Квадрат 2543 - Королева Анна Валентиновна - Страница 26

• Предыдущая
• 26/80
• Следующая

– С каким материалом приходится работать…

– Не привередничай. Собрался же он; правда, на свой манер, но все же, это означает, что у нас с тобой есть надежда.

– Надежда есть всегда.

– Не ворчи. Не пойдет в нужное русло, перекроем память, выведем из игры. Попробовать в любом случае стоило.

Виктория Глебовна с грустью наблюдала за странным поведением своего Гусика, похожего сейчас больше на гордого, даже в ощипанности своей, боевого петуха.

Старый таинственный лес испытывал новые для себя ощущения. Внутри намеренно поддерживаемой хранителями неподвижности назревало особое, творческое, напряжение.

Сутр не торопился возвращаться в лес. Не тянуло его и к подобным себе. Странным образом здесь, в доме Евдокии, поддерживаемом последнее время больше её мужем и Сонечкой, фавну было комфортно, как в родной обители. Он не хотел думать о том, чем ему аукнется такой отдых на территории сопредельного пространства. Что-то подсказывало ему, что, либо он выкрутится, если что, либо выкручиваться просто не будет необходимости. Благообразный Сергей Алексеевич оказался благодарным слушателем и почти состоявшимся мыслителем. Соображения человека на счёт личности и уровня развития фавна явно шли последнему на пользу. Ощущения владельца золотосодержащих костных и мышечных структур были сродни состоянию курортника, нефтяника с севера, впервые принимающего лечебные процедуры под ласкающем солнцем Крыма. Восхищение уверенностью козлоногого в своей мужской силе и мудрости перекачивало энергию человека в резервуар, питающий поле носителя рогов и копыт.

– В голове не укладывается, как ты можешь говорить со мной на одном языке так непринуждённо, будто это твой родной язык.

– Просто твой череп без рогов и меньшего размера. Складывать некуда.

– Рога-то здесь при чём?

– Антенны, понимаешь ли. Привычка людей уповать лишь на собственное трудолюбие в изучении языков ошибочна. Расслабься, почувствуй музыку языка, познакомься с ним, как с живым организмом, восприми его душой, полюби. И он твой. Поработать, конечно, придётся, но совсем в другом режиме, не напрягаясь, играючи, как с другом. Люди-то всё ещё в военном режиме строят отношения с изучаемыми предметами, а война, как известно, не бывает без потерь. Налегая на язык в неправильном состоянии, насилуешь его, он и оказывает сопротивление, не даётся. А если берёшь силой, то цена высока – годы, годы жизни. У вас их и так мало. Конечно, фавны не все говорят так же виртуозно, как я на неродном языке, но это только потому, что им это и не нужно. Наши рога – гениальное изобретение разума Творца. Интуиция благодаря форме и положению этих наростов, к стати сказать, у всех чуть различающихся, развита лучше, чем у людей. Если у фавна возникло необоснованное желание выучить чужой язык, он точно знает, что это пригодится, иначе желание не возникло бы. Это есть необходимость в рамках его программы развития. Понимая, что желание и необходимость, это одно и то же, гораздо проще мобилизовать себя для реализации правильного состояния приятия нового контакта с неизведанным полем, то есть языком. Взять состояние уважительного интереса, симпатии – это самое основное, а дальше всё зависит от потребностей в глубине изучаемого материала. Кому-то для поверхностного изучения достаточно и двух-трёх дней.

– Восхитительно!

– Норма.

– Слушай, а Творец-то у нас с тобой один или разные? Почему, ты с рогами, а мы без? Почему наши миры изолированы друг от друга, не знаешь?

– Догадываюсь.

– Поделись.

– В школе нам это не преподают, но для желающих получить информацию масса возможностей. Я размышлял и на эти темы тоже. Вообще-то, люди для фавнов – тоже миф, как и фавны для людей. Я думаю, такое положение дел не случайно. Думаю, наши миры творчески воздействуют друг на друга посредством взаимных выводов относительно наших форм жизни и перестроечных процессов внутри каким-то образом связанного сознания. Кстати, осознание вас, людей, как формы жизни, присутствует лишь у пяти процентов нашего населения. Другим вы просто не интересны, или же вас не воспринимают иначе, как вымысел, так и не получивший должной энергетической подпитки для полной реализации. Расслоение в нашем обществе по уровню жизни и степени интеллектуального развития так же присутствует, как у людей. Кто-то тупо занят лишь приземлёнными делами, интересы многих дальше собственной персоны не распространяются. Мы во многом похожи. Творец основной идеи, безусловно, один. А вот дальше. Представь гениального профессора вашего университета или какого-нибудь важного государственного исследовательского института, не перекрытого препонами бюрократии и зависти коллег. Сказка, конечно, но как модель для рассмотрения, пойдет. Тем не менее, представь. Он будет все свои идеи воплощать в жизнь собственноручно? Вряд ли. Начнёт, запустит мысль, набросает эскизы и отдаст ученикам, чтобы тоже развивали свои идеи. У него этих идей бесконечное множество, а там ещё подрастает поколение гениальных, не менее его самого, разных по образу мышления младших коллег. Представь, что, соблюдая уважительность друг к другу, они делают одно общее большое дело. А если учитывать, что воплощенные уже идеи начинают жить собственной жизнью и тоже как-то влиять на последующие воплощающиеся мысли гениев, а, значит, и на них самих, то обозначить в этом круговороте конкретного создателя конкретной реализованной энергии замысла невозможно. Работает сообщество Творцов под руководством уважаемого и мудрого авторитета. Наступает момент, когда авторитет должен уйти на покой, тогда его влияние будет продолжать распространять имя или информация об имени, пока не забудется, а ещё мощнее излучает само творение. Оно само – вечный генератор поддерживающих авторитет создателей вихрей памяти о Творце.

