Тропа волка - Хиггинс Джек - Страница 19
- Предыдущая
- 19/58
- Следующая
Макгуайр, закуривая сигарету, стоял у лимузина. Он сказал:
— Ты сам хотел этого, приятель, очень хотел. Давай, Терри, порежь его ломтиками.
Рука Терри извлекла из кармана старомодную «опасную» бритву, которую он раскрыл, делая шаг вперед. Он был совершенно спокоен, а лезвие бритвы тускло блестело в свете уличного фонаря. В сыром воздухе откуда-то донесся крик. Терри и Макгуайр обернулись на него. Из дождя возник Юань Тао.
Пиджак его габардинового костюма был мокрым, а сам он в чем-то изменился. Он приближался с какой-то странной неумолимостью, словно ничто в мире не могло остановить его. Макгуайр сказал:
— Ради Бога, уберите эту развалину.
Парень с железным ломом обогнул лимузин и, замахиваясь, бросился навстречу Юань Тао. Китаец принял удар лома своей левой рукой без видимого ущерба для нее. В то же время его правый кулак коротким винтообразным движением достиг груди бандита, и тот беззвучно рухнул на землю.
Юань Тао на секунду склонился над ним, но этого времени Макгуайру хватило, чтобы обогнуть лимузин и замахнуться ногой. Пожилой мужчина поймал его ногу и легко повернул ее — Диллон мог бы поклясться, что слышал хруст ломающейся кости, — а потом Юань Тао поднял Макгуайра и бросил его через капот машины. Тот со стоном упал на землю. Юань Тао обошел лимузин. Лицо его было абсолютно бесстрастным. Человек, державший Диллона сзади, отпустил его и бросился наутек.
Терри поднял свою бритву.
— Ну ладно, толстячок, займемся сперва тобой.
— А как же моя очередь, ты, ублюдок? — спросил Диллон и, когда Терри повернулся, стукнул его кулаком в зубы, вложив в удар весь остаток своих сил.
Терри свалился на мостовую, изрыгая ругательства окровавленным ртом, а Юань Тао наступил ногой на его руку и носком отбросил бритву.
В это время к ним подъехал фургончик и затормозил. Пока из него вылезал повар, из-за угла показались два официанта, державшие за руки беглеца.
— Я бы посоветовал им не резать его на ломтики, — сказал Диллон по-китайски. — Он понадобится вам, чтобы отогнать эту колымагу отсюда.
— Разумный совет, — ответил Юань Тао, — и слава Богу, что вы остались одним куском.
— Справедливо сказано. Я начинаю понимать, чем была недовольна ваша племянница. Вы, вероятно, только и мечтали, что Макгуайр вернется?
— Я специально прилетел из Гонконга по просьбе моей племянницы Су Инь. Она телеграммой попросила меня помочь ей. Я не мог отказать, это было бы против семейных традиций, хотя я и исполнял обет в одном из наших монастырей.
— Монастырей? — спросил Диллон.
— Я должен объяснить, мистер Диллон: я шаолиньский монах, если вы знаете, что это такое.
— Я-то знаю. Знал бы об этом Макгуайр. Это значит, думаю, что вы владеете кунг-фу?
— Я «темный мастер», мистер Диллон, у нас это высшая ступень. Я изучал это всю мою жизнь. Думаю, что мне следует остаться здесь еще на две-три недели, чтобы убедиться, что неприятностей больше не будет.
— На вашем месте я не беспокоился бы. Думаю, что они все поняли.
Макгуайр, Терри и один из чернокожих все еще лежали на земле, а повар и два официанта подвели четвертого. Юань Тао подошел к ним, что-то сказал по-китайски и вернулся.
— Они все здесь уладят. Су Инь ждет нас в своей машине возле ресторана.
Они пошли назад, обогнули угол и увидели возле «Красного дракона» темную машину. Когда они приблизились, из нее вышла девушка и, не обращая внимания на дядю, спросила Диллона по-китайски:
— С вами все в порядке?
— Теперь да.
— Мне стыдно за мое поведение. — Она сделала поклон. — И я заслужила наказание, как правильно сказал мой уважаемый дядя. Пожалуйста, простите меня.
— Вам не за что просить прощения, — заметил ей Диллон.
От реки донесся вопль.
Су Инь повернулась к дяде:
— Что это?
