Прямо к цели - Арчер Джеффри - Страница 10
- Предыдущая
- 10/152
- Следующая
К началу третьей недели Чарли с большим трудом мог натянуть на распухшие ноги выданные ему сапоги из грубой кожи, но, видя по утрам ряды ног на казарменном полу, он понимал, что другим было не легче.
— Наряд на работу тебе, парень, это уж точно, — прокричал капрал. Чарли взглянул на него, но слова были адресованы Томми, лежавшему на соседней койке.
— За что, капрал? — спросил Томми.
— За состояние твоих простыней. Ты только посмотри на них. Можно подумать, что у тебя тут побывало за ночь три женщины.
— Только две, если честно вам признаться, капрал.
— Меньше разговаривайте, Прескотт, и не забудьте явиться сразу же после завтрака на работу в уборные.
— Спасибо, капрал, я уже был там этим утром.
— Заткнись, Томми, — сказал Чарли, — ты нарываешься на неприятности.
— Я вижу, ты начинаешь понимать меня, — прошептал Томми. — Просто этот капрал хуже всякого немца.
— Надеюсь, парень, это пойдет тебе на пользу, донесся голос капрала. — Может быть, только благодаря ему вы в будущем останетесь в живых. А теперь, бегом марш в уборную.
Томми исчез и вернулся только через час, источая запах, как навозная куча.
— Ты один можешь убить всю германскую армию без единого выстрела с нашей стороны, — заметил Чарли. — И все, что тебе понадобится для этого, это просто встать перед ними и ждать, когда ветер подует в их сторону.
На пятой неделе, после того как незаметно прошли рождественские и новогодние праздники, настала очередь Чарли, командовать их отделением.
— Так они сделают из тебя зверюгу-полковника к концу службы, — не удержался Томми.
— Не говори глупостей, — ответил Чарли. — Каждому дают возможность покомандовать отделением за эти двенадцать недель.
— Не думаю, что они рискнут доверить это мне, — заметил Томми. — Я тут же поверну винтовки против офицеров, и мой первый выстрел будет в этого ублюдка Трентама.
Чарли обнаружил, что ему доставляет удовольствие стоять во главе отделения, и сожалел, что отведенная ему неделя быстро истекла и очередь перешла к другому.
К началу шестой недели Чарли мог разобрать и почистить винтовку так же быстро, как Томми, но его друг оказался таким метким стрелком, что мог поразить на расстоянии двухсот ярдов любой движущийся предмет. Даже сержанта-майора впечатлили его успехи.
— Все эти часы, проведенные на стрельбище, дали мне кое-что, — признался Томми. — Но хотелось бы знать, когда я получу возможность стрелять по Гансам, а не по мишеням?
— Скорее, чем ты думаешь, парень, — пообещал капрал.
— Мы должны пройти трехмесячный курс обучения, — сказал Чарли. — Так предписано королевскими наставлениями. Поэтому такой шанс представится нам не ранее, чем через месяц.
— Черт бы побрал эти королевские наставления, — проворчал Томми. — Мне сказали, что война может закончиться прежде, чем я сделаю первый выстрел по ним.
— На это немного надежды, — проговорил капрал, пока Чарли перезаряжал винтовку и прицеливался.
— Трумпер, — прогрохотал голос.
— Да, сэр, — отозвался Чарли, с удивлением обнаружив стоявшего рядом с ним дежурного сержанта.
— Вас вызывает начальник штаба. Идите за мной.
— Но, сержант, я не сделал ничего такого…
— Не пререкайтесь, а следуйте за мной.
— Тебя, должно быть, хотят расстрелять. И все за то, что ты намочил свою постель. Скажи ему, что я изъявляю желание быть тем, кто нажмет на спусковой крючок. По крайней мере, ты будешь уверен, что это кончится быстро.
Чарли разрядил свой магазин, положил винтовку на землю и побежал догонять сержанта.
— Не забудь, ты можешь требовать, чтобы тебе завязали глаза. Жаль только, что ты не куришь, — донеслись последние слова Томми, когда он уже бежал по плацу.
Сержант остановился возле домика начальника штаба, и, как только запыхавшийся Чарли подбежал к нему, из дверей появился старший сержант почетного караула и, повернувшись к Чарли, сказал:
— Стоять смирно, парень, в одном шаге за мной, и не разговаривать, пока к тебе не обратятся. Понятно?
