Илоты безумия - Чергинец Николай Иванович - Страница 51
- Предыдущая
- 51/132
- Следующая
— Теперь уже нет. Мне предоставлена свобода перемещения, конечно, в пределах территории лагеря.
— Прекрасно. А сейчас нам пора прощаться. Рисковать не следует.
Ахмед первым протянул руку.
Через несколько минут Мельников, мурлыча какой-то веселый мотив, двигался к своему модулю.
Вскоре к нему вошел Дино.
— Виктор, я знал, что ты один, поэтому решил зайти. Ахмед передал тебе это, — он протянул небольшой бумажный сверток. — Ремень всегда носи с собой, а запасные и отснятые кассеты буду прятать я. Так сказал Ахмед. Не исключено, что без вас комната осматривается.
— Хорошо. Только ты научи меня, как этой штуковиной пользоваться.
Они прикрыли дверь и занялись фотоаппаратом. Оказалось, что пользоваться им очень просто. Не надо устанавливать диафрагму, выдержку. Достаточно, чтобы палец притронулся к едва заметной кнопке на ремне, как фотоаппарат совершенно беззвучно срабатывал и автоматически производил перемотку пленки на следующий кадр. Мельников быстро разобрался, что к чему, и удовлетворенно заметил:
— Аппарат для дураков.
— Почему? — удивленно спросил Дино.
Мельников понял, что Дино, конечно же, не знает тонкостей русского языка и, улыбнувшись, пояснил:
— Это значит, дорогой друг Дино, что этим аппаратом сможет работать самый несмышленый человек, настолько он прост.
— А, понимаю, — заулыбался Дино. — А я подумал, что он тебе не понравился.
— Дино, ты должен помочь разгадать тайну этого лагеря.
— Да, да. Я тоже хочу выяснить… — в этот момент он через окно увидел, что к модулю приближаются русские парни. — Мне надо уходить, ваших ребят провожают двое охранников, один из них итальянец — он очень нехороший человек. Хотел здесь быть инструктором, но, кроме как стрелять из пистолета, больше ничего не умеет, и Керим приказал перевести его в охрану, вот он и злится. На всех кричит, угрожает, доносит начальству о любой ошибке или промахе.
— Да, конечно, Дино, иди. Эти бумаги передай Ахмеду.
— Хорошо. Он будет уезжать из лагеря через час, я успею.
Дино спрятал бумаги за пазуху и, улыбнувшись на прощание, ушел.
Мельников видел, как Дино прошмыгнул мимо окна и сразу же свернул за угол.
Он надел на себя ремень и прилег на кровать, решив дождаться Полещука здесь.
Капитан представил, как Владимир вместе с другими парнями в эти минуты умывается, с удовольствием подставляя разгоряченное тело под упругие струйки воды душа.
«Обрадую его, когда сообщу, что связь восстановлена и что дома порядок», — не успел подумать Мельников, как Полещук вошел в комнату. Он был не один, а с Ващуком, солдатом из Читы, — светловолосым стройным парнем.
— А, работяги, — улыбнулся Мельников, — явились, не запылились, — он поднялся с кровати. — Чем вы сегодня занимались?
Ответил Ващук. То ли от контузии, то ли от пережитого, Григорий чуть заикался:
— М-мы сегодня занимались на п-полигоне б-боевой подготовкой. Г-гонял нас сам Анохин.
— Вот как! И что конкретно делали?
— Тренировались нападению на часовых, лазили без лестницы на второй и третий этажи, штурмовали макеты складов и еще какие-то сооружения, — ответил Полещук.
— Ну и как?
— Анохин сказал, что мы выглядим лучше, чем солдаты других стран, — не без гордости говорил Владимир. — Правда, тут же отметил, что у нас опыт Афгана.
Он хотел присесть на кровать, но, вспомнив что-то, так и остался стоять:
— Да, видели Бугчина. Он как раз проходил мимо, когда Анохин объявил десятиминутный перерыв. Подошел ко мне как ни в чем не бывало и начал выкобеливаться. Я уже хотел его послать, как он говорит: «Радуйся, что вас никто не лупит, а то в группах афганцев и палестинцев чуть что — и можно палку на спине почувствовать».
— А не сказал, где эти группы размещаются?
— Нет. Но зато из его болтовни я понял, что в лагере есть еще русские.
— Что ты говоришь! — воскликнул Мельников. — И где они? Откуда?
