Охота на ясновидца - Королев Анатолий Васильевич - Страница 27
- Предыдущая
- 27/136
- Следующая
Я осталась одна расплываться под дождем, который, разумеется, кончился сразу как только я, промокнув до нитки, вбежала в вестибюль станции «Ламберт-норд».
Когда через год я убивала его, мы оба вспомнили эту случайную встречу. Но тогда я уже твердо знала, что ничего случайного в моей жизни не происходит.
Итак, весной мы, наконец, возвращались в Москву. Марс не мог больше затягивать наше бесконечное свадебное путешествие, центр его черной империи находился в Москве. Я же ехала не без страха. Прошло четыре года, как я бежала от тетушки Магды… Мы летели через Турцию, у Марса были дела в Анкаре… Москва еле тлела в грязной ночной мгле. Темно, как в заднице. Боже, как грустна и бедна моя родная земля. Как пылает в ночи турецкая столица! как алмазная диадема на дне золотого сосуда. Грязный аэропорт, пропахший насквозь мочой. Вместо любезности турок — угрюмые хари таможни. У меня португальский паспорт, купленный Марсом, я побаиваюсь, что буду разоблачена, но все обошлось. Въездная виза в порядке, вали! Ночь так утла, что даже звезды словно немытые. Подслеповатый Ленинградский проспект, — ему далеко до шикарной эспланады имени Ата-тюрка. А вот и наш дом, арка, ведущая в тот роковой двор, где меня на стене шестиэтажного дома убивал психопат — я молча прилипла к стеклу автомобиля: боже, зачем я вернулась туда, где была так несчастна! Ближе к центру столица стала повеселей, потянулись отели, новостройки, банки, витрины… а вот и школа, куда меня водила за руку Фелицата. Я старалась скрыть свое волнение от Марса. Авто прокатило через ночной город и ближе к полночи мы оказались в загородном доме моего мужа. Это был нелепый громоздкий особняк, чуть ли не дворец из дурного красного кирпича в четыре этажа, сделанный в духе фантазий наркомана. Нечто вроде мясорубки в стиле а ля рюсс с примесью стекла. Не дом, а ублюдок. Я была огорчена, но не показывала виду, Марс явно гордился таким наворотом кишек. Внутри сумасшедший домина был лучше: прекрасная обстановка без дурной роскоши, мебель покупалась в лучших магазинах, …мне были отданы три комнаты на самом верху. Дом охраняли сплошные бандиты. Куда ты попала, Красная Шапочка? Я заснула в слезах, но утром все позабылось. Я выбежала на необъятный балкон прямо из спальни и ахнула — вокруг открывались дивные русские виды: холмы, перелески, далекие леса, пашни, озера, полные отражений неба и зелени. Вокруг не было ни души, если не считать душой огромный противоракетный радар, чья круглая чаша высилась над холмом. Марс, по сути, жил в заповеднике. Это стоило колоссальных взяток местным чиновникам, но иначе жить на природе под Москвой невозможно: ее окрестности — огромная мусорная свалка, ни одного чистого ручья, ни одной лужайки в цветах, ни одного пятнистого оленя в глубине зеленой чащи. А здесь был рай.
Чем хороша Россия! Здесь все можно купить. Нигде деньги не стоят так дорого. В Лондоне Марс не смог бы купить ни одной привилегии, а тут — пожалуйста… весь заповедник — твое поместье!
Марс познакомил меня с охраной — днем они смотрелись лучше, чем ночью, — с поваром, служанкой и своей сестрой Машей. Я не знала, что у него есть сестра! мужеподобная красотка с пустыми глазами.
А когда мы спустились в подвал, где он собрал коллекцию отличных вин, Марс ткнул на небольшую стальную дверцу в стене:
— Элиза, в моем доме тебе открыты все двери и все комнаты. Это наш дом. Все, кроме одной, вот этой. Если ты меня любишь, если тебе дорога моя и своя жизнь, никогда не спрашивай, что это за дверь, куда она ведет и что там находится. И под страхом смерти не пытайся достать к ней ключ и войти туда, когда я уеду из дома.
Я рассмеялась. Я вспомнила сказку о Синей Бороде из своей книжки сказок Шарля Перро:
— Там висят на крючьях твои прежние жены, которых ты убил до меня?
— Думай, что хочешь. Но знай, если ты нарушишь мой запрет — твоя удача, Элиза, разом кончится. Я не смогу тебя спасти. Дай слово, что не станешь туда входить!
— Честное пионерское, не буду, — сказала я не без досады.
— Поклянись.
— Вот еще! Я никогда не клянусь. Это дурно пахнет. Конечно же я была страшно заинтригована. Что там?
Но первое время свое слово нарушать не думала.
А вечером в тот же день Марс собрал в доме целую кучу гостей, чтобы похвастаться молодой женой. Его друзья были так же молоды как он сам, а их спутницы были просто роскошны. И все же я стала первой среди равных — мой парик из черных перьев, губы цвета бронзы и шарм произвели выгодное впечатление. Среди гостей попалось только пара рож и одна противная морда… Не требовалось много ума, чтобы понять, что наши гости не слишком ладят с законом. Но в России честный бизнес пока невозможен, а дух беззакония придавал пестрому собранию остроты и подлинности. Это главное.
