Илоты безумия - Чергинец Николай Иванович - Страница 22
- Предыдущая
- 22/132
- Следующая
— За ваше здоровье, уважаемый Рахматулло, — ему не терпелось завести разговор о пленных, но нельзя было торопить события.
Рахматулло сам не заставил гостя ждать. Он поставил пустую рюмку и положил в рот дольку мандарина:
— Если вы согласитесь нам помогать, то в качестве презента я могут подарить вам этих двух шурави.
— Кто они?
— Солдаты. Я с ними еще не разговаривал, времени не было. Сказали, что они долго не соглашались сотрудничать с нами. Поэтому находились в боевом отряде в горах. Конечно, жизнь в таких условиях на пользу не идет. Они долго болели, исхудали, но не наша в этом вина.
— Дорогой друг, я рад, что мы сблизились и благодарю вас за откровенность.
— Что вы! Я горжусь дружбой с вами, господин Майер.
— Спасибо. За это можно и выпить, — Майер разлил в рюмки остатки виски и выпил. — Кстати, скажите, кому вы так успешно продаете своих полуживых пленных? Я хотел бы перенять опыт вывоза этого товара из Пакистана. Это наверняка пригодится и в нашем совместном деле — бизнесе с драгоценными камнями и другими ценностями.
— Я расскажу вам все, что знаю. Между нами, друзьями, не должно быть никаких тайн. Это очень могущественная международная организация. Я слышал, что во главе ее стоит очень богатый и сильный человек. Организация имеет свои филиалы во многих странах мира.
— В том числе и в Пакистане?
— Да. И в Пакистане, и в Ливане, и во многих других странах Востока, Азии, Африки, Америки.
— А чем занимаются люди этой организации?
— Они очень интересуются русскими и американцами, да и не только ими. Охотно покупают англичан и французов. И даже китайцев.
— А для чего они нужны им?
— Не знаю. Но вам говорю все как на духу. После нашей последней встречи приезжал представитель этой организации. Он пообещал мне большие деньги, в долларах, за информацию о пакистанском ядерном центре. Я сначала подумал, а не из Америки или Советского Союза он, но потом, когда мы разговорились, понял, что ему выгодно выдавать себя за американца или русского. Я уверен: он — араб, знает иностранные языки, в том числе пушту, английский и, по-моему, русский. Этот человек выпытывал у меня, кого я знаю на совершенно секретном объекте в Кахуте — это как раз то место, где пакистанцы создают свою ядерную бомбу. Я ответил, что там нет моих людей, тогда этот человек начал меня уговаривать устроить кого-либо из пакистанцев туда на работу или познакомиться с кем-нибудь из работающих там…
Рахматулло задумался, потом смущенно признался:
— В этот момент мне показалось, что араб сумасшедший. Чем больше он говорил на эту тему, тем страшнее делалось его лицо. Глаза — горящие, говорит — быстро, иногда даже шепотом, заговаривается. Видит Аллах, он одержимый! А что, если у них все такие?!
— У кого — у них? — наивно спросил Майер.
— Ну, у тех, кто входит в эту организацию.
— Зачем же им советские солдаты, они же не могут работать в Пакистане, тем более в ядерном центре?
— Не знаю, уважаемый, но я кое-что научился узнавать, беседуя с людьми. Поверьте, у меня был страшный человек, и с такими могут иметь дело только очень плохие люди.
— Неужели он не сказал, какую организацию представляет или хотя бы в какой стране?
Рахматулло хитро улыбнулся:
— Я вижу, он вас заинтересовал.
— Конечно. Я всегда стараюсь получить подробную информацию о своих соперниках. Тем более вы сказали, что эта организация интересуется ядерным центром. А это не может не насторожить. Не знаю, но мне кажется, вы обязаны сообщить об этом пакистанским властям.
Рахматулло испуганно замахал руками:
— Нет, нет, не хочу я в это ввязываться. Для меня главное — мой бизнес. Так вы согласны на мое предложение?
— Оно интересное. Думаю, что я просто обязан принять его, но не вмешается ли конкурирующая организация? Ответьте мне прямо, уважаемый Рахматулло, неужели вы, такой умный и знающий руководитель, не знаете, кто ведет с вами дело?
— Человек, который был у меня, называл несколько стран.
— Какие?
