Илоты безумия - Чергинец Николай Иванович - Страница 1

• 1/132
• Следующая

Прошедший день был напряженным и чертовски нервным. Наверное, поэтому Эдвард не стал смотреть вечерний выпуск теленовостей и сразу завалился спать.

Джанина, заглянув в его комнату и убедившись, что муж уже уснул, прикрыла поплотнее дверь, вернулась в свою комнату и, приглушив звук телевизора, удобно устроилась на низком мягком диване. Она решила досмотреть по шестому каналу фильм, а затем ложиться спать. Фильм был легким, музыкальным и несколько притуплял тревогу за мужа, который через несколько дней отправлялся в далекую командировку.

Они были женаты пятнадцать лет, и годы совместной жизни приучили ее не приставать к мужу с расспросами. Эдвард был разведчиком, и судьба не единожды бросала его в самые неожиданные места. Даже дети понимали, что отец вынужден жить как бы двойной жизнью. Почти все, что касалось его службы, оставалось за чертой семейных разговоров…

Вдруг Джанина напряглась, почудился какой-то посторонний звук.

«То ли из кухни, то ли из детской? — подумалось ей, но через минуту она успокоилась. — Ведь дети у бабушки с дедушкой, а Эдвард спит», — Джанина, плотнее укутав ноги в теплый мохеровый плед, стала смотреть на экран.

Прошло еще несколько минут, и посторонний звук послышался снова.

«Неужели Эдвард встал?» — сунув ноги в домашние тапочки, она направилась через небольшой зальчик в спальню мужа. Дверь была приоткрыта.

«Встал-таки», — подумала она и заглянула в спальню. При тусклом свете уличных фонарей, проникавшем в спальню, увидела, что Эдвард лежит в той же позе. Тихо позвала:

— Эдвард, ты вставал?

Муж не ответил. Джанина приблизилась к кровати и наклонилась. Эдвард ровно, спокойно дышал во сне. Молча пожав плечами, Джанина вышла. Снова прикрыла поплотнее Дверь и тут ясно услышала, что в кухне течет вода. Рука привычно нащупала выключатель, и яркий электрический свет осветил широкий, обшитый бордовой тканью, коридор. При входе в кухню снова щелкнула выключателем. В большой, чистой, уютной кухне никого не было, но из крана струйкой лилась вода.

«Интересно, кто у нас рассеянный?» — улыбнулась Джанина, думая о муже, и, закрыв кран, направилась к телевизору. Села на диван и зевнула:

— Нет, не досмотрю. Буду спать.

Она прошла в свою комнату и, улегшись в свежую, чуть прохладную постель, сразу же почувствовала приятную истому наступающего сна. Прошло еще немного времени, и Джанина, выключив ночник, уснула.

Их большой двухэтажный дом погрузился во тьму.

Казалось, что может случиться на тихой, уютной улице на окраине американского города Лэнгли? В этом районе даже преступные шайки боялись появляться. Многие знали, что здесь проживает немало тех парней, которые работают в спецслужбах, и даже неопытному глазу сразу же было видно, что по этим спокойным улицам чаще, чем где-либо в городе, проезжают патрули, да и сугубо гражданские лица в машинах с частными номерами подозрительно поглядывают на прохожих, настороженно следя за проезжающими автомобилями.

Мистер Геллан спал крепким, глубоким и спокойным сном. Вдруг послышался легкий щелчок, и на прикроватной тумбочке зажегся ночник. Эдвард открыл глаза, долго непонимающе смотрел на высокого, худощавого мужчину, одетого в строгий черный костюм, белую рубашку и темный галстук. Затем на мгновение закрыл глаза и тут же со страхом снова открыл. Его охватил ужас.

— Адамс?!

— Да, я, здравствуй. Можно присяду здесь? — пришелец взял со стула книжку, которая лежала со вчерашнего дня, и сел…

— Но ведь ты же?.. — Эдвард боялся закончить фразу. Еще бы! Ведь прошла ровно неделя, как Адамса похоронили. Эдвард сам был на его похоронах, хорошо помнил эту траурную процессию.

Адамс смотрел прямо в глаза, и Эдвард цепенел от ужаса. Глаза Адамса были открытыми, но… мертвыми. В них отражался свет настольной лампы — и все. Зрачки неподвижны, глаза словно стеклянные: смотрят на собеседника и ничего не видят. По бледному лицу пробежала тень, и он спокойным, каким-то металлическим голосом произнес:

— Ты хочешь сказать, что я умер? Да, ты прав. Я даже знаю, в какой церкви меня отпевали. Ты стоял сзади моей жены, а когда выходили, ты поддерживал ее под руку.