— Не сказал, сучка. «Они, — говорит, — конечно, не ножками и не ручками вкалывают, а головой. Их даже на прогулку, как собачек, в сопровождении охраны выводят».
— И что он еще сказал?
— Да больше ничего.
Тут в разговор вмешался Ващук:
— Мужики, а я знаю, где эти русские живут. Их модули находятся в противоположном конце лагеря, за большой скалой. Там три или четыре модуля стоят, они ограждены колючей проволокой, и охрана с собаками имеется. Там, по-моему, кроме русских есть люди из других стран. Когда наши охранники разговаривали между собой, это было с неделю назад, то по их отдельным фразам я понял, что они ведут речь о тех людях. При этом упоминали русских, американцев и, по-моему, французов.
— А кто вас охраняет?
— Когда как. Бывает, арабы, бывает, и афганцы, и пакистанцы, и африканцы. Мы их уже всех изучили, даже имена большинства знаем. Африканцы, например, или арабы могут и сигареткой угостить, улыбнуться. Пакистанцы и афганцы — фигу. Злые, настороженные, не улыбнутся даже, автоматы из рук боятся на секунду выпустить.
— Не пытались установить более тесный контакт? Ну, скажем, попросить купить сигарет или еще чего-нибудь?
— Так у нас д-денег нет, — простодушно ответил Ващук и улыбнулся: — Или в-вам, т-товарищ к-капитан, уже з-зарпла-ту в-выдают?
— Дают, дают, — вздохнул Мельников, — догоняют и еще дают.
— Ну, л-ладно, ребята, — промолвил Ващук, — я, п-пожа-луй, п-пойду. За у-ужином увидимся.
Когда он вышел, Мельников предложил:
— Пойдем на улицу, подышим воздухом, стало прохладнее.
— Пойдем, а то целый день в пыли носились, пусть легкие провентилируются.
Прохаживаясь, Виктор коротко рассказал о встрече с Ахмедом.
Полещук был вне себя от радости, еле сдерживался, радостно блестел глазами:
— Ну, теперь дела пойдут! А то у меня уже дурные мысли появились: не забыли ли нас. Хотел тебе предложить самим начать действовать, договориться с нашими ребятами и рвануть всей группой на Родину.
— Ну ты даешь, Володя! А задание? Неужели ты не видишь, что Керим действительно что-то затевает? На кой хрен столько средств тратится на все это?
— Да, Виктор, — вспомнил Полещук, — я сегодня заглянул в тот барак, что мы собирали в прошлом месяце — там расставляют столы с макетами каких-то объектов, на стенах — большие фотографии и схемы тоже каких-то сооружений. Это все явно для обучения действиям на каком-то объекте. Гляди, скоро и нас приведут в этот барак.
— Почему ты так считаешь?
— Ну, раз боевой подготовкой начали заниматься, то следующий этап — тренировка на карте, макетах, разъяснения, что мы должны делать.
— А ты, Володь, молоток! — похвалил Мельников. — Соображаешь. Я постараюсь попасть туда, посмотреть. Там же какие-то пояснительные надписи должны быть?
— Пока не было.
— Володя, твое мнение о наших ребятах? Все надежные?
Полещук задумался, даже на мгновение приостановился:
— Не могу так уверять… Взять хотя бы Понтина. Все жалеет, что не сбежал где-то по дороге, когда сюда везли. Мечтает о жизни в Америке.
— Что поделаешь, сейчас время такое, многие не хотят жить в Союзе. Ты же радио слушаешь, кстати, надо попросить новое питание к приемнику. Сам же видишь, что сняты запреты на выезд в любую страну. Мы же с тобой не знаем, кто у Понтина дома остался.
— Он как-то говорил об этом. Родители пьяницы, нормальной квартиры нет. Хотел после школы в институт поступить, по конкурсу не прошел. Говорит, слишком много блатных было.
— Наша задача — сообщить на Родину обо всех наших ребятах, находящихся здесь, а в остальном пусть они сами решают, где им жить. Главное — уцелеть, выжить. Чует мое сердце, не для забав выкупил нас Керим у духов. Мы ему нужны для кровавых дел. — После небольшой паузы Мельников предложил: — Пойдем к ребятам, до ужина время еще есть, поболтаем.
Они направились к противоположному крылу модуля. Ребята жили по три-четыре человека в комнате. У всех — одинаковые металлические кровати и тумбочки. Комнаты и длинный коридор убирали сами, по очереди.
- Предыдущая
- 51/132
- Следующая
