Мистер Фо - Кутзее Джон Максвелл - Страница 12
- Предыдущая
- 12/29
- Следующая
8 мая
Должна признаться, что на прошлой неделе я дважды побывала в вашем доме в надежде узнать какие-нибудь новости. Не сердитесь. Я не сказала миссис Траш, кто я такая. Сказала только, что у меня письмо для вас, сообщение чрезвычайной важности. В первый раз миссис Траш дала мне понять, что она мне не верит. Но моя настойчивость в конце концов ее покорила. Она взяла письма, пообещав, что они будут в безопасном месте, из чего я заключила, что она сумеет передать их вам. Права ли я? Получили ли вы их? Она дала понять, что очень за вас волнуется и ждет не дождется ухода судебных приставов.
Приставы расположились в вашей библиотеке. Один спит на диване, другой, видимо, на сдвинутых креслах. За едой они посылают на Кингс-Армз. Они готовы ждать месяц, два месяца, год - так они говорят; чтобы вручить вам ордер на арест. Ну, в месяц я еще могу поверить, но не в год - они просто не знают, как долго может тянуться год. Один из них, пренеприятный тип по имени Уилкс, открыл мне дверь, когда я пришла во второй раз. Он вообразил, что я посыльная между вами и миссис Траш. Он прижал меня в коридоре, когда я уходила, и начал говорить мне про Флит, как живут там люди, отвергнутые своими близкими, эти отверженные в самом сердце Лондона. Кто спасет вас, мистер Фо, если вас арестуют и посадят во Флит? Я думала, что у вас есть жена, но миссис Траш сказала, что вы овдовели много лет назад. Ваша библиотека пропахла табачным дымом. Дверца большого шкафа выломана, разбитое стекло даже не выметено. Миссис Траш говорит, что Уилкс и его дружок прошлой ночью привели с собой женщину.
Я вернулась домой на Клок-лейн в подавленном настроении. Иногда мне кажется, что силы мои безграничны, что я могу взвалить вас с вашими бедами себе на спину, а заодно и приставов, если понадобится, а также Пятницу и Крузо и наш остров. Но бывает и так, что меня разбивает усталость, и тогда я мечтаю возродиться к новой жизни в каком-нибудь далеком городе, где я никогда не буду слышать ни вашего имени, ни имени Крузо. Не можете ли вы поторопиться с вашим сочинением, мистер Фо, чтобы Пятница поскорее вернулся в Африку, а я избавилась от того жалкого существования, какое вынуждена влачить? Конечно, это скучно - прятаться от приставов, а сочинительство, несомненно, один из лучших способов времяпрепровождения. Воспоминания, которые я для вас написала, сочинялись, сидя на кровати, бумага лежала на подносе на моих коленях, сердце мое полнилось страхом, что Пятница сбежит из подвала, где он заточен, или просто отправится побродить и заблудится в лабиринтах улиц Ковент-Гардена. Все же я написала свои воспоминания за три дня. Слишком многое поставлено на карту в рассказе, который вы пишете, думаю я, потому что он не только откроет правду о нас, но и доставит удовольствие читателям. Я надеюсь поэтому, что вы будете помнить о моей несчастной судьбе, которая зависит от окончания вашей работы.
19 мая
Дни идут, а я не имею от вас никаких вестей. Под моим окном на крохотном клочке земли растут одуванчики, прижимаясь к стене дома. К полудню в комнате становится жарко. Когда придет лето, я просто задохнусь в этой клетке. Я мечтаю выйти из дому и отправиться на прогулку, как я постоянно делала это на острове.
Три гинеи, присланные вами, потрачены. Очень дорого обошлась одежда для Пятницы. Я уже задолжала квартирную плату за эту неделю.Мне стыдно спускаться на кухню и готовить нашу скудную трапезу, состоящую из гороха, приправленного солью.
Кому я это пишу? Я перечеркиваю страницы и выбрасываю их в окно. Пусть их читает кто хочет.
* * *
Дом в Ньюингтоне закрыт, миссис Траш и слуги уехали. Когда я называю ваше имя, соседи теряют дар речи. Что случилось? Или же приставам удалось вас выследить? Сумеете ли вы продолжать писать в тюрьме?
29 мая
Мы поселились в вашем доме, где я сейчас и пишу это письмо. Вы удивлены? Окна уже успели зарасти паутиной, мы их вымыли. Мы ничего не тронем. Когда вы вернетесь, мы исчезнем, как призраки, без единой жалобы.
