Спящий бык - Соколов Лев Александрович - Страница 15
- Предыдущая
- 15/53
- Следующая
Это были тяжкие мысли. Тяжелее чугунных плит.
Оспак вернулся наверно через пару часов. В одной руке у него тяжело болтался подстреленный заяц. Вид у Оспака был довольный.
— С добычей, — сказал я Оспаку.
— Угу, — ответил он. — А где Ингебьёрг?
— В хижине спит.
— Славно ли помяли солому вместе?
— Мы её не мяли…
— Ну и дурак, — резюмировал Оспак.
Я решил тему не развивать, но такие мелочи Оспака никогда не смущали.
— Ладная девка. Давно на тебя глаз положила, как только ты вставать начал. А ты не справился. Теперь как пить-дать уведут её от нас на другой двор. Сосватают, и уведут. Не на Иллуги тугодуме же её женить… Справный он работник, но тупой… И другие её здесь не пара. Гудмунл – вертопах. Вот Торви только разве?.. А то точно, — уведут…
Я молчал, но когда Оспаку нужен был пратнер для разговора.
— И я дурак. Нужен мне этот заяц… Ноги по лесам сбивать… Старый я уже для таких дел. А был бы молодой, сам бы девке подол задрал. И где ж ты такой вырос, что не знаешь с какой стороны к девке подступиться… — Оспак внезапно перстал бормотать и осенился мыслью. — А ты случайно не из этих? — Подозрительно щурясь и пытливо поглядывая на меня спросил он.
— Из каких, — их этих?
— Да таких, которые коровам да кобылам хвосты задирают! А?
— Ты совсем умом повредился! — Праведно вознегодовал я.
— Не знаю, не знаю… В каждом человеке от богов сила по молодости бурлит. И ежели ты её к девкам не прилагаешь, должна она находить другой выход. Вот бывает, заведется такой пастух… а потом у скотины молоко пропадает… Да еще родиться невесть что, с рогами…
— Оспак!
— Смотри, скотину я портить не дам!
— Да не нужна мне твоя скотина.
— Зачем тогда девку обидел?..
— Да не обежал я её.
— Ну как не обижал? Неужели тебе не бывало, чтоб девица отворот-поворот давала. Нужели не обидно?
— Ну… это конечно обидно.
— Вот. А ты иди-ка, извинись. Ингебьёрг девка-то добрая, простит. Сладите детей…
— Оспак, у меня дом жена!
— Ну как знаешь… Ехать нам пора. Иду, зови Ингебьёрг. Сам обидел, сам и зови…
Я смотрел вслед уезжающей телеге, и думал об Одиссее и Пенелопе. Двадцать лет… Одиссей себя в пути воздержанием не смущал. У одной только волшебницы Киркеи приживался лет семь, со всеми вытекающими… И все равно, дома его ждали… Чтоже, из меня получался хреновый Одиссей. Я не смог радовать свою Киркею не то что семь лет, не мог порадовать её даже один раз на горке сена. А Одиссея ждали, даже несмотря на шляющийся по всему дому богатый ассортимент женихов. Но была и у Одиссея и у Пенелопы еще одна, очень прочная ниточка, которая связывала их через расстояние и время – у них был сын. У меня с Настей сына не было. Не успели. Так замечательно мы все распланировали, — когда он должен появиться. Были готовы имена на оба случая. Только вот не учли…
Много ли стоят наши планы?
Я засмеялся так громко, что коровы оторвались от травы и поглядели на меня.
Иногда смех нужен, чтобы не заплакать.