Марс поднял меня на руки и поставил на белый рояль, меня осыпали грудами цветов — это было вульгарно, но, не скрою, приятно.
Я не сразу поняла, что оказалась в золотой клетке и что за мной установлена беспрерывная слежка.
Мне казалось я свободна, как птица.
Я наслаждалась бездельем — четыре года клоунских странствий меня порядком измотали — я играла в теннис, много плавала в бассейне или ближайшем озере, занималась кунг фу в спортивном зале, но больше всего времени отдавала лошадкам. У Марса была конюшня на пять лошадей. Моим любимцем стал иноходец Волчок. Чуткий. Покладистый. Ровный на скаку. С мощной грудью, крутым загривком и круглым копытом, которое не било, а целовало землю. Я сама его чистила, мыла, задавала корм. Лето стояло знойное, легкое, сухое. Я скакала во весь опор по пустынным полям и перелескам, упиваясь, силой коня и свободой.
Меня никто не охранял, и мне казалось, что я могу скакать хоть до самого горизонта.
Если бы знать, что до моего бегства осталось совсем немного времени!
Все завертелось вокруг сестры Марса — Маши,
Она явно встретила меня в штыки. До меня она была единственной женщиной в доме, а теперь появилась хозяйка. Особенно это подчеркивало отношение охраны. Она ревновала брата, но еще больше взревновала мою удачливость. Вдруг помчалась в казино — Москва, наверное, единственная столица в Европе, где разрешены игорные дома! — и выиграла 8 тысяч долларов. Я отказалась ехать с ней — зарок. Поздравила от всего сердца с удачей, но ночью узнала от Марса, что она все наврала. Зачем? Что ее паршивый выигрыш против моих семи — без тринадцати — миллионов франков!
А когда мы стреляли в тире, Марс завязал мне глаза черной повязкой, ради смеха, и попросил стрелять в мишень наугад. Единственно, что я попросила встать немного ближе. И надо же выбила на мишени:
9, 9, 8, 8, 7, 7…
Марс почти не удивился такому результату, задумчиво изучая мишень, он предлагает Маше догнать мою удачу. Я замечаю, что оба тайно взволнованы. Маша берет револьвер, она классный стрелок — это видно по тому, как твердо лежит рукоять в ее руке, и то, как неподвижно и чутко поставлена ее фигура для огня. Невольно любуясь ее злой красотой. Марс завязывает глаза черной лентой.
Огонь!
Г0, 9, 5, 6, 1, 0, 0, 0… все прочее в молоко.
Марс долго изучает ее мишень и произносит загадочную фразу:
— Зато у тебя есть десятка. Пусть одна. Всего одна. Один шанс, но есть…
Они переглядываются, но, заметив мой интерес, смолкают.
Что хотел он этим сказать Маше, что у тебя есть шанс против меня? Я задумалась. Я впервые думаю о том, что же на самом деле связывает столь разных людей. То, что они не брат и сестра, мне давно ясно. Марс светловолос, голубоглаз. Она выкрашена в пепельный цвет, но я замечаю черные корни волос. Ни одна из черт лица не совпадает… А что если она его прежняя жена? Или они любовники? То, что они раньше были близки — теперь не оставляет сомнений, — но что если они живут и сейчас? Я вскакиваю как ошпаренная. Не забывайте, мне примерно двадцать один год, и я совершенно неопытна в делах любви. Слишком долго сидела в девственницах. Чувство ревности невыносимо!
Я долго не могу заснуть в тот день. Обычно после сеанса любви Марс уходит к себе в кабинет. Он там и спит на диване. Слишком много работы. Там факс, телекс, телефон. Основная часть разговоров идет ночью, когда в Европе вечер, а в Штатах день. Вот и сегодня, поцеловав, он уходит к себе. Я измотана его страстью и собственным пылом. Я на миг забываюсь тяжелым сном — и надо же! — мне впервые после долгих лет снова снится тягостный и постыдный сон из детства о женщине и собаке… только на этот раз я уже не прячусь под кроватью — я уже взрослая, — будто бы я толкаю высокую, тяжелую белую дверь. Я уже знаю, что там увижу… вот она! Красивая голая черноволосая женщина, она лежит на спине, на ковре, закрывая лицо руками. Рядом — мощный черный огромный пес. Он стоит посреди ее. раскинутых ног, мордой к животу. Я вижу, что пес возбужден… Брр… Я пытаюсь проснуться от страха и отвращения… Женщина подтягивает к груди свои белые ноги. И вдруг я замечаю, что пальцы, которыми она закрывает лицо, сжаты неплотно, там блестит вороной глаз, и этот глаз смотрит в сторону двери. Она меня видит! В страхе я просыпаюсь… Это чей-то чужой сон. Он снится другому человеку… Я гляжу на часы. Прошло всего десять минут как Марс вышел-из спальни.
- Предыдущая
- 27/136
- Следующая