Я получила возможность посидеть за вашим столом, смотреть в ваше окно. Я пишу вашим пером на вашей бумаге, и, когда очередной лист исписан, я кладу его в ваш сундучок. Одним словом, жизнь продолжается, хотя и без вас.
Мне не хватает только одного - света. Во всем доме не осталось и свечки. Но, может быть, это только к лучшему. Поскольку мы живем с закрытыми шторами, мы привыкнем к полумраку днем и к темноте ночью.
Все не совсем так, как я себе это представляла. То, что представлялось мне письменным столом, не письменный стол вовсе, а бюро. Окно смотрит не на лес и пастбище, а на ваш сад. На стекле нет никакой ряби. Сундук вовсе не сундук, а корзинка для корреспонденции. И все-таки все очень похоже. Удивляет ли вас так же, как меня, подобное совпадение между реальными вещами и картиной, рисуемой нашим воображением?
* * *
Мы с Пятницей исследовали ваш сад. Клумбы заросли, однако морковь и бобы на грядках растут очень хорошо. Я поручу Пятнице прополоть их.
Мы живем здесь как тишайшие и беднейшие родственники. Лучшее белье припрятано, мы едим из посуды, которой пользовались слуги. Думайте обо мне как о двоюродной племяннице, опустившейся на дно общества, по отношению к которой вы почти не испытываете чувства долга.
Я молю Бога, чтобы вы не сбежали в колонии. Меня больше всего страшит, что буря в Атлантике швырнет ваш корабль на скрытые под водой рифы и выбросит вас на голый остров.
Сознаюсь, что, живя на Клок-лейн, я иногда думала о вас плохо. Он отвернулся от нас, говорила я себе, с такой легкостью, будто мы пара гренадеров из Фландрии, совершенно забыв о том, что эти гренадеры могут спать безмятежным сном, когда его мысли заняты чем-то другим, тогда как мы с Пятницей должны есть, пить и иметь крышу над головой. Иногда казалось, что мне не остается ничего иного, как выйти на улицу и начать попрошайничать, воровать или заниматься кое-чем похуже. Но теперь, когда мы расположились в вашем доме, ко мне вернулось спокойствие духа. Почему так должно было случиться, я не знаю, но к этому дому - которого еще месяц назад я вообще не видела - у меня такое же чувство, какое мы испытываем к дому, где родились. Все щели в доме и укромные уголочки в саду кажутся такими знакомыми, как будто в давно забытом детстве я играла здесь в прятки.
***
Какая огромная часть моей жизни потрачена на ожидание! В Баия я только и делала, что ждала, хотя чего именно, я подчас не смогла бы объяснить. На острове я все время ждала избавления. Здесь я жду когда появитесь вы, жду окончания книги, которая освободит меня от Крузо и Пятницы.
Сегодня утром я сидела за вашим бюро (сейчас уже день, и я все еще сижу за тем же бюро много часов кряду), достала чистый лист бумаги, окунула перо в чернила - ваше перо в ваши чернила, я это знаю, но каким-то образом, когда я пишу этим пером, оно становится моим, оно точно вырастает из моей руки; итак, я написала наверху: «Женщина, высаженная на берег мятежниками. Подлинный рассказ о годе, проведенном на необитаемом острове. Со многими загадочными обстоятельствами, никогда доселе не обнародованными». Затем я составила список всех странных случаев года, которые мне удалось припомнить: бунт и убийство на борту португальского корабля, замок Крузо, сам Крузо с его львиной гривой, в одежде из обезьяньих шкур, его бессловесный раб Пятница, обширные террасы, очищенные от растительности, которые они соорудили, ужасная буря, сорвавшая кровлю нашего дома и забросавшая берег дохлой рыбой. В сомнении я подумала: достаточно ли этих удивительных обстоятельств, чтобы сделать из них рассказ? Меня давно уже подмывает выдумать новые и еще более удивительные вещи: спасение инструментов и мушкетов с затонувшего корабля; изготовление лодки или, на худой конец, ялика, попытка доплыть до материка, высадка людоедов на остров, закончившаяся схваткой с кровавыми жертвами, и, наконец, появление златокудрого незнакомца с мешком зерен и семян на террасах. Увы, наступит ли когда-нибудь такой день, когда мы сможем написать рассказ без этих удивительных, но вымышленных событий?
- Предыдущая
- 12/29
- Следующая