— Этот червяк с белыми волосами, который осрамил тебя перед нами. Я велел им отрезать его правое ухо.
Лицо Су Инь не дрогнуло.
— Спасибо, дядя.
Она еще раз поклонилась и затем повернулась к Диллону.
— Вы должны теперь поехать к нам, мистер Диллон, — предложила она, на этот раз по-английски.
— Дорогая девочка, я ни за что на свете не упущу такой возможности, — ответил он и сел в машину.
— Если вы изучали дзюдо или каратэ, то вы слышали о киаи— силе, которая позволяет человеку творить чудеса физической мощи. Однако ее обретают только величайшие из мастеров и только после долгих лет упорных тренировок, причем тренировок и умственных, и физических.
— Ну, у вас она наверняка есть, эта сила, — сказал Диллон, сидя по шею в ванне с такой горячей водой, что пот струился по его лицу. — У меня и сейчас перед глазами железный лом, отскочивший от вашей руки.
Юань Тао в старом халате сидел на корточках, прислонившись к стене, и наблюдал за ним сквозь пар. Диллон продолжил:
— Однажды в Японии меня повели посмотреть на восьмидесятилетнего дзэн-священника с высохшими как щепки руками. Весил он, я думаю, не больше семи стоунов. Он сидел, а два каратиста с черными поясами беспрерывно старались напасть на него.
— И что же?
— Без малейших усилий он отбрасывал их. Позже мне сказали, что источником его силы было то, что они называли « танден», или второй ум.
— Который развивается только годами медитации. Все это — достижение древнекитайского искусства шаолиньской монастырской борьбы. Оно пришло к нам из Индии в VI веке вместе с дзэн-буддизмом и было развито монахами монастыря Шаолинь в провинции Ухань.
— Это своего рода забава для монахов? Я помню, мой дядя, католический священник, в детстве научил меня кулачному бою. Он сам в молодости участвовал в боях, но такое…
— У нас есть поговорка: войны можно избежать, только подготовившись к ней. Монахи эту истину усвоили. Много веков назад мои предки постигли это искусство и передали его по наследству. Много веков они сражались на стороне бедняков против злодеев, даже когда это были слуги императора. Мы служим нашему обществу.
— Вы имеете в виду общество триад? — спросил Диллон. — Я всегда считал их китайской разновидностью мафии.
— Подобно мафии, они начинали как тайное общество для защиты бедных от богатых землевладельцев, и подобно же мафии, годы спустя, они разложились, но не все.
— Я читал об этом, — сказал Диллон, — вы хотите сказать мне, что состоите в триаде?
— Как и мои предки, я являюсь членом общества «Тайное дыхание» — старейшего из всех и основанного в Ухани в XVI веке. В отличие от других мое общество не подверглось перерождению. Я — шаолиньский монах, но у меня есть и деловые интересы, в этом ничего странного нет. И запугать меня не может никто.
— Так боевое искусство досталось вам в наследство?
— Разумеется. Существует много методов, много школ, но без «чи»они ничто.
— А что это такое?
— Особая энергия. Когда она накоплена под пупком, то обладает мощью, которая несравненно больше простой физической силы. Это значит, что кулак является просто точкой приложения этой мощи. В ударах с размаху, которые используются в западном боксе, нужды нет. Я бью только на несколько дюймов, закручивая кулак при ударе. Результатом бывает разорванная селезенка или сломанная кость.
— В это я охотно верю, но вот отбитый вашей рукой железный лом… Как вам это удалось?
— Практика, мистер Диллон, пятьдесят лет практики.
— Столько времени у меня нет. — Диллон вылез из ванны, и Юань Тао подал ему полотенце.
— Недели дисциплины и прилежания могут творить чудеса, а вам, я думаю, не надо начинать с азов. На вашей спине шрамы от ножевых ран, а на левом плече след пулевого ранения. Кроме того, у вас еще был пистолет. — Он пожал плечами. — Вы не простой человек.
— Нож в спину я получил совсем недавно, — ответил Диллон, — две операции спасли меня, но подорвали мой организм.
— А чем вы занимаетесь?
— Я работал на британскую разведку. Сегодня утром меня выгнали. Сказали, что для этого дела я больше не гожусь.
- Предыдущая
- 19/58
- Следующая