– Говори помедленней. Я не успеваю переваривать твои слова.

– Да я уже всё сказал, в общем. Разве что, твой вопрос о изоляции наших миров друг от друга остался неохваченным. Может, сам сообразишь?

– Может. Но хотел бы услышать тебя. Никто не знает, удастся ли нам потом ещё поговорить.

– Ладно. Изоляция, искусственные границы нужны везде, где стоит вопрос о сохранении целостности, как самостоятельного, уникального организма, любого образования, любого уровня, для сохранения жизни. Убери у клетки мембрану, она погибнет. Сними с человека кожу, он подцепит заразу и умрёт. Информационная блокада необходима, когда мыслящий организм не способен пользоваться данной ему энергией мысли безопасно для соседствующих с ним форм жизни. Собственно, мои личные догадки относительно истории возникновения границ между нами таковы. Известно, что был светлый период в жизни людей, когда мысли их были наделены такой творческой силой, что любые задачи, вплоть до самых интимных, решались одной лишь концентрацией на желаемом результате при условии правильного выполнения рекомендуемых правящими мудрецами гигиенических процедур для собственных тонких структур, которые сейчас кое-где упоминаются у вас, как астральное и ментальное тела. Люди играли собой и процессом жизни счастливо, самозабвенно, одаривая себя различными энергиями, оседавшими на тела ожидаемыми формами. Женщины меняли внешность, оставаясь узнаваемыми для своих близких лишь своей уникальной сутью, над которой властен один лишь творец. Мужчины состязались в физической силе и изобретательности, развивали фантазию, что сейчас, к несчастью, не почитается должным образом у людей. Для забавы приблизить своё тело к форме зверя и не потерять своей сути, было любимой игрой. Лохматые нижние части тела нравились женщинам и были удобны для многих жизненных ситуаций, рога, как выяснилось, изменяли способность мыслить в более продуктивную сторону. Но светлый век скоротечен. Такие игры довольно быстро стали регулироваться законами по вполне основательным соображениям. Но основным законом был всё ещё закон свободы выбора. Жить долго в одной форме тела, в одних и тех же энергиях скучно. Менять по выбору форму тела и образ скоро стали не только из развлечений. Близилась эра хаоса. Нашлись умельцы, способные продолжать эксперименты со своими жизнями и без должного соблюдения гигиены психического поля. Начались злоупотребления силой и властью мысли. Видимо, разрушая себя в процессе насильственных актов к ближнему, мозг всё же постепенно утратил возможность виртуозно управлять мутационными процессами: они стали медленными и мучительными. Приходилось делать однажды выбор на всю жизнь. Основная масса людей желала быть похожей на мудрецов, которые не носили на теле шерсти. Часть, полюбившая бытие на рогатую голову, была вынуждена уйти и жить обособлено, так как её выбор выглядел неуважением к старейшинам. Какое-то время мы соседствовали и навещали друг друга. Но всему приходит конец на Земле. В период царствования агрессии и вражды досталось и фавнам. Нас оделяли качествами совсем нам не присущими, чтобы списать на наше племя свои грехи, сделать виновными в своих бедах. Сопротивляться физическому насилию было не сложно. Сложнее противостоять ментальному. Грязные поля сплетен и просто фантазий испуганных самими собой людей мешали жить. И мы решили уйти совсем. Благо интуиция рогатых голов подсказывала, что это возможно. Думали, искали выход. А в это время в параллельном потоке энергии земного времени, в одной из наиболее вероятностных линий развитии судьбы человечества, но с противоположным знаком относительно нашей, происходили события вытесняющие людей из общества фавнов. Накопленная энергия мысли, действующая в процессе реализации программы выживания людей, с одной стороны, фавнов, с другой, создала переход, по которому, люди уши к людям, а фавны, к фавнам.

• Предыдущая
• 26/80
• Следующая