Невидимый свет - Коротеев Николай Иванович - Страница 6

• Предыдущая
• 6/16
• Следующая

Рынок кишел людьми. Крупные глянцево-красные помидоры лежали на лотках; блестела чешуя рыбы, там и тут высились горы арбузов. Над головами людей плыл многоголосый шум.

Соседка Ляликова издали показала Долгоносову женщину и о сошла в сторону. Капитан подошел поближе. Женщина покупала мясо, прикидывая на руке то один, то другой кусок. На вид ей можно было дать лет тридцать. На ее полном лице выделялись густые, черные брови. Черные, как воронье крыло, волосы были собраны на затылке тяжелым жгутом. В руках у нее голубая сетка-«авоська» и дамская сумочка. Женщина, улыбаясь, о чем-то спорила с продавцом, молодым парнем. Потом она взяла два куска мяса, расплатилась и пошла в овощной ряд.

Держась поодаль, Долгоносов переходил вслед за женщиной от одного лотка к другому. Иногда люди оттесняли его в сторону, и один раз он чуть не потерял даму из вида.

«Надо познакомиться с ней, иначе смешается с толпой», — решил капитан.

Женщина остановилась возле арбузов, кучей сложенных на земле. Долгоносов стал рядом, нагнулся, выбирая кавун покрупнее.

— Этот, пожалуй, — нерешительно сказала женщина, указывая на арбуз.

— Нет, нет, не берите! Это же незрелый! — вмешался Долгоносов.

— Разве? — женщина обернулась и, взглянув на Долгоносова, кокетливо улыбнулась. Ее черные брови взметнулись, полные, подкрашенные губы сложились сердечком.

— Зеленый кавун, — подтвердил Долгоносов.

— Вы разбираетесь в этом?

— Агроном, — отрекомендовался Долгоносов.

— О! Тогда я попрошу — помогите мне.

— Вам? С величайшим удовольствием. Вот этот, — протянул ей Долгоносов огромный арбуз. — Отменный кавун. Муж доволен будет.

— Я незамужем, — женщина засмеялась игриво, подрагивая бровями. — Я взяла бы арбуз, но не донести мне.

— А далеко?

Дапеко. К старому порту.

— Нам почти по пути.

— Серьезно? Тогда я возьму.

Женщина заплатила за арбуз.

Долгоносов взял себе другой, поменьше, и они, разговаривая, направились к выходу.

— Какой вы милый, — щебетала женщина. — Но ведь жена будет ругать вас за задержку. Ушли и пропали.

— Я тоже одинокий человек.

— Ах, вот как! Тогда совсем хорошо.

«Пойду с ней, — думал, между тем, Долгоносов. — Кажется, все складывается чудесное.»

— Вы давно в этом городе? — произнесла женщина.

— Так точно. Давно, — рассеянно ответил капитан, занятый своими мыслями.

— Вы местный?

— Нет. Я из Сибири.

— Вот оно что! А глаза у вас южные, горячие.

— Вам нравятся такие?

— Очень!

Женщина искоса, пристально посмотрела на него изучающим взглядом.

— Вам не тяжело? Такой большой арбуз!

— Нет, не беспокойтесь.

Они были уже недалеко от выхода, когда женщина вдруг охнула и остановилась.

— Что с вами?

— Чулок! Чулок порвала! — всплеснула она руками.

Ржавый гвоздь, торчавший из стенки ларька не только порвал чулок, но и оцарапал ногу женщине. На белой коже выступили капельки крови.

— Что же делать! Как я поеду! — со слезами в голосе воскликнула она, глядя на распустившийся от колена до щиколотки капрон. Ехать в таком виде через весь город было действительно невозможно.

— Возьмем машину? — предложил Долгоносов.

— Машину? Нет, нет! Трата денег. Да и до остановки идти стыдно. — Она подумала, наморщив лоб, попросила извиняюще: — Подержите, пожалуйста, сетку и сумочку. Я чулки сниму, — кивнула женщина в сторону туалета. — Извините. Первое знакомство, и такая неудача.

Женщина, прихрамывая, отошла. Долгоносов остался у ларька, прислонившись спиной к шершавым доскам…

Иван Иванович с нетерпением ожидал возвращения Долгоносова. Прошло уже больше часа, а капитан не появлялся. Сотрудники, дежурившие возле базара, сообщали, что Долгоносов еще не вышел с рынка.

