посмотреть как-нибудь у вас дома.

— У вас нет видеомагнитофона?

— Я не любительница фильмов.

— Вот как? — Мередит представила, как Хит усмехнулся. — А стоимость магнитофона тут ни при чем?

— И это тоже. — Она уставилась на ручку буфета, чувствуя, как в висках зарождается пульсирующая боль. — Видеомагнитофон — это роскошь.

— Очень многие в нашей стране с вами не согласятся.

Мередит крепче стиснула телефонную трубку.

— Хит, вы оторвали меня от выпечки. Кажется, мне пора продолжать.

— Что-нибудь вроде печенья?

— Вроде. — Мередит неожиданно для себя улыбнулась. — Присоединяйтесь к нам.

— С вас и так достаточно. Увидимся позже. Счастливо отдежурить наряд на кухне.

Положив трубку, Мередит уронила голову на руки и стала пережидать боль.

Разъединившись, Хит нахмурился и посмотрел в окно гостиной: на фоне темнеющего неба был виден дом Мередит.

Из разговора шериф ясно почувствовал, что она не в своей тарелке. И единственно возможной причиной ее напряженности была телевизионная передача.

Хита насторожила такая реакция. Он покачал головой и рассмеялся: вот куда занесло его мысли! Слишком долго носит полицейский значок — совсем свихнулся. Мередит Кэ-ньон не преступница, за это шериф готов был поручиться собственной жизнью, но страх женщины вернул его к прошлым подозрениям. Она скрывается от мужа и, видимо, испугалась, что ее бывший посмотрит телевизор и приедет.

Как бы Хит хотел, чтобы Мередит с ним поделилась! Со временем так и будет. А пока оставалось набраться терпения.

Мередит сидела на диване в полутемной гостиной, уткнувшись лицом в ладони. На подушке лежал пульт дистанционного управления, которым она только что выключила телевизор. Хит и Сэмми попали, в одиннадцатичасовые «Новости». Мередит опасалась, что, учитывая известность Яна Мастерса, даже Си-эн-эн могла передать репортаж.

В глазах все еще стояли картинки, которые она только что видела. Камера выхватила, как она несет через двор Сэмми, но изображение оказалось совсем не резким. Даже если материал покажут на всю страну, шансы мизерные, что Глен или еще кто-нибудь узнает девочку. Что же до Мередит, то она выглядела совсем не так, как когда-то, и была готова поспорить, что в своем маскараде пройдет мимо Глена и тот ее не заметит.

Она принялась расхаживать по комнате, растирая затекшими пальцами отдающие болью виски. Слава Богу! Мередит испытывала такое чувство облегчения, что чуть не разрыдалась. На этот раз повезло.

Теперь надо следить, чтобы ничего подобного больше не повторилось.

С силой нажимая на кнопки мобильного телефона, Ка-лендри набрал номер Аллена Сандерса. Глен так и остался в раскладном кресле, не сводя глаз с застывшей телекартинки. Гудок прозвучал несколько раз, прежде чем Сандерс отозвался сонным голосом.

— Говорит Календри.

— Слушаю, босс. — На другом конце линии послышался шорох. — Сейчас около трех утра. Что случилось?

Глен продолжал смотреть на экран.

— Я записал вечерние «Новости», чтобы посмотреть, как я выглядел во время интервью с Паулсоном. Ты видел?

— Да, босс, видел. Вы держались превосходно.

— А что скажешь о других сюжетах? Об этом шерифе из Орегона, сыне адвоката Яна Мастерса?

— Того малого, что защищал Росси и вытащил его из дерьма?

— Того самого, — отозвался Глен. — Ты видел?

Сандерс зевнул, снова послышался шорох.

— Нет. Должно быть, пропустил. А что?

— Во дворе этого шерифа гулял ребенок, который очень похож на Тамару.

— Вы шутите? — Голос Сандерса моментально окреп. — Черт побери, босс! Неужели она?

Глен вглядывался в лицо ребенка.

— Полной уверенности нет. Изображение размытое. Может быть, выдаю желаемое за действительное. Волосы короче… — Он замолчал и вздохнул. — Черт!.. Не знаю! Но какое-то шестое чувство! Увидел и узнал. Что-то в этом ребенке привлекло мое внимание. Но если бы я не записал передачу, то, наверное, пожал бы плечами и сразу забыл.

— Понимаю, босс, вам трудно. Вы так сильно хотите ее вернуть, что, естественно, вам кажется, будто время от времени вы ее видите.

Едва слушая, Глен не отрывался от экрана.

— Это может быть Тамара. Хотя женщина, которая ее несет, не похожа на Мэри: волосы темные, сложена крепче, грудь выше. — Он отмотал пленку и снова пустил вперед. — Но походка похожа. Может быть, просто свободная одежда, подкладки и парик?

— Вы хотите, чтобы мы это проверили?

Глен остановил пленку на том же месте, что и раньше., Долго и пристально всматривался в лицо ребенка.

• Предыдущая
• 34/82
• Следующая