— Ливан, Египет, несколько раз Марокко, Мексику, но сам он, как я понял, собирался вылететь то ли в Оман, то ли в Кувейт. И еще. Это я вам хочу ответить на ваше предложение сообщить о нем пакистанским властям. Как доложили мои люди, контролирующие подход к штабу, за этим человеком ведут наблюдение пакистанские службы безопасности.
— Вот как?! Ну, тогда я позволю себе еще раз посоветовать вам сообщить о его интересе к ядерному центру пакистанским властям. Дорогой Рахматулло, а что, если этот человек, чье имя вы не хотите называть, выполняет задание тех же властей, и они, скажем, проверяют вас? Извините меня. Но я — ваш друг и говорю вам прямо.
— Благодарю вас, друг мой. Я подумаю над вашим предложением. Если они играют со мной, то дорого заплатят за это, — Рахматулло скрипнул зубами и гневно прищурился.
— Что вы им сделаете? — безнадежно сказал Майер и махнул рукой. Майер шел ва-банк. Сейчас наступил такой момент, когда стоило рискнуть. Рахматулло был по-настоящему пьян и разъярен, и кто знает, когда еще может появиться такая возможность снять важную информацию.
— Я многое могу, да и знаю о них немало. Вот вы даже и не представляете, как можно вывезти советских солдат из страны, а эта организация делает все без всяких проблем. Я знаю, кто им помогает и сколько они за это платят. Так что не меня надо проверять, а этих людей.
Рахматулло так разволновался, что в горячке ляпнул:
— Мне все нашептывают, намекают: «Бойся Керима! Бойся Керима!» А чего мне бояться? Я и сам не раз со смертью сталкивался, под пулями по земле бегал и ползал. Аллах видит, я не из трусливых. Сам могу кого следует на небеса отправить.
— А кто такой Керим?
Рахматулло недоуменно посмотрел на гостя и, поняв, что сболтнул лишнее, махнул рукой:
— Ладно, скажу. Действительно, чего мне бояться?!
«А ведь боится-таки!» — подумал Майер.
— Мне-то они действительно ни к чему. Разве только знать, откуда ветер может подуть. Как говорят у меня на родине: неожиданный ветер опаснее ожидаемой бури.
— Абдулла Керим является руководителем этой организации. Я его ни разу не видел, но его имя вызывает ужас у многих людей.
— А где находится их штаб-квартира?
— По-моему, главный центр — в Ливане или в Марокко. Это они держат в секрете. Вот, скажем, вы открыто даете мне адрес своей фирмы, телефоны, а они этого никогда не делают. Мои друзья, которые кое-что знают об этой организации, называют такие страны, как Мексика, Бразилия, Боливия, Чад, Нигерия, Судан…
— Ого — полмира!
— Да, да. У них везде свои опорные базы или фирмы. Они, повторяю, — Рахматулло пьяно приложил палец к губам, — расставили свои сети во многих странах. Говорят, у них есть все: и деньги, и оружие, и техника. Они смогли даже погреть руки на войне в Персидском заливе. Иракские войска оставили много боевой техники, а Керим смог наиболее современную приобрести. Кстати, меня его люди просят продать «Стингеры».
— А что это? — сделал наивное лицо Майер.
Рахматулло удивленно посмотрел на него:
— Вы что, в самом деле не знаете, что такое «Стингер»?
— Откуда же мне знать, я же не военный человек.
— Ха, да об этом оружии все газеты трубят.
— Вполне возможно, но меня оружие не интересует.
— «Стингер» — это переносной зенитно-ракетный комплекс американского производства. Очень эффективная ракета! Мы немало советских самолетов и вертолетов с небес на землю опустили.
— А для чего им нужна ракета?
— Не думаю, чтобы приветы Аллаху посылать. «Стингером» можно только одно делать, — Рахматулло, молитвенно сложив руки, посмотрел вверх.
— Ладно, черт с ними, с этим Керимом и его людьми, — Майер потянулся к бокалу с кока-колой. — Давайте лучше решим, как быть с пленными?
— Господин Майер, вы мне не ответили твердо на мое предложение.
— Уважаемый Рахматулло, я согласен. Но, сами понимаете, реализация такой масштабной сделки требует серьезной подготовки.
- Предыдущая
- 22/132
- Следующая