Сечин не торопился делать какие-либо выводы. Может быть, соседка Ляликова ошиблась. Надо было дождаться капитана.

Наконец, Долгоносов вошел в комнату. По его лицу Иван Иванович сразу понял, что дело кончилось неудачно Но несмотря на это, он не мог, глядя на капитана, сдержать улыбку. Долгоносов был нагружен покупками. Обеими руками он прижимал к груди по арбузу, на левой руке висела сетка, набитая мясом, луком и помидорами. На правой руке болталась дамская сумочка с никелированной застежкой.

— Что произошло, капитан?

— Она ушла. Виноват в этом я, товарищ майор! — сказал Долгоносов, сваливая арбузы на стол.

— Садитесь и говорите все подробно, — предложил Сечин.

Капитан рассказал обо всем, что произошло на рынке, о том, как женщина порвала чулок.

— Она ушла. Я ждал пять, десять минут. Не появляется… Не мог же я идти туда! Увидев лейтенанта Новикова, присланного вами, я приказал ему обойти со стороны улицы. Оказалось, что в заборе выломана доска. За двадцать минут женщина могла уехать на другой конец города… Еще раз повторяю — в этом моя вина.

— Речь сейчас не о том. — Иван Иванович открыл дамскую сумочку В ней лежали пять рублей и две монеты по 15 копеек. Больше ничего в сумочке не было. — Речь сейчас не о том, — повторил майор. — Все случайности предусмотреть трудно. Тем более, когда имеешь дело с опытным, хитрым противником. А в том, что она опытна — я убежден. Теперь мы знаем, кто такая «П. Г.», знаем, что она в городе. Надо искать ее.

Сделать это будет трудно, гак как она поняла, что ее ищут.

— Вы думаете, она останется в городе после этого случая? — спросил капитан.

— Думаю, что так, — усмехнулся Иван Иванович. — Ведь испытания на «Мятежном» еще не проведены.

— Не могу сообразить, чем я выдал себя! — покачал головой Долгоносов.-Все шло так гладко.

Сечин не ответил. «Надо разматывать сразу два клубка — и с Ляликовым и с Луковозом, — решил он, глядя в раскрытое окно. — Рано или поздно эти нити переплетутся».

— Так вот, капитан, — поднялся Иван Иванович. — Вы знаете эту женщину в лицо. Сегодня же проверьте все гостиницы. Установите наблюдение за улицами, прилегающими к старому порту. И еще. Может быть, посте этой встречи гражданка решит сменить квартиру. Проследите, кто будет выписываться из домовых книг в ближайшее время.

— Я сейчас же займусь этим.

— Вещи отнесите в лабораторию, на исследование… Который арбуз ваш?

— Вот этот, поменьше.

— Давайте-ка расправимся с ним, — продолжал Сечин, ловко рассекая арбуз ножом. — А кавун вы действительно выбрали чудесный.

Долгоносов огорченно махнул рукой.

Георгий Степанович Майский привычно распахнул окно и с удовольствием вдохнул вечерний прохладный воздух. Окно выходило на набережную. В комнату долетали мерные, тяжелые удары прибоя. На улице, под окном, прогуливались люди, слышались голоса. Перед домом рос старый каштан, и если бы Георгий Степанович не подрезал его ветви, они давно пробились бы в комнату через оконный проем.

Вечерело. На буксирах и катерах, сновавших по бухте, зажглись ходовые огни. Раздались звонкие, чистые удары рынды — вахтенные на кораблях отбивали склянки. Из-за горизонта выплыл и повис над морем остроконечный серп луны.

Майский задернул занавеску, сел за стол и открыл папку с рукописью. Второй год он работал над книгой воспоминаний о моряках-героях Великой Отечественной войны. Когда работа шла удачно, она радовала Георгия Степановича, но иногда дело двигалось туго, и Майский сердился на себя. Работа над рукописью отрывала его от моря. Раньше капитан 1 ранга всю неделю находился на кораблях соединения, часто ходил в походы и только воскресенье проводил с семьей. А последнее время он взял за правило каждый вечер приходить домой, закрываться на три часа — с девяти до двенадцати — в своем кабинете и писать. В море он выходил теперь только в случае необходимости.

Рукопись продвигалась вперед медленно. Мысли Георгия Степановича были заняты другим — неудачей с «Мятежным». Время шло, враг оставался неразоблаченным, Майский тяготился этим, стал нервничать.

• Предыдущая
• 6/16
• Следующая