— Да, старший сержант.
Чарли прошел за старшим сержантом через приемную к другой двери, на которой висела табличка «Начальник штаба капитан Трентам». Чарли почувствовал, как в груди у него забилось сердце, когда старший сержант постучал в дверь.
— Войдите, — прозвучал утомленный голос, и они строевым шагом вошли в кабинет. Сделав еще четыре шага вперед, они замерли перед капитаном Трентамом.
Старший сержант отдал честь.
— Рядовой Трумпер, личный номер 7312087, прибыл по вашему приказанию, сэр, — прокричал он, хотя оба они находились всего в ярде от капитана.
Начальник штаба взглянул на них из-за стола.
— A-а, да, Трумпер. Я помню, вы сын булочника из Уайтчапела. — Чарли хотел уже поправить его, когда Трентам отвернулся и уставился в окно, очевидно, не ожидая никакого ответа. — Сержант-майор наблюдал за вами несколько недель, — продолжал Трентам, — и считает, что вас можно было бы произвести в младшие капралы. Я же лично сомневаюсь, должен признаться. Однако я признаю, что волонтеров необходимо время от времени повышать в звании, чтобы поддерживать высокий моральный дух среди личного состава. Я полагаю, вы возьмете на себя такую ответственность, Трумпер? — добавил он, так и не удостоив его взглядом.
Чарли не знал, что ответить.
— Да, сэр, благодарю, сэр, — подсказал старший сержант, прежде чем зареветь:
— Кругом! Шагом марш! Левой, правой, левой, правой.
Через десять секунд младший капрал королевских фузилеров Чарли Трумпер вновь оказался на плацу.
— Младший капрал Трумпер, — Томми не поверил своим ушам, когда услышал новость. — Значит ли это, что теперь я должен называть вас «сэр»?
— Не будь идиотом, Томми. Сойдет и «капрал», — ответил Чарли, сидя на кровати и пришивая единственную полоску на рукав своей формы.
На следующий день отделение Чарли из десяти человек пожалело о том, что ему четырнадцать лет приходилось рано вставать и бежать на базар. Их строевая подготовка, сапоги, умение владеть оружием, внешний вид и выправка стали образцовыми для всей роты, в то время как Чарли нажимал на них все сильнее и сильнее. Однако звездный час наступил для Чарли на одиннадцатой неделе, когда они покинули казармы и отправились в Глазго, где Томми завоевал королевский приз по стрельбе из винтовки, побив всех офицеров и рядовых из семи других полков.
— Ты — гений, — сказал Чарли, после того как полковник вручил его другу серебряный кубок.
— Интересно, найдется ли во всем Глазго хотя бы наполовину такой же искусный стрелок, — это было все, что Томми мог сказать по данному поводу.
В субботу, 23 февраля 1918 года, состоялась церемония выпуска, закончившаяся торжественным прохождением отделения Чарли под музыку полкового оркестра, во время которого он впервые почувствовал себя солдатом, несмотря на то что Томми по-прежнему напоминал куль с картошкой.
Когда парад наконец завершился, сержант-майор поздравил их всех и, прежде чем распустить строй, объявил, что все они могут пойти в увольнение, но к полуночи должны вернуться в казарму и лежать на койках.
Рота, выведенная строем, после команды «разойдись» в последний раз набросилась на Эдинбург. Парни из отделения 11 под командованием Чарли шатались из пивной в пивную, набираясь все больше и больше, пока в конце концов не оказались в своем привычном местном кабаке под названием «Волонтер» на Лейт-уолк.
Десять счастливых солдат стояли вокруг пианино и, поглощая пиво пинту за пинтой, распевали «Спрячь свои печали в свой старый вещмешок» и все остальное, что имелось в их куцем репертуаре. Томми, аккомпанирующий им на губной гармошке, заметил, что Чарли не сводит глаз с барменши Розы, которая, несмотря на то что ей давно перевалило за тридцать, всегда была непрочь пофлиртовать с молодыми рекрутами. Томми откололся от группы и подошел к своему другу, сидевшему в баре.
— Положил на нее глаз, приятель, не так ли?
- Предыдущая
- 10/152
- Следующая