— Извини, я ничего не понимаю… — Эдвард подыскивал слова: — Но ведь ты же умер…

— Ну и что? Я пришел тебя проведать и попить воды.

— Сейчас, сейчас… — Эдвард поспешно спустил на пол ноги. — Я сейчас принесу тебе воды.

— Не беспокойся, я сам попью. Я же знаю, где у вас кухня. Мне Джанина помешала, и пришлось уйти с кухни.

Адамс встал и, ступая негнущимися ногами, медленно направился к дверям. Эдвард четко увидел у него на затылке комочки земли.

— Господи! — он бессильно откинулся на подушку.

Было слышно, как Адамс протопал по коридору, и до слуха Эдварда донесся шум воды из крана.

Через минуту Адамс снова вошел в комнату. Он смотрел пустыми глазами перед собой, и казалось, что идет слепой человек. Он опять взял со стула книгу, которую, когда вставал, положил туда, и, не глядя, опустил ее на ковер. Сел и тихо заговорил:

— А ведь ты, Эдвард, спал с моей женой. Я это чувствовал. Как вы ни старались скрыть, я все знал. Я буду ждать ее…

Эдварду хотелось закричать, позвать Джанину, но голос пропал. Он только втиснул голову в подушку и чуть слышно прошептал:

— Да, это правда, но я хотел… Это случилось совсем неожиданно, я даже не думал… Она попросила подбросить ее утром к центру… Мы разговорились, решили вместе поужинать…

— Я знаю. В этот момент наше судно шло ко дну, я упал в океан, захлебнулся и начал тонуть. Но Богу было угодно, чтобы я возвратился на этот свет. Прежде чем снова дать мне жизнь, он показал мне вас. Вы лежали в моей постели. Оба были голые, она отдавалась тебе, лежа сверху. Я помню твое лицо. Ты был доволен, Эдвард… Видишь, как бывает: тогда Господь не дал мне умереть, но затем я ушел-таки в мир иной.

Глаза Адамса были по-прежнему пусты и направлены в угол. Наступила напряженная тишина. Эдвард сунул руку под одеяло и сильно ущипнул себя. Боль подтвердила: нет, это не сон. Он виновато сказал:

— Адамс, поверь, все это случайно.

— Случайностей не бывает, все — закономерность. И даже то, что я дважды умирал, оказывается, тоже закономерность, — казалось, что в этот момент Адамс думал о другом. Неожиданно он встрепенулся: — Ладно, мне пора.

— Не уходи! — неожиданно для себя попросил Эдвард. — Поговори еще со мной. Мне кажется, что все это сон. Скажи, я сплю?

— Нет, Эдвард, это не сон.

— Тогда как же ты оказался здесь?!

— А кто тебе сказал, что душа умирает?! Захотелось тебя увидеть. Хотя мы и не были с тобой друзьями, не правда ли? Просто знакомыми. Я ухожу. Спи!

Адамс протянул руку к настольной лампе и выключил свет. Эдвард слышал, как он шел по коридору, затем чуть слышно скрипнула дверь, и в доме наступила тишина. Голову окутал туман, сознание потускнело, и Эдвард, словно выполняя команду Адамса, уснул.

Ровно в семь в спальню вошла Джанина. Она уже успела принять душ и приготовить завтрак.

— Милый, подъем! Тебе сегодня к восьми! — громко сказала она и, наклонившись, поцеловала.

Эдвард вздрогнул, открыл глаза и растерянно посмотрел на Джанину.

— Я что, испугала тебя? — улыбнулась и нарочито строго приказала: — А ну, господин майор, потрудитесь встать и получить выговор.

— За что?

— Как за что?! А кто в кухне вчера не закрыл кран?

— Какой кран?

— Ты что, с луны свалился? Обыкновенный во-до-про-вод-ный кран! Я перед сном его закрывала, из него же вода лилась. Что, скажешь, не твоя работа? Домовой все это натворил?! И что это у тебя за привычка появилась — книгу на пол бросать? — она подняла книгу и положила на стул.

Эдвард был сражен. А Джанина, не дожидаясь ответа, вышла из комнаты. Эдвард был в таком состоянии, что даже не стал делать зарядку. Он молчал за завтраком, и Джанина озабоченно поинтересовалась:

• 1/132
• Следующая