Ух! Ледяная!.. Конечно это было расхожее преувеличение, — выражение впитанное мной с детства в моем мире. Разве может быть вода ледяной, когда все растения оделись зеленым, и ласковое солнце пригревает сверху? После моего зимнего купания в реке уж я-то знал, что такое настоящая ледяная вода… И тем не менее, — все мы до некоторой степени мыслим стереотипами. Стоило мне бултыхнуться в озерную воду, как подумалось – ледяная. Это было то самое озеро, в которое меня когда-то принесла река. Но теперь слава богу не тонул, — просто парни со двора Вермунда устроили перерыв в работе и купание. И хорошо, что кто-то догадался отрядить старика Оспака, чтобы он подменил меня, и я тоже смог порадоваться озерной воде! Сам хутор Вермунда стоял совсем недалеко от озера, но вот летнее пастбище, где я пас коров было значительно дальше от берега. И поскольку я основную часть времени проводил на выгоне, я не часто мог себе позволить вволю накупаться. Правда, рядом с пастбищем был замечательный ручей, что с журчанием выбегал из леса. Там была чистейшая вода холодная, и её вполне хватало, чтоб не только утолять жажду, но и помыться – так что тех мучений, что я испытывал зимой не было и в помине. Но все же купание – это купание. Итак, Оспак сменил меня, заодно успев обогатить ценной информацией, что, теперь-то он стар и у него болят суставы, и он уже не лезет в воду; зато когда он был молодым он почти не вылезал, и плыл быстро как рыба, и взлетал над гладью как чайка, да так что вам молодым и близко не… Я уже не слушал зануду Оспака, — поблагодарил старого ворчуна, сунул ему в руки копье, и помчал вниз по дороге к озеру. Виги проводил меня до поворота, и после приказа вернулся обратно к коровам. А я добежал трусцой до озера, по берегу добрался хутора, там на берегу уже вовсю кипела потеха. На берегу валялись в художественном беспорядке безрукавки, рубахи, штаны и сапоги. А в воде у берега, рядом с покосившимся деревом с полуобнаженными водой корнями, плескались мужчины. Там верещал Лейв, а рядом плескались трое работников – Гудмунд, Торви, и здоровяк Иллуги. Здесь же были и женщины. Жена Вермунда Халла, её дочь Халльдис, и моя несостоявшаяся "киркея" – скотница Ингибьёрг. Женщины в отличие от нас не дурковали, а продолжали работать – устроившись на мостках стирали белье. Поскольку до мыла здесь еще не до кумекали, то стирка выглядит непривычным образом – белье опускают в воду, а женщины клеплют – то есть со всей дури лупят по мокрой одежде деревянными дубинками-вальками, буквально выбивая из ткани грязь. Впрочем и женщинам было весело, — они разделись до рубах, и молотили по белью, создавая тучи брызг, которые старались направить друг на друга. Да при этом еще успевали отпускать шутливые замечания по поводу мужских статей и умений и ловкости в воде. Недалеко от молотящих по белью бабенок устроилась на берегу тихоня Астрид – самая младшая дочка Халлы и Вермунда, которой недавно исполнилось пять зим. По малолетству ей тяжелого валька не доверили, и она просто сидела, и веселилась наблюдая за весельем. Маленькие дети умеют впитывать чужое веселье не участвуя в нем, и при этом воспринимать его как свое… Вермунда и еще двух мужчин – наемных работников на лето, не было видно – видимо рыскали где-то в округе по делам.
— Хай! — Закричал я увидев все это великолепное сборище, и побеал на ходу стаскивая с себя жилетку и развязывая поясок.
— Хай – Димитарр! — Закричала Халла, и остальные подхватили – хай!
— Расступись! — Тем временем закричал я, освободившись от одежды и набрав скорость побежал прямо на плескавшихся у берега парней. Они расступились и я прямо с крутого бережка влетел головой вперед в воду, благо уже здесь купался и знал, что подводных коряг нет и дно глубоко. Влетел – тут и подумал – ледяная!…
— Бхааа! — Вылетел я на поверхность, профыркиваясь и приходя в себя.
Я тряхнул головой, чтобы вытрясти воду из ушей. И как только я её вытряс в уши тут же попало другое – женские замечания с берега.
Это они нас обсуждали. Хала подзадоривала, так сказать поджигала фитиль, а Ингибёрг выступала в качестве тяжелой артиллерии. Ну а юная чаровница Халльдис добивала тех, кого не раскатала Ингибьёрг. Халльдис была всего на год с небольшим старше Лейва, и на лицо была настоящий херувимчик – со своими голубыми глазами и пухлыми губками. При этом тело её уже вполне нафигурилось во всех необходимых женских местах, да так что любо-дорого глядеть. И вот этот "херувим" весело блестя глазищами отмыкал персики своих губ, и изрекал такое, что я только крякал а пару раз чуть не пошел ко дну, уж не знаю, больше от смеху или смущения. Впрочем, я уже говорил, что нравы здесь были сильно проще. А то что проще – труднее портится. Эти люди еще не знали христианства с его понятием греховности тела, и плотских утех, поэтому и ничего зазорного в обсуждении потенциальных возможностей они не видели. Мне однако понравилось, что Ингебьёрг, обсуждала меня вполне миролюбиво, — доставалось мне не больше прочих – и видно было, что она действительно не затаила на меня злобу за тот отказ на лугу. А вдвойне хорошо это было потому, что Ингибьёрг очень нравилась Торви. На время пока девушка подкатывала ко мне она охладела к парню, и он при встречах глядел на меня бычком. Но теперь у них вроде снова все сладилось, и Торви даже мне улыбался. У него было некрасивое лицо, но хорошая улыбка. Он был неплохим парнем на свой лад, и я надеялся, что у них с Ингибьёрг все будет хорошо.
- Предыдущая
- 15/53
- Следующая
